28 октября, понедельник
С утра дождь. Митя, как всегда, не хотел вставать. После завтрака играл в солдатиков, потом с Моной в шахматы. Еле– еле уговорила ехать в школу, уже в половине двенадцатого. Дома в темпе пообедал, собрался, побежал в школу. Отсюда пришлось ему надеть его старые чешские резиновые сапожки, так как лил дождь. Дорогой вдруг говорит, что у него замерзли ножки. Я удивилась, было тепло. По-видимому, эти сапоги ему совсем малы и ему было больно, а он сказал – замерзли.
29 октября, вторник
Мона поехал к Мите рано – в бассейн проводить, но не так рано, как всегда, а немного позднее, дав возможность ему собраться самому.
Я поехала в «Советскую Россию». Над. Пет. приготовила мне выписку приказов о праве пользования дополнительной площадью. Но списка болезней не было. Нигде не нашла. Значит, надо идти к какому-нибудь юристу и добиваться этого списка, как Нюра.
О работе пришлось все же спросить у Н.П. Говорит, пока ничего нет. Обещала поговорить с Ел. Конст. и позвонить мне.
Из издательства поехала к Тале, позвонила Моне, чтобы он меня подождал. Утром пришло известие на посылку, опять от Лены. Поехали прямо на почту. Мона уже плохо ходит. Очень долго ждали 246-й автобус, чтобы подъехать прямо к почте. Лена прислала яблоки, зеленые, но очень сладкие. Теперь надо к празднику послать ей что-нибудь для девочек. А денег совсем нет. Припрятанные 10 руб. для Вал. Ник. придется истратить на посылку.
30 октября, среда
С утра приехала к Мите, он, конечно, еще в кровати. Предложила побыстрее встать, позавтракать и поехать со мной в детский магазин на Дмитровском шоссе, купить игрушки для Лениных девочек и послать им. Согласился, детские магазины он любит. Купили нарядного кота в сапогах и резиновую надувную матрешку. А вчера я купила в ГУМе коробку конфет за 3 руб. 40 коп. и из дому взяла коробку цветных карандашей. Митя облюбовал себе заводного мотоциклиста за 1 руб. 50 коп., но у меня денег осталось мало, только на пересылку бандероли. Митя, конечно, надулся, но я ему обещала, что, как только дедушка получит пенсию, я ему куплю. Перед школой он еще погулял немного. Позвонила Нина С., сообщила, что сейчас она едет в нашу химчистку «Чайка» на Дмитровском шоссе, а обратно заедет ко мне. Это не входило в мои планы, но что делать, пришлось сказать, что буду ждать. Проводив Митю, помчалась на почту, собрав конфеты и игрушки. На почте прикинула на весах – много, 1 кг 100 г, и потом, для кота нет коробки, а в бумаге посылать нельзя, поломается, он из пластмассы. Пошла домой. Перерыла у Талы все в поисках большой коробки – ничего не нашла. В магазин за коробкой пойти не могла, Нина должна прийти. Сидела и злилась, что бездарно пропадает время. Нина пришла в 16.30, Тала в 17.00. Кушать было нечего, кроме печеночных котлет, которые я только что сделала. Но Нина не ест печенку. Собрали кое-что на стол. Позвонил Мона, я сказала ему, что останусь ночевать и в бассейн Митю повезу сама. Нина ушла около восьми. Проводила ее до остановки трамвая. В Москве сейчас все боятся вечером выходить, было несколько случаев убийств на улице.
Митя сел поздно за уроки. И тут Тала обнаружила, что у него тройка по природоведению, за которую я утром расписалась в дневнике. Тала сказала, что в воскресенье она спрашивала у Мити, что задано по природоведению, он сказал, что ничего не задано, и, конечно, ничего не учил, в результате – «3».
Конечно, отругали Митю, и Тала сказала, что целую неделю он не будет гулять. Спать лег поздно. Тала расстроена ужасно. Она не может больше быть в таком напряжении из-за его уроков и решила со следующей четверти предоставить ему полную свободу, пусть делает что хочет, пусть получает двойки, может, тогда повзрослеет.
