– Не шумите, бабушку разбудите.
– Уже разбудили. – Мама сонно щурилась от яркого света прихожей. – Что за семейка, никто по ночам не спит. Пойду, чайник поставлю, что ли...
И тут я услышала, как распахнулась балконная дверь!
– Всем в укрытие, то есть в кладовку! – скомандовала я. – Это могут быть враги!
– Вика, не валяй дурака, это я!
В прихожую из гостиной ввалился... Дед Мороз.
– Здравствуй, Дедушка Мороз! – хором выдали мои бесстрашные дети.
– «... Борода из ваты», – про себя добавила я и принялась составлять антидедморозовское заклинание. Но не успела. Потому что Дед Мороз снял белую бороду и роскошную алую шапку, отороченную собольим мехом, и оказался Баронетом.
– Калистратик! – завопила мама.
– Дедушка! – завопили дети.
– Всем стоять! – завопила я. – Пусть тоже доказывает, что он – это он. Где вы были, сударь, 17 января 1795 года?..
– Вы все тут что, белладонны объелись? – сурово обвел взором наше семейство «маг на службе у закона». – А ну рассказывайте, что тут у вас творится!
И тут я поверила, что Баронет – это Баронет. Потому что таким повелительным тоном мог говорить только он. Да и вряд ли кто-то сумеет подделать эти уникальные глаза: один – человеческий, а другой – змеи.
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались... – тихо пропела я.
... Куриный помет подмели и выкинули в мусор. Мама зажгла ароматические свечи и расставила их по всей гостиной, чтобы мы могли наслаждаться запахом дерева манго, крепким чаем и обществом друг друга. Даже детей не отправляли спать, хотя была глубокая ночь. Но разве они улягутся после того, как дедушка вручил им подарок: железную дорогу.
Я сидела на коленях у мужа и самозабвенно жевала песочное пирожное.
– Скажите, м-ням, мэтр, где вы пропадали? В каких, так сказать, краях мочили якорек?
– В местах не столь отдаленных, – ответствовал маг.
Мама пролила чай мимо чашки.
– Это где? – тихо спросила она.
– Женская спецколония УЗИ 567-9000, в которой до недавнего времени мотала срок ваша небезызвестная родственница.
– Сия «родственница» тут уже таких дел наворотила...
– Я в курсе, – отчеканил Баронет. – Но мое за дание было другим: ликвидировать незаконное общество оборотней, в которое превратилось все «население» этой колонии. Грязная это работа, господа.
– Вы их уничтожили?
– А что оставалось делать? Это уже были не люди, а крысы, принявшие внешний облик загрызенных ими людей. Там вовсю хозяйничали оккультные японские интервенты.
– Тэнгу?
– Да. Но о них отдельный разговор. И еще. Мне, срочно необходимо обеспечить безопасность одного человека, от одной подписи которого может зависеть стабильность мирового порядка...
Вот тут я позволила себе торжествующую улыбку.
– Все уже сделано, Баронет. Не вы один подрядились в спасатели!
– Где Синдзен? – встрепенулся Баронет.
– Не вслух, – отрезала я.
– Вика, здесь же все свои, – это муж. Я не прореагировала на эту реплику. Лишнее любопытство вредно, милый. От любопытства кошка не только умерла, но и лишилась права на метемпсихоз.
– Она права, – и Баронет перешел на внутренний канал связи: – Ты его спрятала?
– Да.
– Где?
– Ваша конспиративная квартира в Химках.
– Ай, молодец, ведьма! Давно он там сидит? Еда, питье у него есть?
– Ой...
– Поспешил я тебя похвалить.
– Да есть, есть. Я полный холодильник продуктов оставила! Точно!
– Тогда ладно.
–Что ж, – сказал Баронет, допивая чай. – По-моему, все устали, всем следует отдохнуть. Внученьки, паровозик, который вы запустили в двадцать пятый раз, тоже хочет спать...
– Мы уложим детей, – я глянула на мужа. – А вы с мамой идите, отдыхайте.
Даже сквозь плотно прикрытые двери детской, куда мы с Авдеем направились вместе с дочерьми, было слышно, как отдыхают мама и Баронет. В смысле, они оба здорово храпят. А вы что подумали?
– Девочки, ложитесь, закрывайте глазки, и сейчас к вам прилетит...
– Фея.
– Бэтмен.
– Ма-а-ам, мы не хотим спать. Вот вы когда нас спать укладываете, и начинается самое интересное!
Да, Машенька, тут ты права...
– Мам, расскажи, а что ты сделала с Анастасией?
– Ну, в общем, она потеряла сознание... Не нужно об этом говорить. Ой, кстати, дорогой, совсем забыла тебе сказать: у нас на даче в Переделкино пока поживут четыре женщины? Я думаю, они не создадут проблем...
– А что за женщины? – озабоченно спросил муж.
– Заключенные, которые подчинялись моей тетке и вместе с нею устроили весь этот шум в колонии...
– Вика, я тебя не понимаю. – Авдей старательно укрыл одеялом сопротивляющуюся Дарью. – Их же надо сдать в милицию! А не заниматься укрывательством беглых преступниц!
– Понимаю твое праведное негодование. Но если б ты их видел! Они настолько запуганы, вымотаны и затравлены моей теткой, что новая тюрьма станет для них могилой. А я разговаривала с ними. Они хотят начать новую жизнь. Они даже по-своему талантливы. Что нам, трудно им помочь?
– Нетрудно. Только куда ты их пристроишь?
Я загадочно усмехнулась:
– Есть у меня одна идея...
– Товарищи родители! – высунула нос из-под одеяла деловая Марья. – Или рассказывайте нам сказку на ночь, или про свои взрослые дела разговаривайте на кухне!
– Но лучше сказку, – встряла Дарья.
– Да, пап, между прочим, ты обещал дорассказать, что дальше случилось с Акулиной и ее женихами из перьев.
Я округлила глаза:
– Ты что, опять посвящаешь детей в эти свои... эротические фантазии?! У тебя же эту сказочку ни одно издательство принимать не решается!
– Дорогая, не буянь. Нашим дочерям я излагаю сказку в строго-цензурном варианте.
– Ну-ну. Излагай, а я послушаю. Дети, сказку слушают лежа, а не прыгая по кровати!
Авдей откашлялся и начал:
– Дальше дело было так...
«... На шум, произведенный «гостями» Акулины, явились в ее горницу сестры, вооруженные до зубов скалками, вилами и тяжелыми подушками. Но едва Явдоксия и Снандулия увидели перед собою красавцев-мужчин, все оружие посыпалось у них из рук.
– Ах, женихи! – воскликнула Явдоксия.
