- Ты красавица, - рассмеялась я, чувствуя, как повышается настроение.
- И ты не меньше! – воскликнула Эви, и мы закружились по комнате, взявшись за руки. Это завтра будут серые учебные будни, а сегодня у нас праздник, пусть я совсем его не ждала.
Когда мы вышли в коридор, откуда-то долетали звуки музыки. Интересно, кто играет? Пригласили музыкантов из ближайшего городка? Да, скорее всего.
Лем и Рейн уже ждали нас на лестнице. Оба в похожих серых сюртуках, только у Клеменса темнее, а у Рейна – светло-жемчужного оттенка. Рыжеволосый улыбался, его друг привычно был угрюм, но при этом Рейн не отталкивал. Наоборот, находиться рядом с ним было приятно, а я и сама сейчас вряд ли была образцом общительности.
- О, вы прекрасны, леди! – воскликнул Клеменс, целуя наши ручки. – Скажи же, Рейн?
- Да, - коротко ответил тот и предложил мне руку, а Эви взяла под локоть Лема. Вот так двумя парами мы и прошли в бальный зал. Здесь сияли огни и переливались звуки скрипок. Небольшой оркестр разместился на балкончике, и казалось, что весь зал парит в этих звуках, кружится и летит.
Я так давно не бывала на праздниках! Сейчас происходящее казалось сладким сном. Хотелось насладиться этим вечером до последней капли. И Рейн был прекрасным спутником: ни о чем не спрашивал, не пытался угодить, не навязывался. Он просто шел рядом, и мне этого хватало.
- Ух, ты! – восхищенно вымолвила Эвелина. – У нас дома бальный зал куда меньше и скромнее.
- У нас больше, - откликнулась я. – Но здесь гораздо уютнее.
Потому что тут я – одна из многих таких же, а не отброс, подумалось с горечью. Однако сегодня не надо грустить! Мы пробились к группе первокурсников, щебетавшей вокруг куратора.
- Скоро ректор объявит начало праздника, - уловила я его фразу. – И тогда начнется бал.
Только я подумала, сколько нам придется ждать, как свет огней задрожал, а мои волосы подхватил ветерок, поднявшийся от драконьих крыльев. Ректор Голд влетел через центральные двери, величественно проплыл круг по залу и приземлился на площадку в самом центре, украшенную осенними листьями и цветами. Раздались приветственные аплодисменты. Мы потянулись ближе к площадке, чтобы ничего не упустить.
- Господа студенты, - рыкнул дракон, и облачко пара зависло у его носа. Это выглядело до того забавно! – Сегодня мы даем старт новому учебному году. Для третьекурсников он станет последним в стенах академии, для первокурсников – самым началом их обучения. Мы рады приветствовать в нашей семье двадцать юношей и девушек… То есть, двадцать одного.
К нам прибавился еще кто-то? Я огляделась по сторонам, но никого подходящего не увидела. Нас по-прежнему было двадцать.
- Веселитесь, танцуйте, пейте шампань, - продолжал дракон. – Только помните, что утром пары, и опоздавших ждет штрафная метка. Не зарабатывайте неприятности на свои головушки с первых же дней. Объявляю бал начала учебного года открытым!
Музыка заиграла громче. Дракон взмыл в воздух, окончательно растрепав мою прическу, и улетел, а вокруг уже образовывались первые пары.
- Потанцуем? – Лем протянул руку Эвелине.
- С радостью, - ответила она, и друзья умчались, оставив меня с Рейном.
Он покосился на меня. Может, не умеет танцевать? Или не любит? Я о нем вообще ничего не знаю. Но Рейн все-таки поклонился мне.
- Могу я пригласить тебя на танец? – спросил сдержанно.
- Да, конечно, - ответила я, сжимая его прохладную ладонь.
Стоит признать: танцевал Рейн божественно. А я, кажется, и вовсе разучилась, потому что пару раз едва не стала ему на ногу. Мы вальсировали по залитому светом залу, отражаясь в зеркалах. На фоне Рейна я казалась слишком яркой в своем голубом платье. Будто бабочка и замерзшая зимняя ветка, которая вряд ли расцветет по весне. Говорить ни о чем не хотелось. Только слушать музыку, отдаваясь ее плавным ритмам, и чувствовать себя свободной. Такое забытое ощущение… Словно эти два года я томилась в клетке, а сейчас вырвалась на волю.
Глава 4-2
Когда музыка затихла, с моих губ сорвался вздох разочарования, но мой партнер, кажется, ничего не заметил и не собирался приглашать меня на следующий танец. Вместо этого мы отошли к окну. Снаружи начался дождь, слышался едва уловимый перестук капель. Насколько знаю, на севере раньше холодает и начинается зима, чем в столице. Я прислушивалась к этому перестуку, а Рейн стоял рядом. Молчание затягивалось.
- Рейн – это твое полное имя? – спросила я, а мой собеседник едва ли не вздрогнул.
- Почему ты спрашиваешь? – уточнил он.
- Просто подумалось… Рейн – значит, дождь. Тебя специально так назвали, или тебе нравится именно эта форма?
- Второе, - ответил мой собеседник, при этом полного имени не назвал. Забавно и загадочно. Похоже, все мы тут со своими секретами.
- Вы давно дружите с Клеменсом?
- С детства, - сказал Рейн. – Помню его столько же, сколько себя самого.
- Жили по соседству?
- Можно и так сказать. Его отец служил у моего, и мы росли вместе.
Значит, Рейн по статусу выше Лема. Но общаются они на равных. Действительно, друзья.
- А у меня не осталось подруг, когда выяснилось, что магии нет, - не знаю, почему мне захотелось этим поделиться.
- Обычное дело, увы. Мне повезло больше. Лему плевать на мой магический потенциал.
Но у Клеменса ведь тоже магии нет? Я покосилась на рыжеволосого, который продолжал вальсировать с Эвелиной. Нет, иначе бы его сюда не приняли, ректор-дракон проверял каждого студента. Наверное, поэтому и сохранилась их с Рейном дружба. Общее несчастье сближает так же сильно, как и общая радость.
- Эй, вы почему не танцуете? – Клеменс и Эвелина подлетели к нам. – Следующий праздник нескоро, надо веселиться!
И, прежде чем я успела что-то ответить, Лем схватил меня за руку и потащил танцевать. Я даже слегка завидовала его неуемной энергии. Он весь искрил – ни тени печали или сожаления.
- У тебя такое лицо, словно Рейн заговорил тебя до смерти, - рассмеялся Лем.
- Его сложно назвать сильно разговорчивым. – Я улыбнулась в ответ.
- Не поверишь, он с детства такой молчун. Поэтому я привык болтать за двоих.
Действительно, хорошие друзья, дополняют друг друга. Я заметила, что Эвелину уже пригласил другой парень с нашего курса, а Рейн куда-то исчез.
- Кто из вас старше? – спросила я. Хотела понять, кто первым понял, что силы у него не будет.
