В этот вечер я все-таки сказала Коле, что боюсь, как бы он после не стал сам смеяться надо мной. Коля ответил, чтобы я не думала об этом, что от него я этого никогда не услышу. Я не потребовала от него никаких обещаний на этот счет, потому что я ему поверила вполне. Следующий день хотя и считался еще праздником, но все уже начали работать. У нас работы никакой не было, и поэтому я болталась из угла в угол, ожидая вечера. Вечером гуляли по-праздничному. Народу было много, но гармошки, кажется, не было, хорошо не помню. Да и вообще не могу припомнить, как я гуляла этот вечер. Помню только, что с Колей не бузили в это вечер. Очень уж светло было, и опасно было быть вдвоем. Помню, довел он меня до дома и разошлись мы, я пошла домой, а он к ребятам. Кажется, что так было, а может быть, и иначе, ничего не помню.
Следующий день был праздник, Фролов день. У нас в деревне его не праздновали, но зато в Вопреве в этот день были большие гулянья. Поэтому мы и решили вечером пойти туда. Как нарочно, в этот день шел дождь и дороги были очень грязные. Но это нам не было помехой. Вечером пришла ко мне Маня, и мы пошли на улицу, посмотреть, не пойдет ли еще кто. Оказалось, что ребята уже ушли, а из девчат собирается идти только Таиса. Пока она собиралась, на улице стал крапать дождь, и темно было хоть глаз выколи. Но мы все-таки, несмотря на то, что нас было только трое, отправились в Вопрево. Пришли туда благополучно, народу там было мало, все попрятались от дождя, веселого ничего не было, вопревские мальчишки хулиганили – в общем, хорошего ничего не было. Постояв около круга, пошли по улице. Идя в Вопрево, я все думала, там Коля Антоновский или нет. Только что придя туда, мы увидели всех своих ребят, Коля тоже был там. Мальчишки до того безобразничали, что одним девчонкам невозможно было ходить по улице. Для безопасности Таиса пригласила Колю Осипушкина ходить с нами. Вскоре Маня ушла от нас с какой-то девочкой. Таиса тоже ушла с одним парнем, и осталась я с Колей одна. Это мне не очень нравилось, тем более что ребята собирались домой, и я не знала, что делать. Маня куда-то скрылась, Коля Антоновский несколько раз проходил мимо, но не подходил, и я понимала, что ему неудобно было подойти. Я старалась отыскать Маню, но она куда-то скрылась. Коля все подкалывал меня тем, что вот, дескать, твой ухажер не очень тобой интересуется и что если бы он интересовался, то подошел сейчас ко мне. Я как могла оправдывала Колю. Походив по улице, мы подошли к нашим ребятам, которые стояли все в куче. Там же был Коля Антоновский. Я не знала, как мне избавиться от своего кавалера и уйти с другим. Я хотела было взять обманом, посылала его искать Маню, но он не уходил и меня не отпускал. Наконец мне удалось высвободить свою руку, а Коля Антоновский, воспользовавшись этим моментом (он все время стоял рядом), подхватил меня, и мы быстро ушли от всей компании. Теперь мне было все равно, найдется Маня или нет, уйдут ребята домой без нее или вместе, со мной был мой Коля, и я была спокойна, с ним мне было хорошо и не страшно. Кончаю писать, потому что нужно ложиться спать. Хоть я начала писать утром, но кончаю вечером. Писала весь день, и все урывками.
