Это уж точно! Марья и Дарья, выряженные в костюмы эльфов, тащили за собой мою маму (по случаю торжества сотворившую на голове прическу «Башня гоблинов» и надевшую платье с турнюром плюс туфли на высоченной шпильке), как два маленьких буксирчика – солидный сухогруз. Рядом вышагивал Баронет в венецианской полумаске, зеленом бархатном камзоле, лосинах и ботфортах. Его длинная шпага царапала паркет. Он явно кого-то искал в праздношатающейся толпе.
– Вот наш столик, – указала мама. – Далековато от сцены, но ничего.
– Ба, давай еще погуляем!
– Нет, лучше посидим. Я туфлями натерла ноги.
Мы уселись за стол. Баронет глянул на часы.
– До Нового года еще три часа. Проводим старый?
– Да, – согласилась я. – Авдей, налей шампанского. А детям пусть принесут соки и фрукты.
На украшенной белыми сверкающими елками сцене уже кто-то выступал. Гремела музыка, по залу метались разноцветные круги прожекторов. Слишком шумно, слишком многолюдно, бестолково и наигранно-весело. Напоминает плохо организованный шабаш... Ну почему меня никто не послушал? Почему мы не стали, как и раньше, отмечать этот праздник по-семейному, в тихом кругу?!
– Вика, у тебя опять лицо мрачнее тучи, – шепчет Авдей. – Улыбнись, на тебя дети смотрят.
Я выдавила из недр души улыбку, но дети уже смотрели не на меня. На сцене появилась популярная телеведущая и объявила, что грандиозное новогоднее шоу начинается.
– Ура! – завопили мои девчонки, когда с потолка посыпалось конфетти. Обожаю конфетти. Особенно, когда оно сыплется мне за воротник и потом весь вечер царапает спину!
– А теперь, дорогие друзья, нам нужно позвать Снегурочку! – жизнерадостно заявила ведущая.
– Сне-гу-роч-ка!!! – принялся громко скандировать зал.
– Интересно, – спросила я, – а Дед Мороз где?
– Вика, – улыбнулся мне из-под полумаски Баронет. – Можно тебя на минуточку?
Он взял меня за руку и подвел почти вплотную к сцене, но так, чтобы за ослепляющим светом софитов нас с ним видно не было.
– В чем дело, Баронет?
– Обрати внимание на Снегурочку.
На сцену вышла Снегурочка. Была она какая-то чересчур высокая и худощавая. Белая парчовая шубка, отороченная песцом, смотрелась на ней мешковато. Из-под кокошника вились явно синтетические косы. А лицо было так набелено...
– Они что, не могли кого-нибудь помоложе на эту роль выбрать?
– Вика, иногда я поражаюсь твоей близорукости.
Ах, так? Хорошо! Я пристально всматриваюсь в белую фигуру на сцене.
И покрываюсь холодным липким потом!
– Она же мертва! Должна быть...
– Твоя тетка? Как видишь, вполне жива и даже играет роль. Впрочем, эту ее роль мы еще разъясним.
– Я ничего не понимаю! Как она здесь оказалась? Зачем?!
– Ну, какоказалась, сказать не могу – не знаю. А вот зачем...
Баронет берет меня за плечо и разворачивает в сторону правительственных столиков. Там, среди каких-то джентльменов в черном, сидит и мило улыбается Хидэо Синдзен.
– Баронет, вы его подставили? Она же его просто убьет, если поймет, что уже не успевает ничего добиться!
– Неужели ты считаешь меня таким болваном? Это морок. Таких мороков Синдзена здесь еще несколько штук.
– А настоящий?
– Там, где ты его спрятала. Не волнуйся, ему не скучно. У него есть телевизор и общество Инари Такобо.
«Снегурочка» меж тем, не выказывая особенного энтузиазма, зазывала на сцену детей, приказывала им читать новогодние стихи, а подручные «зайцы» выдавали детям коробки с подарками.
– Только бы Машка с Дашкой на это не купились, – прошептала я.
– Я предупредил жену. Она проследит.
«Снегурочка» тут как раз глянула в ту сторону, где сидел лже-Синдзен. И я увидела, как ее глаза знакомо вспыхнули. Она стала спускаться со сцены в зал...
– Что ж, пора появиться Деду Морозу! – сказал Баронет и... исчез.
– Эге-гей, залетные! – откуда-то сверху раздался веселый бас.
В зале бешено зааплодировали: с потолка спускался на парашюте неведомо откуда взявшийся Дед Мороз. Он приземлился прямо перед «Снегурочкой».
– Баронет, вы великолепны! – только и сказала я. И тут мне в бок ткнулось дуло пистолета.
– Не делайте лишних движений, Вика...
– А, Мулен Руж. Предатель...
– Вовсе нет. Бизнесмен.
– И как ваш бизнес, процветает? Я могу хотя бы повернуться, чтобы посмотреть в ваши подлые волчьи глаза?
– Только медленно.
Я повернулась, ощущая боком холод пистолетного ствола.
– Так я и знала, что вы в костюме Деда Мороза...
– Да. А как вам нравится моя «Снегурочка»?
– Чересчур стара для роли травести. Вот из меня бы отличная Снегурка получилась. Или даже Снежная королева.
– Ваш Дед Мороз – кто?
– Тот самый Баронет, которым вы меня пугали.
– Когда?
– А помните: спасайтесь, Вика, это Огненный Змей, губитель всех ведьм! Брехун вы, Василий Пуньков! Так, кажется, звучит ваше настоящее имя?
– А вот грубить не надо.
– Я лишь констатирую факт, что вы хам, быдло и предатель. И я вас скоро убью. И рука у меня не дрогнет.
– Да, – его глаза остро блестят. – Но оружие-то у меня.
– Ошибка. Теперь у меня. – Я перехватила пистолет и приставила его к груди оборотня.
– В нем обычные пули, – прохрипел тот. – А меня можно убить только серебряными...
– Договорились. Силой истинной ведьмы и властью, данной мне над всеми металлами, я повелеваю этим пулям стать серебряными! И бесшумными...
Он начинает превращаться в волка, вцепляясь когтистой лапой мне в бедро, и я стреляю. В этот момент на сцене взрываются хлопушки, и выстрела никто благополучно не слышит.
– Покойся с миром... волк, – говорю я мертвому зверю, распластавшемуся у моих ног. Через минуту он рассеется как призрак, и никто не будет выяснять, каким образом это животное проникло на праздничный концерт...
Концерт! Дуэт Снегурочки и Деда Мороза! Как же я могу это пропустить!
Я во все глаза гляжу на то, как кривляется Баронет вокруг ничего не подозревающей Анастасии. Хотя нет! Кажется, она все-таки заподозрила неладное, только не хочет устраивать шум, чтобы охрана не переполошилась...
Баронет
Расскажи, Снегурочка, как жила?
Расскажи-ка, милая, что пила?
Анастасия
