За денежную поддержку я ему признательна, но я предпочла бы не получать от него ни копейки и вместо этого получать другую поддержку, нравственную. В конце концов, самое легкое – это дать деньги, дал, и миссия окончена, а вот чтобы помочь морально, рассеять тяжелое настроение – это ему некогда, или он просто на это не способен.
Какого же сочувствия я могу тогда требовать от брата, сестер и других окружающих, если любимый человек не проявляет достаточного сочувствия? Приходится искать себе поддержку только в самой себе и надеяться только на себя.
Поменьше верить другим и побольше верить себе. Но это очень трудно. Иногда бывает такое отчаяние, такая безнадежная тоска, что начинают приходить мысли о самоубийстве. В самом деле, зачем жить, если все опротивело, если нет никаких желаний, нет ни к чему интереса? Главное, это отсутствие каких бы то ни было стремлений, желаний, эта полнейшая апатия ко всему. Разве можно так жить? Жизнь только в движении, а я попала на мертвую точку. Столько было надежд, желаний, радости! И что осталось? Разочарование во всех и во всем и в себе самой. Не верю ни во что, не верю никому. А разве можно так жить? Поэтому меня и не страшит смерть. Может быть, мне осталось жить всего два месяца, и странно, мысль об этом не волнует меня. А в 16 лет только один намек на смерть приводил меня в ужас и заставлял обливаться холодным потом.
Роды, вероятно, будут у меня очень тяжелые, и вполне возможно, что я не разрожусь. Я слишком много сижу и мало двигаюсь. С 17 января по 1 февраля у меня были каникулы, и я старалась как можно больше гулять. Гуляла днем часа по четыре. Сейчас у меня практика, день весь занят, и гулять можно только вечером. Но вечером гулять одной очень трудно, погода теплая, и очень скользко. Поэтому сижу дома, так как сопровождать меня в прогулках некому. Мона обещал мне, что в последнее время он будет со мной гулять, но верить его обещаниям не приходится.
Так что хочешь не хочешь, а возможность смерти имеется основательная.
Сегодня вечером совсем не выходила из дому, погода очень непривлекательная. Завтра обещал прийти Мона, но вряд ли придет, да и придет не раньше 9—10 часов вечера.
Дома как всегда. Есть нечего, денег нет, отец болен. Все злые, никто ни с кем не разговаривает. Только самая маленькая сестренка, которой исполнилось четыре месяца, радостно улыбается, когда начинаешь с ней играть. Очень милый ребенок, так бы и играла с ней весь день.
10 февраля, суббота
Сегодня опять вынуждена сидеть дома. Подморозило, и такая гололедица на улице, что я не решаюсь одна выходить. Давеча после работы пришлось только сходить в техникум, так как сегодня назначена была консультация по практике.
Практику прохожу в издательстве «Физкультура и туризм». Издательство маленькое, там всего один техред, Киселева Зинаида Александровна, пожилая женщина, довольно симпатичная. Работы сейчас мало, и день мой не загружен, но я стараюсь вникнуть в механику издательской жизни, уловить связь отдельных звеньев работы. Я очень довольна, что попала в маленькое издательство, по-моему, здесь легче будет охватить и понять всю работу издательства.
Практика должна продолжаться два месяца, до 1 апреля. Но мне, вероятно, придется кончить ее в начале марта, так как будет тяжело работать.
На практику я пошла не со своей группой, а со второй техредовской, параллельной нашей. Наша группа, третья техредовская, сейчас еще занимается и на практику пойдет с 1 апреля по 1 июня. Я еще в начале года договорилась с учебой частью о том, чтобы мне разрешили пойти на практику раньше, так как в апреле я не смогу пойти. Я таким образом теряю два месяца теории, но это не важно. Практика для меня важнее. Жаль только уроков по истмату и литературе, остальное все чепуха.
Первый семестр закончила вполне успешно. Я даже не думала, что дотяну его до конца без хвостов. Но, оказывается, дотянула, и даже с хорошими показателями, лучшими в нашей группе. Из тринадцати предметов за первый семестр у меня 8 «отлично» и 5 «хорошо». Кроме того, не знаю, каким чудом, до конца была профоргом в группе. Как у меня хватило терпения занимать этот кляузный пост, понять не могу. Утешало только то, что все это кончится 15 января и больше уже не повторится. Теперь я смогу попасть в свою группу только 1 июня, к концу учебного года. Мне нисколько не жалко, что я теряю два месяца учебы. Мне так надоела учебная обстановка нашего техникума, что я еле досиживала последние дни. Меня интересует сама учеба, интересуют многие предметы и преподаватели, но обстановка и окружающее студенчество действовали на нервы. Мне было все время невыносимо скучно в техникуме, окружающая публика нисколько меня не интересовала. Я не могла найти ничего общего с нашими девочками, не могла проникнуться интересом к их флиртам и полудетским заботам. Дни тянулись очень тягостно, одолевала страшная скука, и единственным спасением было чтение. Читала на уроках, читала на переменах, отрываясь только на профкомовские дела.
Последнее время все студенты уже знали о моем положении, и часто приходилось ловить на себе пытливые взгляды, улыбки сожаления. Это очень противно, и хотя мало меня трогало, но тем не менее еще более отталкивало меня от моих соучеников.
Но все это наконец позади. На долгий срок я избавилась от техникума и его студентов.
Уже 10 часов вечера. Мона, конечно, не пришел, хотя и давал честное слово, что придет. Но я давно уже перестала верить в его «честное» слово.
Дина Э. вышла замуж. Муж ее очень симпатичный молодой человек, инженер-электрик, довольно культурный и развитой. Мне он очень нравится. Дина познакомилась с ним год тому назад, а встречаться начала весной прошлого года. Тогда же случайно познакомилась и я с ним. Мы были с Моной в театре и случайно встретили Дину с Виктором (так зовут ее мужа). Потом совершенно случайно мы встретились с ним в выходной день в Болшеве. Эта встреча была очень неожиданна. Мы катались с Моной на лодке, как вдруг я слышу, что кто-то зовет меня с берега. Смотрю, Дина и Виктор путешествуют по берегу. Мы присоединились к ним и провели весь этот день вместе. Мы привели их к себе на дачу, вечером гуляли в лесу и только к ночи собрались уезжать домой. Но неожиданно пошел дождь, и такой сильный, что нельзя было выйти. Мы с Моной уже подумывали о том, чтобы остаться там ночевать, благо Феня была в Москве. Но потом раздумали и все вместе отправились на станцию. Было темно, грязно, но весело и хорошо. У нас с Диной было по большому букету сирени в одной руке и по молодому парню с другой стороны. В общем, весеннее счастье. Виктор мне тогда очень понравился, и я сказала об этом Дине. Мне почему-то очень захотелось, чтобы они сошлись ближе. Они казались мне очень подходящими друг другу. Летом Виктор был у Дины в Ростове-на-Дону. После лета они решили пожениться, но не было комнаты. Они с самой осени искали комнату и, наконец, два месяца тому назад сняли комнату за 200 руб. в месяц. Я была очень рада за них. Приятно было думать, что не все уж такие несчастные, как мы с Моной.
В этой комнате они прожили один месяц, после чего В. получил комнату от того учреждения, где он работает. Комната маленькая, но в хорошем доме со всеми удобствами, и, главное, за нее не надо платить 200 руб. в месяц. Так что теперь жилищный вопрос у них разрешен, а в их взаимном счастье сомневаться не приходится.
