Мою юбку даже задирать не нужно, она справляется с этим сама, а Хантер оказывается между моих ног. Но вместо того, чтобы снова поцеловать меня, стягивает с меня сначала один ботинок, а затем другой.
– Мы будем делать это сейчас? – спрашиваю охрипшим голосом, когда он поглаживает мои стопы и икры. – Здесь?
– Это самая эротичная фантазия всех профессоров, волчонок. Ты разве не знала?
Что?!
– И часто ты воплощаешь такие фантазии в жизнь?
– Ты будешь первая, – подмигивает он мне.
Меня снова опрокидывают на стол, на этот раз на спину и придерживая за затылок.
Наверное для того, чтобы я не стукнулась головой и не опомнилась!
Хотя сейчас мне все это не грозит. Еще один поцелуй практически выталкивает меня из реальности. Туда, где Хантер изучает мое тело руками и губами. Это приятно и одновременно остро. По коже снова скользит прохлада, когда он развязывает узел рубашки, как-то незаметно расстегивает пуговицы. А затем втягивает в рот вершинку соска.
Меня словно подбрасывает вверх, я прогибаюсь в пояснице, а с губ срывается стон. Предки, это так… Так… Словами не описать как!
Но когда Хантер спускается ниже, комкая ткань юбки, сбившуюся на животе, ко мне возвращается паника.
– Я не готова.
– Я бы не сказал, – усмехается он, ладонью ныряя мне в трусики. – Ты вся восхитительно влажная. Три «в».
Все, чем мне хочется – это закрыть ладонями пылающее лицо.
– Я не готова делать это в кабинете.
– Ты же не откажешь мне в поцелуе?
– Нет, – мотаю головой, и едва не вскрикиваю от неожиданности, когда сквозь сеточку белья чувствую кончик его языка. Это не менее остро, чем все остальное, но я совру, если скажу, что мне не хочется еще.
Поэтому совсем не возражаю, когда Хантер стягивает с меня трусики и побуждает сильнее раздвинуть подрагивающие колени. Но со следующим «поцелуем» заставляет меня изо всех сил вцепиться в край стола. Языком он то порхает, едва касаясь бугорка клитора, то ощутимо надавливает на страстную точку, то ритмично проникает в меня. Заставляет очень быстро потеряться в этих ощущениях. Словно издеваясь, подводит меня к черте и отступает, а затем повторяет все вновь, пока напряжение во мне не становится невыносимым.
– Хантер, – выдыхаю умоляюще, и кричу, когда он губами вбирает бугорок. Это срабатывает, как спусковой крючок, потому что меня накрывает волнами оргазма. Так бурно, будто это самый сильный шторм.
Когда волны приятной дрожи отступают, я понимаю, что продолжения нет. Хантер по-прежнему легонько поглаживает мои бедра, но не делает попыток пойти дальше. Я приподнимаюсь на локтях и натыкаюсь на звериный взгляд вервольфа. В глазах Хантера горит синее пламя, подавляющее волю, поглощающее всю меня целиком. Всеми своими инстинктами я чувствую, что он готов наброситься на меня, но мгновение проходит, и он отстраняется.
Помогает мне сползти со стола, деловито поправляет помятую одежду, ловко застегивает пуговицы на рубашке. Я будто в трансе от всего произошедшего, поэтому даже не сопротивляюсь. Меня до сих пор бросает в дрожь от пережитого. Правда, приятную такую.
Я влезаю в ботинки на автомате и осторожно интересуюсь:
– И это все?
– Что-то еще?
– Вчера ты обвинил меня в эгоизме.
Хантер угрожающе рычит, так, что я едва от него не отскакиваю. Если бы он, конечно, позволил. Потому что я мигом оказываюсь прижата к его телу. Меня приподнимают за ягодицы, и я явственно чувствую его возбуждение. Он словно каменный, но даже через одежду горячий.
– Не дразни меня, Алиша, – шепчет он мне на ушко. – До свадьбы ждать не обещаю, но первый раз сделаем это на кровати. Как и второй, и третий.
У меня вырывается сдавленный стон, когда он клеймит меня новым поцелуем. Но, кажется, способность к анализу начинает ко мне возвращаться. Потому что до меня окончательно доходит, что мы с Хантером отныне помолвлены по-настоящему. А любая помолвка в большинстве случаев заканчивается свадьбой и браком.
К которому я совершенно точно не готова!
– М-м-м, насчет свадьбы, – говорю, отстраняясь. – Мне кажется, что мы слишком торопимся. Нужно сначала получше узнать друг друга…
– Сколько? – перебивает меня Хантер.
– Что сколько?
– Сколько тебе нужно времени на узнавание меня?
Всей жизни не хватит! Но говорю я другое:
– Вервольфы выделяют на это от полугода до двух лет. Например, Доминик Экрот долго ухаживал за Одри Конелл.
– И в итоге женился на Чарли. Это слишком долго. Давай остановимся на трех месяцах, как и договаривались.
– Это слишком мало!
– На больше я не согласен. И, волчонок, – он хитро прищуривается, – тогда оба терпим до брачной ночи.
Глава 13
Не знаю, какую цель преследовал Хантер, но я после его слов почувствовала себя спокойной. И благодарной. Потому что, несмотря на невероятное, чувственное притяжение к новому альфе, для меня он оставался незнакомцем. Я его не знала, но впервые за все время захотела по-настоящему узнать.
Что он любит?
О чем мечтает?
Какими видит наши отношения?
Последнее волновало меня особенно, хотя я отгоняла от себя панические мысли всю дорогу до Черной долины. На занятия я не пошла, так же отказалась от того, чтобы Хантер или сопровождение отвезли меня домой. Он сказал, что все понял и отпустил меня, сильно удивив своей уступчивостью. Я уже привыкла к тому, что Хантер на меня давит, загоняет в ловушку, отсекает пути отступления, разводит на слабо. К тому, что с ним всегда нужно быть настороже. А тут такие перемены!
Впрочем, перемен оказалось даже больше, чем я могла представить, и к некоторым из них я оказалась совершенно не готова.
В холле особняка меня встречает сама Сесиль. Это была засада, ее явно кто-то предупредил о моем возвращении, потому что я рассчитывала принять душ и переодеться, прежде чем общаться с остальными членами стаи. Но не срослось.
Я напарываюсь на строгий взгляд и чувствую себя как в тот вечер, когда вернулась с вечеринки, и Сесиль унюхала, что я целовалась с парнем. С Хантером я не только целовалась, так что неудивительно, что тетушка с шумом втягивает воздух и мрачнеет.
– Здравствуй, Алиша. Я тебя жду.
– Ждешь? Даже я не знала, что так рано вернусь.
У меня сегодня много занятий, и все в основном во второй половине дня.
– Хантер предупредил.
И как это понимать? Он специально сделал так, чтобы Сесиль обо всем узнала? Зачем?!
Это неприятно царапает, но этот вопрос явно нужно задавать ему.
