Что завтра делать, не знаю.
1936
8 марта, воскресенье
На улице настоящая весна. После жестоких морозов в феврале с 1 марта сразу наступили теплые весенние дни. Снег тает, солнце яркое и теплое, и по утрам из форточки пахнет весной. Для меня только из форточки, потому что я больна и сижу дома. Заболела 28 февраля ангиной. Ангина давно прошла, но температура все ненормальная, и доктор на работу не выписывает. После того как в связи с эпидемией гриппа началась борьба с гриппом, доктора в амбулатории стали удивительно внимательны к больным. Бывало, если говоришь доктору, чтобы он тебя выписал на работу, так без всякого сомнения подписывает больничный лист. А сейчас, прежде чем подписать, доктор вежливо спросит смерить температуру, и если у вас 37,3, то будьте покойны, на работу вас не выпишут, предложат еще дня два посидеть дома. Я вчера была в амбулатории и просила доктора выписать меня на работу, а температура 37,5. Конечно, не выписал. До 10-го надо сидеть дома, а 10-го снова в амбулаторию. По совести говоря, я совсем не жалею, что я сижу дома. Наоборот, даже рада, что можно несколько дней не ездить, не мучиться по трамваям. И потом, с работой у меня все не ладится, трудно работать. Норму еле выполняю, много есть пробелов в знаниях своего дела, в которых стыдно сознаваться после того, как проработала уже год. Потом, надо сдавать зачеты по техминимуму, а я весь год не посещала занятий. Приказ по издательству гласит, что за непосещение техминимума и за отказ от зачетов будут приниматься меры административного взыскания вплоть до увольнения. Я все-таки решила быть последовательной. Я с самого начала отказалась сдавать зачет и попробую довести это до конца. Что выйдет, уволят – черт с ними, все равно мне придется бросить работу из-за моего здоровья. Мне надо поправиться и подлечиться, так как я потеряла уже всякий человеческий облик, до того стала худа. Отпуск у меня в мае. В этом году твердо решила поехать куда-нибудь на юг. Хотела бы в дом отдыха, но путевки очень дорогие, 700 руб. на месяц, да плюс еще дорога, – в общем, 1000 руб. будет мало одной. Решили мы с Моной, что лучше на 1000 руб. вдвоем в Батум съездить. Конечно, для меня это будет неважным отдыхом, но что ж поделаешь? Лучше в Батум, чем оставаться в Москве или под Москвой. Если бы только это удалось. Все зависит от денег. Будем мы иметь 1000 руб. – поедем, не будем – не поедем.
Сегодня Международный женский день. 10 лет тому назад, в 1926 году, я выступала в школе с моим первым докладом о Международном женском дне. Как я готовилась к этому докладу, как боялась! Но, выйдя на сцену, овладела собой, и хорошо заученные фразы легко слетали с языка. Говорила долго, устала и последнее слово доклада выговорила, задыхаясь. За сценой меня ждали со стаканом воды, поздравляли с хорошим докладом. Потом я стала уже выступать каждый праздник с докладами, привыкла. Заведующий школой говорил в то время, что из меня может выйти блестящий оратор. Если б знал он, что из меня вышло! Ничто. Больная, раздражительная женщина. Даже работать как следует не могу, не научилась. Когда думаешь о том, что тебе 25 лет и ты ничего не умеешь в жизни, становится жутко, обидно, хочется кричать от боли. И когда видишь, что здоровье ушло неизвестно на что и куда, становится еще больнее. Сейчас у меня одно желание, одна мечта – поправиться, быть нормальной здоровой женщиной, не удивлять людей своей худой фигурой и не терять сознание от резких движений. Вся надежда на лето, на отпуск.
