— Хочу кое-что проверить. Заодно, раздобуду чего-нибудь к ужину.
Защитник недовольно дернул плечом и даже открыл рот, желая что-то сказать, но в результате только согласно кивнул.
— Райхо?
— Я скоро, не скучай… те. — ассасин подмигнул охотнице и пошел в обратном направлении и через несколько шагов свернул в заросли.
— А давай-ка устроим привал?
Предложил Защитник по прошествии некоторого времени, когда набрели на уютную полянку, сплошь поросшую молоденькой кислицей. Сюда даже дотягивались солнечные лучи. Фыркая, кони принялись щипать свежую зелень.
— Давай, — согласилась Кира, невольно морщась от поселившегося на сердце беспокойства.
Вскорости обнаружилось подходящее место, и охотница принялась расседлывать Полночь.
— Дождемся Райхо?
Пасита подошел совсем близко и взял за плечи, разворачивая к себе. Заговорил увещевающим тоном:
— Кира, Райхо… — он зло усмехнулся. — В общем, ты плохо его знаешь. Мы были очень дружны когда-то, но потом… Неважно, что случилось. Главное, знай, он всегда преследовал только собственные интересы. Даже если и не предавал Орден, я все равно считаю его преступником и убийцей. Только подумай, сколько душ нужно загубить, чтобы стать главой клана ассасинов?
— Неужто ты не убивал?
— Приходилось, — согласно кивнул Защитник. — После обучения мне довелось повоевать с акианскими пиратами. Но, поверь, на моих руках только кровь врагов, и до тин Рейта, как до сердца сартогских степей. Кира, я весь на ладони. Мне нечего скрывать, а у него даже сейчас какие-то секреты.
От этих слов у Охотницы недобро сжалось сердце.
— Ты неправ!
— Считаешь? Думаешь, куда он ушел? Я еще вчера заметил странности, а сегодня — вот это. Что там такого может быть, раз он тебя со мной вдвоем не побоялся оставить?
— Это потому что Райхо нам верит! Обоим! И тебе, и мне!
— Ну мне-то он верит напрасно. Я уже доказал, что не стоит, — Пасита криво усмехнулся, прижав ее к груди крепко-крепко. Поцеловал в макушку.
— Кира, не отдам! Не отдам тебя ему!
Охотница подняла взгляд, встретившись со стальными зрачками, внутри которых разгоралось синее пламя.
— Пасита, забудь. Инициация…
— К сартогам Инициацию! — рявкнул Защитник. — Для меня она ровным счетом ничего не значит! Я уже говорил, что люблю. Ничего не изменилось! — в его голосе отчетливо слышалась боль.
— Пасита, отпусти меня немедленно, — ровным голосом попросила Кира, задеревенев в его объятьях.
Тин Хорвейг нехотя убрал руки и даже сделал шаг назад.
— Помни одно, — покачал Защитник головой. — Райлег убийца и предатель. Не верь его клятвам. Не верь ему, прошу!
— Прекрати! Не говори так! Райхо всем пожертвовал ради Ордена. Ради Ярроса!
Защитник расхохотался в голубое небо.
— О каких жертвах ты говоришь, глупышка? Получить состояние одного из угасающих родов за просто так — это, по-твоему, жертва? Притворяться богатеем, посещая приемы и дурить всем голову, старательно делая вид, что убиваешь ради высокой цели? В это только такая чистая душа, как ты могла поверить!
— Он охранял Князя!
Пасита дернул бровями, но промолчал, лишь туже сжались челюсти. Киррана поняла, он не хочет напоминать о былом.
— Он… Считаешь, сейчас самое время посеять сомнения?
— Считаю правильным, открыть тебе глаза. Могу понять. В такого легко влюбиться, но не странно ли это? Не слишком ли быстро все произошло?
Кира не задумывалась, но теперь, когда каждое слово тин Хорвейга кололо копьем, разрушая ее уверенность, опешила. Обхватив руками голову, сжала виски и зажмурилась, что есть силы.
— Хватит! — она даже притопнула. — Не хочу больше ничего слышать!
— Знаешь, что я думаю обо всем этом? — Пасита снова приблизился и осторожно, но настойчиво отнял ее руки от головы. Попросил: — Посмотри мне в глаза. Пожалуйста.
Кира послушалась, хоть обида и жгла нутро.
— Есть одна мысль. Не спеши, просто выслушай и поступай, как знаешь. Тин Рейт втерся в доверие, а затем постарался нарушить ритуал, якобы из великой любви к тебе. Затем держал вдали от Ордена, чтобы убедиться, что ты не обрела силу. Но по его не вышло, а когда ты сбежала — бросился следом, чтобы остановить. А тут я так некстати. С одной стороны, он и нашел-то тебя только благодаря моей новой способности, а с другой…
— Пасита, прекрати. Прошу!
Защитник, опустив голову и примирительно поднял руки:
— Не спорю, это лишь домыслы… Но мне трудно доверять ему, когда предают даже самые близкие.
Кира, почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, но все же спросила:
— Ты сейчас… обо мне?
Он долго молчал, буравя ее пристальным взглядом, а потом шагнул ближе и обнял:
— Нет, Кира. Нет.
Глава 24
Райхо не покидало ощущение слежки. Это длилось уже не один день. Кто-то предельно осторожный шел за ними невесомой поступью. Ассасин не мог точно сказать, откуда знал, но тренированная интуиция, многажды спасавшая жизнь, позволяла чувствовать направленный в спину взгляд. Первый раз он ощутил это у топей, но тогда не придал значения. Там, вообще, места странные, напитанные древней, неподвластной ныне живущим силой, которая ничего общего не имеет с Изломом или способностями Защитников. К тому же ассасин слишком устал, стараясь угнаться за ублюдком и Кирой.
Потом было еще несколько моментов, и всегда невидимый наблюдатель успевал схорониться раньше, чем Райхо его обнаружил. Это настораживало, беспокоило, но одновременно давало подсказку. Такому он мог обучить только сам, а, значит, это или Сафуил, или Пайшан.
Немногословный ассасин уже был принят в клан Джангура. Если это он, то только с одной целью — выполнить заказ, что маловероятно. Сафуил должен понимать, с бывшим Хепт-таном ему не справиться, даже несмотря на способности асс-пта. Значит, это Пайшан. Окончательно в этом уверившись, Райхо подумал: «Зря ты это затеяла асс-хэпт. Ох, зря…»
Догадка оказалась верной, ее подтвердил неприятный звук, как будто из бурдюка с узким горлышком резко выдавили воздух — так кричит сагалийская дрофа. Сигнал. Пайшан желала говорить. Хепт-тан не мог понять, что происходит с ученицей.
«Куда только делась покорная моему слову асс-хэпт? Получается, она не пошла к Джангуру, иначе бы просто не поспела за мной».
Тянуть дальше не было смысла. Неизвестно, что сагалийке в голову взбредет, да и за Киру было боязно. Вдруг Райхо понял, он перестал доверять ученице еще в тот момент, когда она самовольно отравила тин Хорвейга.
— Пайшан? Как это понимать?
