Мои щеки вспыхивают.
– Она моя невеста.
– Не жена.
– Для меня это не имеет значения. Она моя истинная.
Хочется завыть от того, как нежно он произносит это, я сглатываю ком в горле.
– Эта волчица, – Рамон раздраженно раздувает ноздри и кивает на Мег, – тоже твоя истинная?
Верховный будто распаляется, а вот Хантер, наоборот, становится все спокойнее.
– Рамон, я знаю, кто ты, понимаю, какие у тебя возможности, но отчитывать себя как мальчишку, укравшего конфету из бабушкиного буфета, не позволю. Я уважаю тебя, но уважаю и себя тоже. Начнем с того, что я тебя сюда не приглашал.
– Тогда от кого я, по-твоему, получил сообщение?
– Не представляю, – Хантер бросает короткий взгляд на трясущуюся Мег, – но догадываюсь. Я не мог отправить никаких сообщений, потому что спал.
– Спал?!
Кажется, не такого признания верховный ждал от Хантера.
– После вечеринки и свидания с моей истинной я, как обычно, вернулся в Черную долину.
Как обычно? То есть, пока я жила в Мантон-Бэй, Хантер проводил все ночи здесь?
– Я принял душ, выкурил сигарету, и меня начало очень быстро клонить в сон. Все. Проснулся я в тот момент, когда ты и Алиша появились в моей комнате.
Я не могу сидеть на месте и поднимаюсь, шагаю к нему:
– Ты не знал про Мег?
– Нет, Али. Ее я тоже обнаружил вместе со всеми.
Значит, ничего не было?
– Складная сказочка, – Рамон ударяет пару раз ладонь об ладонь. – Удивительно, что ты преподаешь историю, а не литературу. Впрочем, в такое даже ребенок не поверит. Ты утверждаешь, что всю ночь просто спал рядом с другой волчицей и не почувствовал ее? Как такое возможно?
– Очевидно, меня чем-то одурманили, потому что когда я открыл глаза, у меня кружилась голова.
– И сейчас?
– Сейчас все в норме, значит, эта дрянь выветрилась из крови.
– Давай спросим у самой Мег.
– Все было не так, старейшина. Альфа лжет. Мы встретились в доме, я пришла забрать кое-какие свои вещи, потому что раньше жила здесь. Он приказал идти за ним в спальню, и я пошла. Мне давно нравился альфа, я надеялась, что он выберет меня. Насовсем выберет, а не на один раз, как Алишу.
Глаза Хантера вспыхивают синим, он шагает к ней, и волчица дергается от приказа:
– Скажи правду. Как все было на самом деле.
– Так и было! – всхлипывает Мег, но смотрит прямо. – Нам было хорошо вдвоем, так приятно, я впервые познала мужчину.
Она не может лгать.
Под приказом невозможно лгать. Это дикая боль, когда скручивает все внутренности. Я не чувствовала это на себе, но каждый вервольф знает об этом, а Мег даже не морщилась, она смотрела на Хантера глазами отверженной любовницы.
– Под приказом нельзя солгать, – озвучивает мои мысли верховный. – У тебя есть какие-то доказательства твоей правоты, Хантер?
Мой альфа молчит, и я снова начинаю задыхаться от чувств, что сражаются внутри меня. Неверия и надежды. Последней больше, значительно больше, но…
– Я обыскал комнату, но не нашел ни следа этой дряни, которой меня опоили, а других свидетелей у меня нет.
– Значит, ты отказываешься признавать свою вину? Что использовал положение альфы, – жестко перечисляет Рамон. – Издевался над своей стаей. Развращал волчиц.
– Нет, – отрезает Хантер. – Я действовал исключительно в рамках волчьих законов. И человеческих тоже.
Кажется, верховного сейчас перекосит от его спокойного тона, но он быстро справляется со своими чувствами.
– Что ж, тогда властью Волчьего союза я лишаю тебя статуса альфы Черной долины. Ты немедленно покинешь территорию этой стаи до дальнейших разбирательств по этому делу.
Что?!
Этого не может быть! Или может?
Я стою, как оглушенная, и смотрю только на Хантера, который внезапно шагает ко мне:
– Я забираю Алишу. – Он протягивает мне раскрытую ладонь: – Пойдем со мной.
Взгляд Хантера в нашу первую встречу казался мне пугающим, но сейчас он дарит уверенность. Словно обещает защиту. Хантер не умоляет, не просит, он просто предлагает идти с ним, а обо всем остальном он позаботится сам.
– Ты не можешь ее увести, она член стаи, – верховный скалой становится между нами, заслоняя меня широкой спиной.
– Она моя невеста, – в голосе Хантера теперь отчетливо слышится рычание: его волк забирает свое.
– Алиша была невестой альфы Черной стаи. Дальнейшей ее судьбой займется следующий альфа. У тебя больше нет власти над ней.
– Она не вещь. Пусть решает сама. Али?
Плевать, что я во всем этом пока не разобралась. В наших отношениях, в том, что случилось между ним и Мег. Я хочу уйти с Хантером? Хочу!
Я обхожу Рамона на негнущихся ногах и протягиваю Хантеру руку.
– Я ухожу с тобой, Хант.
– Я тоже хочу уйти с тобой, Хант! – До этого момента молчавшая Меган буквально повисает на руке у Хантера. – Не бросай меня здесь!
Хантер рычит и стряхивает чужое прикосновение, как надоедливую муху, легко, но волчица спотыкается и падает на ковер.
Глаза верховного вспыхивают раскаленным золотом, в его груди рождается утробное рычание.
– Ты уйдешь один, Хантер Прайер. Уйдешь немедленно и по собственной воле. До окончания разбирательства по этому делу. А если нет, клянусь, ты больше не увидишь ни одну из этих волчиц.
Хантер, готовый сражаться, разжимает кулаки и отступает:
– Хорошо, – к нему возвращается его спокойствие. Кто вообще придумал, что Хантер не способен себя контролировать? Даже Рамон едва сдерживается, а мой альфа будто взял и переключился, заперев собственные чувства и звериную волчью природу в надежном сейфе. – Я предоставлю тебе доказательства заговора, дай мне сутки. А после жду извинений. Передо мной и моей парой.
Взгляд с потусторонней синей дымкой врезается в верховного старейшину.
– Если Алишу кто-то обидит хоть словом, хоть делом, я тебя найду и уничтожу. Не посмотрю, что ты представляешь какой-то там Волчий союз.
Напряжение прокатывается по комнате, настолько невыносимое, что я снова задерживаю дыхание. Особенно, когда Хантер смотрит на меня.
– Лучше бы я остался с тобой, волчонок, а теперь придется разбираться со всем этим дерьмом.
Он разворачивается и уходит, а я смотрю ему вслед. Просто смотрю на дверь, в которую только что вышел Хантер, и реальность, в которой я была последние полчаса будто лопается, как мыльный пузырь Хотя может, меня приводят в чувства слова верховного:
