– Но это неправильно. Она прожила здесь большую часть своей жизни, долгое время была первой волчицей. Волчицей, которую все любят и уважают. Нельзя ее прогонять!
– Потому что на меня криво посмотрят?
– Нет, потому что ей от этого больно.
Так вот откуда лапы растут! Хитрая бестия нажаловалась Алише, и та пришла за нее просить. В другой раз я бы, наверное, подумал. Минуты две. Но после такого точно нет. Оставить главную крысу у себя под боком? Ни за что!
– Честно? Меня не интересуют чувства Сесиль. Она мне никто.
Алиша даже задыхается от возмущения.
– Тогда кто будет помогать тебе управлять стаей?
– Ты. Традиционно эту роль выполняет женщина альфы. Невеста или жена.
Не знаю, об этом ей тоже Сесиль рассказала, или сама додумалась, но это для волчонка не новость.
– Они не станут меня слушать.
– Тебе так кажется. Станут, если хотят остаться в стае.
– Все не так просто…
– Сесиль считает так же. Но я привык, что чем проще, тем лучше.
– Она моя тетя.
– Которая потратила твое наследство.
– Возможно, – яростно поправляет меня Али. – А возможно, она здесь ни при чем. У тебя нет доказательств.
– Пока нет. Но одно никак не связано с другим. Сесиль в любом случае сегодня переезжает в симпатичный домик в центре Черной долины. Вместе с близнецами.
– С близнецами? – выдыхает Али, ее глаза расширяются. – Но это неправильно. Так не должно быть. Это окончательно уничтожит мою репутацию. Я не могу оставаться с тобой в одном доме. Я должна уйти вместе с ними.
Чтобы они окончательно промыли моей паре мозги?
Рычание волка уже вырывается наружу.
– Ты остаешься, они переезжают. Теперь этой твой дом, привыкай.
– Нет, – взглядом Алиши можно прожечь в моей голове дырку. – Этот дом твой, альфа. А вот я тут теперь гостья.
Она собирается уйти, но я преграждаю ей путь.
– Куда? – спрашиваю спокойно, хотя внутри готов взорваться вулкан.
– Собирать вещи.
– Ты остаешься в этом доме, Алиша. Приказ альфы.
Волчонок вздрагивает. В серых глазах бушует буря посильнее той, с которой сражаюсь я. Вижу, что она готова сказать, где она видит меня и мои приказы. А мне хочется, чтобы она это сказала. Чтобы дала мне повод захлопнуть бесову дверь, прижать Али к ней и целовать, пока у обоих не загорятся губы. Это безумие. Моя тяга к этой девчонке. Это ли не истинность? Притяжение, от которого отключаются мозги. Злость, превращающаяся в страсть. И любой повод, чтобы быть к ней ближе.
Но не в этот раз. Алиша опускает взгляд, морщинка между ее бровей разглаживается, и голос звучит до противного покорно:
– Как скажешь, альфа. Можно я пойду? Хочу успеть позавтракать перед учебой.
Я киваю. На большее меня не хватает. Если скажу еще хоть одно слово в ближайшие минут пять, то вряд ли оно будет цензурным!
Когда Али вылетает из гостиной, стаскиваю, почти срываю с себя одежду, а потом падаю на ковер уже волком. Гнев, бурлящий в моей крови, требует выхода, и лучше всего ему поддаться. Боль в быстро изменяющихся костях почти нестерпимая, но я к ней привык, довел трансформацию практически до идеала.
Вспышка – и я совершенный хищник.
Веду носом, улавливая аромат Али, который по-прежнему везде. Волк утробно рычит, призывая отправиться за ней, за своей волчицей. Но я направляю его прочь, от нашей встречи ничего хорошего не вышло, и сейчас точно не лучшее время.
Мне надо остыть.
О собственном завтраке можно забыть. О перемирии тоже. Пока моя ярость не утихнет, а разум не возобладает над чувствами.
Я выбегаю из особняка и углубляюсь в лес, срываясь со всех лап, петляю между деревьями. По снегу, по камням и старой листве. Жалящий гнев внутри ведет меня вперед и только вперед. Стоит покинуть Черную долину, я окончательно выпускаю зверя на свободу. Теперь он за главного, я отдаюсь на волю инстинктов, не выключаюсь, но будто отступаю на второй план.
Волк не просто зол, он еще и голоден. Так что он быстро берет след. Сначала я улавливаю ее запах, а спустя какое-то время могу увидеть изящную косулю, что склонилась к ручью и пьет. Красивая картина, но ей мог бы любоваться человек. Волка интересует только стук ее пока что бьющегося сердца и сладкий аромат будущей жертвы. Я захожу с подветренной стороны, ступаю бесшумно, подхожу как можно ближе, но где-то на половине пути от хруста ветки косуля вскидывает голову, смотрит куда-то за мою спину, а потом срывается с места и огромными прыжками скрывается за деревьями.
Недовольное рычание волка перерастает в угрожающее, когда он наконец-то улавливает еще запахи. Осознав, что больше нет надобности скрываться, они приближаются быстро: к ручью выходят другие волки. Не просто волки —вервольфы. Первый, второй, третий… Я насчитываю пятерых.
Все они чужаки, и настрой у них далек от миролюбивого. Рычание внутри затихает, мой волк замирает, не двигается, даже дыхание затаил. Но когда один из вервольфов бросается вперед, он будто оживает и огромной лапой припечатывает того о камень. Раздается хруст, в воздухе растекается запах крови, а с другой стороны нападают одновременно двое.
Я рычу и вступаю в бой.
Глава 15
Алиша
Она мне никто.
Почему-то именно эти слова Хантера до сих пор звучали в голове. Когда я завтракала. По дороге в институт. На занятиях и после. Я прокручивала наш утренний разговор раз за разом и понимала, что правильный вопрос я так и не задала: «А кто для тебя я?»
Я знала, как отец Хантера поступил с ним. Отказался от него, лишил имени и поддержки стаи. Знала о его отношении к Августу. Но Сесиль ему ничего плохого не сделала. Ах да, она украла мое наследство. Которое я и в глаза не видела!
Но все это было ерундой по сравнению с вопросом, от которого больно жгло в груди, там, где сердце. Кто я для Хантера?
Истинная? Невеста? Друг? Просто игрушка?
На какой ступеньке лестницы к трону альфы я стою? На верхней или на нижней? Если его не интересуют ничьи чувства, то как нам дальше искать точки соприкосновения? На одном сексуальном влечении семейного счастья не построишь. А в том, что Хантер хочет создать пару, у меня не возникло сомнений. Не после нашего вчерашнего ужина и откровенных разговоров. Он действительно собирается на мне жениться, как и сделать меня главной волчицей Черной долины.
Но делает это не по правилам стаи, не так, как принято у вервольфов, а как ему удобно. По сути, он показывает, что ему плевать на их мнение, и самое печальное – ему правда плевать. Плевать на Сесиль, плевать на близнецов, на остальных. Единственное, на что я надеялась – что ему не плевать на меня.