31 октября, четверг
Встала в 7, в 7.30 подняла Митю. Встал без звука. Позавтракал плохо. Отварила яйца, они оказались несвежие. Выпил только молоко с хлебом. Тала оставила ему 6 коп. на трамвай и 10 коп. на буфет. Но перед уходом он попросил у меня еще 10 коп., на булку, дала, хоть Тала и не велела. Митя сказал мне, чтобы я не провожала его, но я все же поехала. Он сел в трамвай с передней площадки, а я с задней. После трамвая шли – он впереди, я сзади. В бассейне я к нему не подходила, села на стул и издали наблюдала за ним. После купания Митя посушил голову, потом с каким-то мальчиком пошел в буфет. Я заглянула туда – стоят оба у стойки, ничего не берут, а о чем-то переговариваются. Заглянула еще раз – то же самое. Митя увидел меня, показал рукой, чтобы я ушла. Я отошла от двери. Очень быстро мальчики вышли, ясно, что они ничего не ели и не пили. Тот мальчик ушел, а Митя пошел снова в буфет и на 3 коп., которые у него остались от 20 коп., купил две конфеты и тут же их съел. Значит, он совсем голодный.
Пошли домой. По дороге я стала у него выпытывать, куда он дел деньги. Он стал уверять, что купил булку и воду. Но баланс у него никак не сходился. Так он мне ничего и не сказал, но, конечно, он надул меня.
Дома заставила его убрать постель, собрать книги для школы. На улице моросил дождь. Гулять его не собиралась отпускать. Но он оделся и к двери. Я вытащила ключи. Он, конечно, начал ругаться, но я сказала, что за вчерашнее и за сегодняшнее вранье гулять его не пущу. Просила снять пальто, не сидеть дома одетому. Ни в какую! Я, конечно, сорвалась, схватила какой-то пояс и отхлестала его по штанам. Конечно, ему не было больно, но вид у меня, наверное, был разъяренный, и это заставило его снять пальто. Лег на кровать и сказал, что он не пойдет в школу. Он звонил Тале, чтобы она ему разрешила гулять, но Тала, вероятно, тоже отказала. Позвонила Вал. Ник. Ей нужны были деньги. Она предложила бритвы польские пять пачек на 5 руб. Я ей сказала, чтобы она приезжала, только побыстрее, так как я спешу домой. Она приехала, когда Митя еще не ушел в школу. Митя отлежался на кровати, потом все-таки пришел обедать. Валя привезла красных яблок несколько штук и немного орехов лесных. Митя ушел в школу.
Мы с Валей сели покушать. Она привезла с собой в коньячной плоской бутылочке свою вишневую настойку. Выпили, закусили печеночными котлетами и поехали по домам. Я взяла у Талы 20 руб., 15 руб. отдала Вале, теперь я ей ничего не должна. Показала ей злополучного кота, который не лезет ни в какую коробку. Решили, что надо посылать посылку. Но прежде чем ехать домой, я все же зашла на почту на Вишневском и отправила бандеролью конфеты, матрешку и карандаши, опустила письмо. С котом поехала домой. Рассказала про все Митины художества. Мона сказал, что завтра я могу остаться дома, он сам поедет к Мите.
ноября, пятница
Мона уехал рано. Я поднялась около восьми. Решила немного убраться, а потом все-таки поехать на Костякова. Накануне вечером писала праздничные письма, в Астрахань и в Омск. Больше не успела, разбиралась в письменном столе.
Сегодня с утра разобралась в столе под телевизором, Митины игрушки перетащила к себе в комнату. Вымыла полы. Выкупалась. Замочила белье для стирки. Пообедала. (Не завтракала!) Потом вышла купить продукты, позвонила Моне. Он должен был остаться там на вечер, так как Тала с Зиной Зотовой сегодня идут во Дворец съездов на «Дон Кихота» и Мона должен их встретить, так как они боятся одни ночью ходить. Бандиты держат в страхе все население. Когда я 29/X была в издательстве, Н.П. рассказала, что на прошлой неделе ее зятя избили хулиганы. Он работает на какой-то ответственной должности по связи. Неделю назад принимал готовую АТС в Ногатине. На банкет не остался, спешил домой, на день рождения своей матери. Пошел проходными дворами к метро. Безлюдно. Встретили его пять парней, спросили, куда идет, и начали бить. Саша парень сильный, начал их раскидывать. Трое убежали, двоих он держал за шиворот. Проходили двое мужчин, Саша попросил их о помощи. Они прошли мимо, бросив на ходу: «Сам справишься». В это время Саша увидел, что возвращаются те трое. Саша стукнул двоих, что держал в руках, и удрал. Правда, какая-то бабка вышла из подъезда, посочувствовала ему и пообещала вызвать милицию по телефону. Но Саша рассудил, что лучше удрать, чем связываться с милицией. Попробуй докажи без свидетелей, кто кого бил. Н.П. теперь каждый вечер в тревоге, пока ждет домой дочь и зятя.