14 сентября, пятница
Сегодня до трех часов дня все убиралась, а теперь оделась и не знаю, что делать. Погода очень хорошая, теплая, хочется погулять, но не с кем. Буду продолжать описание своего гулянья в Вопреве. Оставшись с Колей вдвоем, мы попробовали было найти Маню, чтобы идти домой, но не нашли и решили идти домой одни, без Мани и без ребят. Вышли из Вопрева на дорогу, глядим, сидит Таиса со своим ухажером около сарая. Мы спросили про Маню, но она ничего не знала. Мне идти домой не хотелось, потому что было еще мало времени, и поэтому мы вернулись и уселись в стороне от дороги на какой-то жерди, прибитой между двумя деревьями. Место было темное, и с дороги нас видно не было. Но сидели мы недолго. Слышим, идет кто-то по дороге, поглядели, не видно, но как будто голос Мани. Мы окликнули ее, это была Маня. Мы подошли к ней, она шла с Колей Осипушкиным, сзади них шли Таиса с парнем. Они шли домой, мы тоже пошли с ними. Коля Осипушкин, как только мы подошли к ним, ушел от Мани и стал догонять своих ребят, которые только перед этим прошли домой. Маня пошла с нами. Ночь была темная, но очень теплая, так что я разделась, несмотря на то, что платье на мне было очень легкое. Пальто мое понес Коля. Почти уже на полдороге нас догнала Таиса. Считая себя лишними, они с Маней ушли от нас вперед, мы же не спешили и остались далеко сзади. Дорога мне показалась очень короткой, домой идти не хотелось, и я предложила Коле войти в деревню по другой дороге, которая была гораздо дальше. Он согласился. По этой дороге шла изгородь, и, дойдя до поворота, мы выбрали поудобнее место и уселись на этой изгороди. Между тем ночь становилась светлее, с неба стали сходить тучи, и выглянул месяц. Мы разговорились про мой скорый отъезд, я сказала, что мне очень не хочется уезжать из деревни и что я буду плакать, когда буду прощаться. При этих словах Коля порывисто обнял меня и крепко прижал к себе, он понял, почему я буду плакать. Мысль о скорой разлуке заставляла нас молчать. Так просидели мы долгое время. Слышали, как через нашу деревню прошли какие-то ребята, и потом вдруг Коля увидел, что к нам идет какой-то парень. Мы слезли с изгороди и быстрым шагом пошли в деревню. Потом мы побежали, потому что парень приближался очень быстро. Только войдя в деревню, мы успокоились, потому что парень прошел мимо деревни по дороге.
Я хотела прямо идти домой, но Коля попросил меня посидеть немного на бревнах. Я согласилась, хотя сидеть было опасно, потому что ночь стала очень светлой. Вначале сидели мы спокойно, потом с Колей стало твориться что-то неладное, он все старался запрокинуть мою голову и не давал мне пошевельнуться. Это случалось с ним уже не в первый раз, и я прекрасно понимала, что это значит. В эти моменты с ним трудно сговориться, и если он перед этим собрался домой, то в этот момент он ни сам не идет и меня не пускает. То же самое случилось и тогда. Я стала собираться домой, но он меня не пускал. Наконец мне удалось подняться, но он насильно удержал меня и завел за бревна. Тут уж я употребила всю свою силу (которая у меня немалая) и вырвалась из его объятий. Он уже больше не стал лезть ко мне, и мы пошли домой. Стоять около дома, как обычно, мы не стали, а прямо пошли по домам. Время было половина второго.
Следующий день была суббота. Что я делала в этот день, не помню. Помню только, что вечером ходила опять в Вопрево. В этот день туда приехали комсомольцы из Вязьмы, и поэтому наша молодежь отправилась туда, думая, что там будет спектакль. Но там ничего особенного не было. Когда мы пришли туда, то комсомольцы сидели на скамейке на лужку перед школой. Около них стоял фонарь, и они, кажется, были со струнными инструментами. Тут же рядом деревенская молодежь танцевала под гармонь. Народу в этот вечер было много. Всем было интересно посмотреть комсомольцев, посмотреть, что они будут делать, что устроят. Когда кончились танцы, комсомольцы попробовали было организовать какие-нибудь игры. Поиграли немного в кошку и мышку, но потом бросили, играми интересовались мало. Потом комсомольцы стали петь. Как только я услышала знакомые комсомольские песни, бодрые, живые, в противоположность деревенским тоскливым песням, так словно что во мне перевернулось. Тут только я поняла, что как сильно я ни привязана к деревне, но она мне чужая, мне гораздо роднее городская молодежь. Почти два месяца не видела я ни одного «культурного» человека, то есть городского, и хотя уже привыкла к деревенскому люду, к их привычкам, но уже только один вид городского народа заставляет меня порывать все привычки и невольно сравнивать культуру города и деревни. В тот момент мне очень захотелось в город, захотелось другой жизни. Мы стояли около самых комсомольцев. Мне будто хотелось петь вместе с ними, я про себя повторяла знакомые песни. Против меня стоял Коля, но в этот момент он не был для меня чем-то необходимым, ведь все– таки мы с ним из разных концов, у нас нет ничего общего. Такие мысли были у меня тогда.
