— Пасита, ты, часом, головой не ударялся? — Кира даже привстала, всматриваясь в лицо Защитника. — Может, когда я тебя с кровати скинула?
Тин Хорвейг не ответил, а его улыбка показалась совсем невеселой.
Глава 11
Дымка над Изломом зловеще клубилась, темный туман складывался в жуткие морды, которые то и дело меняли очертания. От распростершегося до горизонта стойбища в сторону пустоши двигались две фигуры. Одна, закутанная с ног до головы в овечьи шкуры, сгибалась под порывами ледяного ветра и прижимала к груди какой-то сверток. Вторая, укрытая лишь легкими, развевающимися одеждами и босая, словно не замечала холода, горделиво вышагивая впереди.
Вскоре устланная снегом земля, потемнела. На смену сияющей белизне пришла грязно-бурая промерзшая равнина, ощетинившаяся сухой травой, а еще через некоторое время и вовсе захлюпала вязкой жижей.
Кира, раскинув крылья, пролетела над стойбищем и, заложив широкий виток, понеслась вслед за путницами. В нос ударили запахи дыма, жирной пищи, прелых шкуры и каких-то трав. Сартоги, задравшие головы вверх, замечая ее, что-то выкрикивали.
— Хаанас-Маалун! — один старик, произнес это особенно отчетливо, прежде чем спешно скрыться в своей юрте.
Но Защитницу тянуло дальше. Туда, где изящные босые ступни оставляли цепочку следов в грязи. До Излома было уже рукой подать. Черные волосы развевались, сжатые в линию алые губы приоткрылись, когда красавица-сартожка повернулась к спутнице. Та протянула ей сверток, но в последний момент, отстранилась, прижав его к груди. Башлык слетел с головы. Перепуганные глаза блестели на еще юном, мокром от слез лице.
Кира подлетела достаточно близко, чтобы услыхать обреченные причитания на незнакомом языке. Короткий, загнутый, будто коготь, нож с легкостью оборвал поток слов. Сверток выпал из ослабших рук, раздался детский плач. Несчастная мать судорожно скребла пальцами землю, открывала рот, стараясь что-то сказать, но вместо звуков из перерезанного горла толчками выливалась кровь.
Перешагнув через умирающую, сартожка наклонилась и брезгливо размотала пеленки. Отбросив их в сторону, подняла ребенка, держа абы как за крохотное плечико. Обнаженное пузатенькое тельце судорожно задергалось, плач превратился в непрерывный ор. Кривой нож, примеряясь, двинулся вдоль животика. Кира, сложив крылья за спиной, камнем упала вниз, норовя когтями вцепиться в глаза чудовищу, заключенному в прекрасный облик.
В черных зрачках отразилось неподдельное удивление:
— Хаанас-Маалун?
Грудь прошила нестерпимая, резкая боль, и Кира закричала.
— Кира! Кира, что с тобой?
— Кира, проснись!
Не понимая, где находится, и что происходит, Киррана вцепилась мертвой хваткой в Защитника. Пасита гладил ее по волосам, по спине. Ласково шептал успокаивая. Наконец, осознав, что она во дворце, а рядом брат и тин Хорвейг, охотница осторожно отстранилась, вытирая льющиеся ручьем слезы.
— Опять? — Нааррон сразу все понял.
— Ага, — закивала Кира и потерла грудь. Боли больше не было, но в районе солнечного сплетения, словно застрял комок.
— Вы сейчас, о чем это? — Пасита, нахмурившись, переводил взгляд с брата на сестру.
— Просто кошмар. Не обращай внимания, — отмахнулась Кира.
— Это называется «просто кошмар»? — Защитник, усмехнувшись, указал себе на плечо. Там наливались краснотой следы, оставленные ее пальцами. — Ну да… Думал, кусок мяса вырвешь. Неужто, снова я приснился?
— Хуже, — Кира взяла из заботливых рук брата кружку, сделала несколько жадных глотков, не замечая, как вода течет мимо, оставляя мокрые пятна на рубахе.
Мужчины ушли досыпать, а она так и не смогла сомкнуть глаз, просидев до поры на постели в маленькой спальне, где ночевала с тех пор, как тин Хорвейг пришел в себя. Оставшиеся до отъезда дни Киррана с утра тренировалась, а потом проводила время с Паситой и учебниками. Защитник больше не заговаривал о чувствах, но помогал с учебой. Поведал много интересного про силу. Охотнице не терпелось испробовать кое-что на практике, это подогревало желание вернуться поскорее в Орден. Еще через день Защитник попросился на прогулку. Посоветовавшись, Нааррон с господином тин Сайтером решили, что он будет готов отправиться в дорогу к концу седмицы.
Выдвинулись с утра пораньше, надеясь добраться засветло. Защитник был еще слишком слаб, чтобы скакать верхом, потому поехали в карете, сопровождаемой двумя орденцами, направляющимися по делам в альма-матер.
Непривычные ласковые взгляды тин Хорвейга смущали Киру, но пока она не могла определиться, как теперь с ним себя вести.
— Полночь соскучилась. Проедусь, — не дожидаясь ответа, охотница на ходу легко выскочила наружу.
Ехали, неспешно поднимаясь в гору, и она без труда отвязала лошадку. Одним махом вскочив в седло, гикнула, посылая вперед. Сзади тотчас послышался топот. Киррана натянула поводья на гребне холма, там, где дорога становилась пологой, прежде чем снова забрать наверх.
— Случилось что? — спросил нагнавший ее Защитник в годах, имени которого Кира не знала. Разговаривая, он внимательно осматривал окрестности.
— Нет. Просто размяться захотелось. Надо было предупредить?
— Желательно, — согласился тот. — Добрая у тебя лошадь. Резвая, — вне дворца орденцы привычно общались между собой по-простому, и Кира решила, это хороший знак: «Вроде как за свою приняли».
— Да. Отец подарил зим пять назад.
— Я знал Защитника Каррона. Таким отцом можно гордиться.
— Спасибо.
— Я Малюта. Накатаешься, возвращайся. Разговор есть, — он развернул коня и поскакал обратно.
Стоило остаться одной, как мысли, сами по себе вернулись к Грейлу тин Алларии.
«Запал же в душу! — нарисовавшийся в воображение образ темноволосого ассасина, пробудил странные ощущения, и Кира почувствовала, как на руках встают дыбом волоски. — Вот же! Стоит только вспомнить, и мне кажется, что он на меня смотрит!»
Ощущение чужого взгляда стало нестерпимым, и охотница заозиралась по сторонам. Но местность вокруг казалась пустынной, снег девственно белым и нетронутым, а возвышающаяся поодаль скала — неприступной. Кира решила вернуться к остальным, почувствовав дурацкую робость, напомнившую предутренний кошмар.
— Киррана, ты ведь из Приграничья? Скажи-ка, тебе доводилось с сартогами дело иметь? — спросил Малюта, стоило ей оказаться рядом.
— Как сказать? Видела, когда малая была.
— Говорила?
Охотница издала короткий смешок.
— Один мне во славу Хыынг-Нура кишки выпустить собирался, так что не до разговоров было.
— Выходит, совсем языка не знаешь?
— Несколько слов, вдобавок к тому, что успела в Ордене выучить.
