Тут взгляд Защитника за что-то зацепился.
«Слуга!»
Мужчина в ливрее менял свечи на столе в большом многоярусном канделябре. Несмотря на гвалт крики и панику среди гостей, он спокойно продолжал заниматься своим делом, изредка бросая взгляды на Затолана.
«И второй!»
Еще один шел с противоположной стороны с нагруженным посудой подносом. И его тоже будто не волновала всеобщая суматоха.
«Трусливые отродья обычно бегут первыми, стоит начаться заварушке, а эти и в ус не дуют!»
С носа советника упала капля пота, и Затолан поднес к лицу платок, который беспрестанно комкал в руках. Пасита повернулся вовремя, чтобы увидеть, как слуга, менявший свечи, опрокинул канделябр. Другой с грохотом уронил поднос. В мгновение ока Защитник оказался подле Князя, одной рукой убирая того в сторону, вторая вскинулась, имитируя прямой удар с раскрывшейся в последний момент ладонью. Заревела мощная струя огня. «Дыхание ракшаса» сделало свое дело. Убийца, не успев ничего предпринять, превратился в головешку. А тин Хорвейг уже разворачивался, походя волоча на себе далеко не маленького Богомила. Тот еле поспевал перебирать ногами, вынужденный двигаться вперед спиной.
Второй убийца застыл ледяным столпом. Посреди бального зала появилась эдакая статуя «Ассасин в атаке» руки мастера тин Хорвейга.
Один лахир, пробив черный камзол, вошел чуть ниже и левее ключицы, второй воткнулся рядом, но чуть ближе к сердцу. Удивившись, что почти ничего не чувствует, Пасита обвел помутневшим взглядом зал. Действие силы девчонки тин Даррен уже прекратилось, и синий огонь в его зрачках погас. Защитники поднимались с пола недоуменно осматриваясь. На их лицах медленно проявлялось осознание. Над ухом, отдавая приказы, орал Богомил. Что-то кричали гости, слышался женский плач. Справа полыхали два стола, занималась скатерть на третьем. Напротив, застыл в растерянности советник Затолан. Криво усмехнувшись дядюшке, Пасита вышел из транса, на который просто не осталось силы.
«Все…» — подумал Защитник, коротким словом попрощавшись с жизнью и с несбывшейся мечтой, прежде чем завалиться на Князя.
* * *
Хепт-тан столько почувствовал, когда на него обрушилась сила Защитницы. Даже в голове на миг помутилось и перехватило дыхание. Сдуру едва не назвал настоящее имя, но запутался: «Какое из них таковым считать?»
Случайность, или провидение, но от необдуманных поступков, ему все же удалось уберечься. Сила предусмотрительно затаилась, будто хищник в шаге от добычи. Вместо того чтобы немедленно разорвать на Кире платье, потворствуя затмевающему все желанию, он сумел поддержать беседу и ничем себя не выдал.
Тем временем наверху явно что-то произошло, и Райхо словно холодной водой окатило. Мгновенно отрезвев и собравшись, он даже пропустил момент, когда действие силы Защитницы спало. Лишь позже, помогая подняться Кирране по лестнице, ассасин заметил, что перстень снова на ней.
«Вот о чем просил советник Паситу! — догадался он. — Но тогда, почему ублюдок этого не сделал?»
Ассасин боялся, что план врагов удался. Боялся, что поддавшись чувствам, забыл о главном и не справился с заданием. Против воли одолело раздражение.
«Киррана, ну зачем ты это сделала?!» — молчаливо вопрошал он обнаженные плечи и спину, когда маленькая Защитница, вырвав руку из его ладони, подхватила юбки и припустила быстрей.
— Кира, там может быть опасно! — запоздало предупредил он, подавив пустую злость.
«Сам виноват! Зачем послушал тин Хорвейга?»
В бальном зале царил хаос. Начался пожар. Гости кричали, пытаясь прорваться к дверям. Богомил, к счастью, был жив и здоров. к тому же очень-очень сердит. Князь отрывисто раздавал приказы людям из личной охраны, веля никого не выпускать из дворца. У его ног лежало тело. Поодаль изображало ледяную статую еще одно.
«А вот и наемник», — опытный глаз указал на характерную кучку пепла около горящего стола.
Больше поблизости мертвецов не наблюдалось, и Райхо, испытав некоторое облегчение, направился к Князю.
— Тин Хорвейг?! — ассасин будто заново обрел способность удивляться, увидев, кто третий пострадавший.
* * *
Кира, не обращая ни на кого внимания, бросилась к Пасите. Несколько хмурых и изрядно помятых Защитников, неприкаянно топтавшихся неподалеку, проводили ее взглядами, в которых не было ничего доброго.
«Они знают! Знают, и считают ее виноватой! — для Райхо это неожиданно стало откровением: — А ведь и я хорош! Как только полегчало — разозлился. А ей-то каково?»
Хепт-тан был посвящен в тайну Любомиры и мигом сделал выводы: «Девчонка, в которой сила едва теплилась, и та была крайне привлекательной для орденцев. Потенциал Киры огромен и продолжает расти. Парни не просто питают интерес, они забывают обо всем, и точно мотыльки на огонь стремятся к цели. К сожалению, когда наваждение спадает, Защитники все прекрасно помнят и осознают, из-за кого потеряли голову. Эти явно подрались, забыв о своей задаче. Теперь считают, что Киррана их унизила. Но… Все-таки зачем же она сняла перстень?»
«Господин, тин Аллария, вы Защитник?» — в голове отчетливо прозвучали слова, и Хепт-тана осенило:
— Она хотела меня проверить!
Кира бежала по лестнице, а в груди ядовитой змеей ворочалось дурное предчувствие.
«Пасита, что ты же ты задумал?»
Не было сомнений, что бы ни произошло в бальном зале, тин Хорвейг к этому приложил руку: «Недаром зубами скрипел, но меня спровадил!»
Охотница, грешным делом, даже заподозрила Защитника в своем болезненном состоянии и дурном самочувствии, но не смогла найти подходящего объяснения, как именно он это устроил.
Представшая глазам картина разительно отличалась от той, которую Кира запомнила, покидая зал. Вместо атмосферы праздника, чинного веселья и ярких красок, творился кавардак. Под ногами хрустели черепки, драгоценная посуда валялась, где придется. И это, не считая дыма и полыхающих столов. В зале было полным-полно княжеских охранителей в такой же, как у Микора, форме. Но охотница забыла обо всем, когда взгляд приковали ботинки. Те, самые, которые еще недавно так уверенно отмеряли шаги. Она не сразу решилась посмотреть на владельца. Внутри что-то болезненно сжалось, породив тугой ком у самого горла.
Князь тем временем закончил раздавать приказы и склонился над тин Хорвейгом, проверяя, дышит ли тот.
— Барышня, сюда нельзя! — кто-то схватили за талию останавливая. Не давая приблизиться.
— Пустите!
— Кира, тебе лучше уйти, — знакомый голос заставил отвести взгляд от лежащего на полу Паситы, — другой охранитель потянул в сторону, пытаясь отправить вслед за остальными гостями.
— Микор, убери руки. Немедленно!
Немедленно не вышло, и бывший друг мгновенно оказался на полу, проскользив по гладкому паркету с десяток шагов. Даже платье не помешало выполнить отработанный прием. Вторая попытка ее остановить тоже не удалась. Охранитель так и остался лежать ничком, когда Кира, взметнув подол, развернулась к Богомилу. Его охранители едва успели, вынуть мечи из ножен.