Месяц в Крыму
Поезд отстукивал последние километры нашего путешествия. Чемоданы закрыты, пальто надеты. Легкое волнение сквозит на лицах. Москва со снегом и грязью забыта. За окнами поезда весенняя степь и набухшие почки деревьев. Утро начиналось туманное и пасмурное, и, когда в Симферополе сошли с поезда, было обидно, что погода холодная и надо кутаться. Я наивно предполагала, что в Крыму нас встретит яркое солнце и цветущие розы сразу же, как только мы сойдем с поезда. Но оказалось, что и в Крыму бывают серые дни.
Агенты Союзтранса звонко выкрикивали: «Кто на Алушту, сюда идите, кто в Карасан!.. Алушта… Карасан…»
Я и моя спутница (Ю.Н.) покорно вошли за агентом, назвавшим цель нашего путешествия – Алушту. На автобусной стоянке стояли длинные очереди приехавших пассажиров и несколько автобусов. В стороне соблазнительно стояло несколько такси. И мы таки соблазнились с Ю.Н. Рискнули и взяли такси. Правда, этот риск обошелся нам в 52 руб. на двоих, но зато мы приехали в Алушту за 50 мин., в то время как автобус проходит это расстояние за 2 часа. Мои глаза жадно впитывали в себя все вновь увиденное. И незнакомый город, и людей, и неуклюжие трамваи, а потом, за городом, горы и горы, и извилистое шоссе, по которому такси кружилось, спускалось, поднималось – словом, выделывало фигуры, непривычные для глаза коренной москвички. Сначала все это меня развлекало, потом настроение стало падать. Я чувствовала тошноту и, как говорится, «поехала в Ригу» прямо через окно такси. Стремительное кружение по бесконечным извилинам шоссе стало уже надоедать, да, кроме того, и счетчик нас смущал – он что-то очень уж быстро нагонял десятки рублей. Наконец подъехали к санаторию. Главный корпус возвышался на довольно большой возвышенности, и поэтому санаторий можно было увидеть издалека. У санатория нас встретил комендант, очень любезный и к тому же интересный молодой человек. Мой вид, вероятно, смутил его, так как он, усадив нас в комендатуре, хотел было бежать за врачом. Но я отказалась от медицинской помощи, сказала, что меня «немного» укачало и это скоро пройдет. Оформление наше заняло около часа времени. Получив направление в палату, мы освободились от коменданта и отправились в душ. Вода была холодная, и поэтому, приличия ради побрызгав на себя, я быстро выбралась оттуда. Сдав чемоданы, мы направились к главному корпусу отыскивать предназначенную нам палату.
В коридоре второго этажа нас встретила дежурная сестра:
– Палата номер двенадцать? Пожалуйста, сюда. Вот, входите, занимайте любые кровати.
Большая комната, светлая, белая, с большой террасой. Девять белых кроватей. Комната угловая, окно и балкон на юг и еще одно окно на запад. Мы решили занять две койки у окна. Итак, начиналась наша санаторная жизнь. Все было прекрасно. На душе было легко и радостно. Даже серая погода не расстраивала. Через некоторое время в палату вошли еще двое. Одну я отметила еще в комендатуре. Она сидела в зеленой шляпке и показалась мне очень интересной. Другую не помнила. Начали знакомиться. Одну, интересную, звали Валентина Константиновна, но мы ее решили звать просто Валя. Другая, блондинка, бледная, тихонькая, назвала себя Клавой. Нас позвали завтракать.
«Давайте сядем за один стол», – предложила Клава.
Мы, конечно, не возражали. В столовой было пусто. Мы выбрали столик у окна. Завтрак был обильный и для первого раза трудносъедаемый.
После завтрака отправились в палату спать.
После дороги чувствовалась безумная усталость. Уснули так крепко, что не услышали звонка на обед. После обеда снова уснули и опять проспали час. Нас приходили уже будить два отдыхающих, которые взяли над нами добровольное шефство в деле ознакомления нас с порядком дня в санатории. Словом, первый день нашего пребывания в санатории был отмечен непробудной спячкой.
