– Перитты, на время расследования я вынужден попросить вас оставаться в особняке.
– Мы теперь пленницы? – я складываю руки на груди и смотрю Рамону в глаза, что ему, конечно же, не нравится.
– Это для вашей безопасности.
Для безопасности? По-моему, ты боишься, что я убегу.
Надо было сделать вид, что я не хочу уходить с Хантером, а потом действительно сбежать! Но кто же знал, что меня здесь закроют?
Ну да, как будто раньше не закрывали! Вся жизнь по чьей-то указке. То Сесиль, то Августа, то вот этого заезжего Переса! Говорите, я выйду отсюда, когда мы во всем разберемся? Так давайте покончим с этим прямо сейчас.
– Ладно, – киваю. – Тогда чем быстрее мы найдем виновных, тем быстрее я смогу покинуть это место.
– Я уже нашел виновного, Алиша. Хантер не тот альфа, который нужен этой стае.
– Этой стае вообще непонятно кто нужен!
– Волчицы всегда слишком эмоциональны, – говорит Рамон с тем самым видом «что взять с женщины, если у нее мозг меньше», – поэтому я попрошу вас обеих посидеть в своих комнатах…
Я понимаю, что меня сейчас действительно запрут, и что кричать на верховного старейшину как минимум нелогично, только хуже сделаю. Поэтому я осаживаю себя, делаю глубокий вдох и не менее глубокий выдох, собираю по крупицам всю свою выдержку. Мне сейчас нужно сосредоточиться на фактах, а не на чувствах, хотя интуиция просто визжит, что что-то здесь не так.
– Да, я эмоциональная, – признаю, – но и вы не объективны, старейшина. Сделали выводы просто на словах.
– Приказ альфы – самый быстрый и верный способ проверить, кто говорит правду.
– Но есть и другие факты. Вас пригласили сюда, мне тоже прислали сообщение немедленно приехать в Черную долину, я могу показать их, а Хантер утверждает, что спал.
– В том то и дело, что это Хантер утверждает, – пытается отмахнуться от меня верховный.
– Зачем ему это делать? Зачем подставляться?
– Я не так хорошо знаю Хантера Прайера, чтобы объяснять его поступки. Я часто сталкивался и продолжаю сталкиваться с ложью, но ни разу не видел, чтобы вервольф обходил приказ альфы. Поэтому это самый быстрый и действенный способ все выяснить – спросить у свидетеля события.
– Действенный, но не единственный! Хотя бы проверьте ее, – указываю я на Мег. – Был ли у нее сегодня секс.
Красивое лицо волчицы идет красными пятнами.
– Это слишком унизительно, Али!
– А прыгать в кровать к чужому жениху не унизительно?
Я готова ее покусать, но верховный неожиданно становится на мою сторону:
– Перитта Мег, я хочу, чтобы вас проверил доктор.
– Для моей же безопасности? – ядовито замечает кузина.
Меган продолжает краснеть и возмущаться, но я не собираюсь ей сочувствовать и набираю номер Элтона. Он оказывается в поселении и приезжает в особняк минут через двадцать. Доктор недолго осматривает Мег в ее комнате, пока мы с Рамоном ждем в коридоре. Я порывалась пойти с ними, не собиралась оставлять ее без присмотра ни на минуту, но верховный меня осадил, сказав, что разрешил мне остаться с ним исключительно потому, что я тоже пострадавшая сторона.
Минуты тянулись медленно, хотя прошло всего-ничего с тех пор, как Элтон скрылся в спальне Мег. Когда он появился в коридоре, мне хотелось схватить доктора за пиджак и потрясти: ну что там? Вместо этого я сжала кулаки, больно впившись ногтями в кожу.
– Да, – кивает Элтон верховному, – у нее был сексуальный акт сегодня ночью.
Нет.
Нет, нет, нет. Этого не может быть!
– Чем она опоила Хантера, если он даже не помнит, что спал с ней? – интересуюсь я. – Пропустите меня, я все у нее выясню!
– Хватит, – приказывает Рамон, преграждая мне путь. Он не кричит, но достаточно и тона. – Это больше не дело для волчиц.
– Вы не понимаете, Хантер не мог этого сделать. Мы истинные.
В черных глазах верховного вспыхивают всполохи желтого огня:
– Больше звучит как оправдание поступку Прайера.
– Но это правда!
– У тебя есть доказательства?
Нет. У меня их нет. У меня есть только воспоминания о прошедшей ночи, когда мы с Хантером соединялись не телами, душами. Тогда я и поверила, что мы созданы друг для друга. Но что, если это не так?
Я медленно качаю головой.
– Так я и думал, – кажется, Рамон теряет ко мне интерес. – Иди в свою комнату.
Я ухожу. Не потому что следую приказу верховного, я ухожу, потому что больше не могу находиться с ним рядом.
Оказавшись в своей комнате – своей новой комнате – я вытаскиваю из кармана сотовый и набираю Хантера. Он не отвечает: ни на первый, ни на второй и даже на пятый мой звонок. Запоздало вспоминаю, что некто использовал его для того, чтобы пригласить меня и Рамона в Черную долину. Тогда я набираю номер Венеры. Номера Чарли у меня нет, значит, это единственный способ связи с Экротами.
К счастью, она отвечает сразу.
– Венера! Ты можешь связать меня с Шарлин?
– И тебе привет.
– Нет времени все объяснять. Верховный старейшина отстранил Хантера. Он теперь не альфа Черной долины.
– Об этом мне известно. Хантер уже связался с Домиником.
– Его подставили. Хантера подставили свои же.
– Теоретически это невозможно.
– А практически? – рявкаю я.
– Анна Брайс в прошлом году предала Доминика. Сдала Чарли в руки Кампалы. Но потом ей пришлось проходить реабилитацию: боли продолжали ее мучить даже после того, как все разрешилось, а Чарли вернулась домой.
Я хватаюсь за эту зацепку.
– То есть, Мег может лгать?
– Это должно быть заметно. Когда человек или вервольф испытывает сильнейшую боль, это всегда видно.
Я оживляю образ Меган в памяти до мельчайшей детали. Спокойной ее не назовешь, но мне не показалось, что она мучилась от боли. Значит, она верила в то, что говорила.
– Ты знаешь, как связаться с Хантером сейчас? Его номер не отвечает.
– Кажется, у него что-то случилось с телефоном. Я могу только передать сообщение через Доминика, но сейчас Хантер наверняка очень занят в институте.
– В институте? Он поехал на занятия?
Венера отвечает не сразу, будто подбирает слова.
– Думаю, он больше не будет вести занятия. Его увольняют из-за скандала.
От таких новостей я падаю на постель.
– Скандала?! Что за скандал, Венера?
– Совращение студентки. Думаю, вы с ним попали на камеру, и вот…
