Достаю одну из пачки, щелкаю зажигалкой и прикуриваю. Вервольфы ненавидят резкий запах табака, но мне от матери досталась терпимость к нему. Не сказать, что я ловлю кайф от курения, мне оно нужно, чтобы притупить обоняние.
Но на этот раз даже дым не позволяет забыть, стереть из память аромат Алиши. Он въелся мне под кожу. Такой нежный и желанный. Она не просто разнесла вдребезги мой контроль, его будто никогда не существовало.
Я ведь чуть не трахнул девчонку прямо в бассейне, скрутил ее, наплевав на все попытки освободиться, на ее страх, застывший в расширенных до предела зрачках. Поступил не лучше Августа, который наслаждался болью и страхом своих женщин. А главное, я напугал ту, которую абсолютно точно пугать не хотел.
Выдыхаю дым, устало провожу ладонью по лицу. Самому противно от всего этого. От себя противно.
Где мой хваленый контроль? И почему он меня подвел именно рядом с ней? Ответ не настолько очевиден, как кажется на первый взгляд.
Стук в дверь прерывает мое самокопание, и мне не нужно даже принюхиваться, чтобы понять, кто там.
– Входи.
– Альфа Хантер, мы можем поговорить?
Сесиль морщится, ей не нравится запах, но все, что я могу сделать – это погасить сигарету в пепельнице и распахнуть настежь окно. На дворе уже календарная весна, но до настоящей еще далеко, и холод пробирается под мокрую одежду, кусает кожу.
Я киваю, и Сесиль подходит ко мне ближе.
– Я понимаю, что ты рос и жил в других условиях, но в нашей стае так к волчицам не относятся.
Вроде сам осознаю свою вину, но чтение морали, особенно от нее, раздражает.
– Скажи это Августу.
Волчица слегка бледнеет, сдвигает брови.
– Мой сын не идеален. Впрочем, все его женщины знали, на что идут.
– Даже Венера?
– Не напоминай о ней. Если бы она подарила Августу волчонка, все бы было иначе.
– Тогда бы он получил право издеваться над ней дальше. Алиша ведь не знает? О пристрастиях Августа.
– Никто не знает, – оскорбляется Сесиль. – Все волчицы, живущие под этой крышей, порядочны и невинны. Их незачем посвящать в подобные секреты. Поэтому я прошу тебя держаться от них как можно дальше. Ты себя не контролируешь, альфа, и можешь испортить девочкам жизнь. Они же все сироты, единственная их ценность в них самих. Только удачное замужество откроет им путь к счастью.
– Единственная ценность в замужестве, говоришь? В Алише ты заинтересована больше, чем в остальных.
Сесиль поджимает губы.
– Ее мать была моей сестрой, любимой сестрой. Естественно, о ее единственном ребенке я забочусь, как о своем. Но и Меган, и Тая мне как дочери, которых у меня никогда не было. Они часть моей стаи, стая дала им все.
– То есть стая ничего не получила после гибели их родителей?
Сесиль осекается, прищуривается.
– Получила, конечно же. От родственных девочкам стай. Но это жалкие крохи по сравнению с нашим состоянием.
– Интересно. Хочу посмотреть на эти бумаги. Надеюсь, они сохранились?
Сесиль не сказать, что богата на эмоции, но сейчас вовсе леденеет, застывая будто статуя. Правда, почти тут же кивает.
– Да, конечно. Но я не понимаю, зачем тебе это.
– Хочу знать, что происходило и происходит в моей стае.
– Ты получишь отчеты, Хантер, – обещает волчица. – Но мы отошли от темы того, что с тобой происходит.
– Это больше не повторится, – цежу я сквозь зубы. Сесиль последняя персона, перед которой я собираюсь отчитываться, даже несмотря на то, что накосячил я знатно.
– Как ты можешь быть в этом уверен? Ведь ты же утратил контроль, альфа? Я видела твои глаза, тебя вели инстинкты зверя, а не разум. Мой сын причинял боль расчетливо, а вот тебе отказала выдержка рядом с молодой волчицей. Твоему волку отказала.
Моему волку хочется, чтобы она заткнулась. Внутри поднимается рычание, и я гашу его, потому что мой контроль снова на пределе.
Сесиль качает головой.
– Я уже жалею, что настояла на этом глупом обычае с невестой. Но я считала, что ты выберешь себе избранницу в другой стае, наладишь отношения с соседями и другими вервольфами. После всего случившегося, думаю, будет лучше так и сделать. Объяви, что Алиша больше не твоя невеста, оставь девочку в покое.
Нормальное решение.
Особенно когда члены моей стаи видели, как я, их альфа, их защита и опора, едва не принудил к сексу молоденькую волчицу. Август подарком не был, но можно поспорить, что теперь слух о произошедшем разнесется по всей Черной долине, и отцы станут прятать от меня дочерей. Если вообще захотят, после того как я облажался, принести мне клятвы верности.
Проблема в том, что меня не интересуют другие волчицы. Ни близняшки, которые активно строят мне глазки, ни девушки из поселения. Меня с самого начала зацепила исключительно Алиша.
Стоит вспомнить потрясающий аромат волчонка, ее красоту, мягкость кожи, стоны, вызов в залитом золотом взгляде, как во мне поднимается иррациональная злость. Не на нее, конечно. Волк внутри рычит, скалится и готов наброситься на любого, кто встанет между ним и Алишей. Даже если это целая стая или сверхзаботливая тетка.
– Нет. Мне не нужна другая невеста.
– Но контроль…
– Это моя проблема.
– Главная, чтобы она не стала моей, – бормочет себе под нос женщина.
– Сесиль, мне кажется, или ты не воспринимаешь меня всерьез?
Волчица снова слегка бледнеет, но на прямой взгляд отвечает таким же прямым.
– Венера, – объясняет она. – Август почти сломал ее своей страстью, а с ее душевными терзаниями пришлось разбираться мне. Венера ни с кем не общалась, шарахалась от собственной тени и даже один раз пыталась сбежать. Не сказать, что я ее любила, но поддерживала, как могла. Совершенно другое дело – Алиша. Моя племянница дорога мне, Хантер.
– Не хотите, чтобы она сбежала?
Сесиль смерила меня укоризненным взглядом.
– Не хочу, чтобы она страдала.
– Я не причиню ей вреда, – говорю я. – Не сделаю ничего против ее воли.
– Это хорошо, – волчица растягивает губы в улыбке, в которой нет ничего искреннего. – Потому что теперь по своей воле она вряд ли подойдет к тебе, альфа Хантер.
Бесы! Ей даже придумывать про меня ничего не нужно. Я сам загнал себя в задницу, но мне из нее и выбираться.
Сесиль направляется к выходу и только в дверях напоследок сообщает:
– Я попрошу нашего юриста связаться с тобой, передать тебе все документы.
Стерва уходит, а я потихоньку, по крупицам возвращаю себе контроль, отвоевываю его у зверя, который жаждет найти свою волчицу. Немедленно. Прямо сейчас. Но прямо сейчас нельзя. Нужно сначала разобраться в том, что произошло.
