В деревне собираюсь как следует погулять. Не знаю, удастся ли мне это или нет. «Мечта и возможной и близкой стала»… Эх… и сколько же времени я мечтала об этой поездке.
Вероятно, я в последний раз пишу в эту тетрадь. Завтра, наверное, некогда будет писать. В этой тетради страшно много всего заключено. Сколько мыслей, мечтаний, желаний, жалоб и всяких рассуждений. Много, страшно много всего в ней. Недаром я писала ее целый год с лишним. Не знаю, кому эта тетрадь попадет в руки. Наташе она не попадет. Я твердо решила не давать ей этого дневника. Пусть лежит пока никем не прочитанным. А дневник этот интересен. Это я сама чувствую. Жаль как-то расставаться с этой тетрадью. Сколько времени она была мне другом, с которым я делила свои мысли, и теперь вдруг оставлять ее, убрать куда-то в архив. Будто с чем-то родным расстаешься, так я привязалась к этой тетради. Завтра урву хоть минутку, а запишу еще что-нибудь сюда. Везти в деревню эту тетрадь мне не хочется. В деревне заведу новый дневник, а этот хочу оставить здесь. А пока прощай, дорогой друг, неизменный и постоянный хранитель моих мыслей и души моей, прощай, милая тетрадь моя, расстаюсь с тобой, может быть, навсегда, а может, и до завтра.
24 декабря, вторник
Уезжаю. Последние минуты дома. Никого из провожающих еще нет. Страшно, страшно уезжать. Тоскливо. Дома у всех понурые рожи, будто я уезжаю на 30 лет. В тресте напоследок отчаянно поспорила по поводу устройства антирождественских праздников. У нас в тресте завтра устраивается антирелигиозный вечер с чаем, музыкой и прочее. Я с самого начала высказалась против такого вечера, так как таким образом устраивается праздник. А раз праздники отменены, незачем и вечер устраивать. И притом уместнее устраивать вечер под старое Рождество, 6 января, а не сейчас. Религиозные люди празднуют старое Рождество, а не новое. В общем, я жестоко спорила по этому вопросу. Мою сторону держали только Ершов и Сальникова. Ну, в общем, кончаю. Пришла Н., писать больше нельзя.
Прощай, тетрадочка! Может, еще запишу что сюда, только после деревни. С собой я ее не возьму. Много здесь моего кровного, что, думается, никогда и никому не покажу. Слишком интимные иногда были записи, которые даже Наташе показать не смею. Кончено, уезжаю.
Три недели в деревне. Надо измениться коренным образом. Поздороветь и физически, и нравственно.
Еще раз прощай, друг мой – дневник. В деревне заведу нового друга – другую тетрадь. Прощай! Ты мне очень близка. КОНЕЦ…
Список книг, рекомендуемых к чтению:
Чернышевский. «Что делать?»
Синклер. «Четыреста», «Нефть», «Опрокинутая пирамида», «Сто процентов»
Огнев. «Дневник Кости Рябцева», «Исход Никпетожа»
Алексей Толстой. «Аэлита», «Хромой барин», «Чудаки»,
«Гадюка», «Хождение по мукам»
Карпов. «Пятая любовь»
Леонов. «Вор»
Вс. Иванов. «Бронепоезд 14–69»
Ляшко. «В разлом», «Доменная печь»
Сергей Валюсинский. «5 бессмертных»
Г. Уэллс. «Пища богов», «Борьба миров», «Машина времени»
Вера Инбер
Иосиф Уткин
26 декабря, четверг
Второй день в деревне. Сижу в избе, и скучища страшная. Никого еще не видела и не увижу, наверное, до воскресенья.
Из Москвы уехала без всяких приключений. Провожали меня отец, мать и Наташа. На вокзал приехали очень рано, за два часа до отхода поезда, но, несмотря на это, на перроне уже стояла очередь на посадку на почтовый. Когда началась посадка, то публика стала стараться как можно скорее попасть в вагоны, занять места. И когда только доживем до того, чтобы приходить за пять минут до отхода поезда и занимать места без очереди?..
Простилась с Наташей, и будто кошки на сердце закорябали.
В поезде старалась уснуть, но спала плохо. В Мещерске встретил дедушка. Привез валенки, так как был здоровый мороз, а я приехала в одних галошах. Уселись в сани, поехали. Темно кругом. Земля и небо слились в одну сплошную серовато-белую массу. Особенно как выехали в поле. Белое кругом: внизу и вверху, справа и слева, впереди и сзади. И мороз в поле крепче, так и забирается под одежду. А в деревне тишина, только огни светятся в окнах, хозяйки встали печки топить. Как приехала, попили чаю, а потом я легла спать.
Проспала до 12 часов дня, встала, пообедали, и делать нечего. Буквально нечего. На улице мороз, носа не высунешь. Да и выйдешь, чего делать? На дороге постоять, посмотреть в оба конца и обратно? Смотрела, как бабушка прядет, попробовала сама прясть, но ничего не вышло, только нитку оборвала. Под вечер села газету читать. Но тут, как нарочно, темнеть стало, пришлось попросту болтаться из угла в угол. Потом пили чай и в восьмом часу вечера легли спать. Сегодня встала в девятом часу, то есть проспала 12 часов. Позавтракали, сходила погулять в огород и вот теперь сижу да в окно поглядываю на соседские лыжи, надо будет попросить да покататься. Может, тогда веселей будет. В воскресенье, говорят, вечерок будет. Это до воскресенья ждать? А до воскресенья ни одного человека не увидеть? Это уже совсем не по мне. Спрашиваю: чего же здесь делают? Женщины, говорят, прядут, печку топят, а мужчины скотину убирают да спят. Нечего сказать, веселое времяпрепровождение, пожалуй, недели здесь не высидишь и удерешь. Бабушка обещает свозить меня в Вязьму да по деревням разным, как потеплей будет. В Вязьму с удовольствием съезжу, ну а начет деревень посмотрю, лучше уж в одной сидеть.
Тишина невероятная, на улице ни души, и снег от солнца блестит так, что смотреть больно. А вид все-таки у деревни красивый. Избы в снегу, деревня в инее, небо голубое, солнце. Жаль только, пустынно очень, сидят все по избам, по теплым углам, как медведи в берлогах. Нет, необходимо найти какое-нибудь развлечение, как лыжи, например, иначе со скуки умереть можно.
Бабушка говорит, что тут вошла в моду песня о Колоске, сочиненная мной в прошлом, то есть в позапрошлом году. Поет ее Коля Антонов, и всем она очень нравится. Об этой песне я говорила только Мане и Коле, дома не говорила ничего, а это уже Коля сказал деду, что песня написана мной. В общем, я получила известность, сама не зная этого. Шуру Морякова взяли на военную службу. Жаль, он бы давно уже заглянул, зная, что я приехала. Маня Давыдова в Москве, о чем я тоже жалею, так как с ней мне не пришлось бы скучать.
В общем и целом делать нечего, идти некуда, придется дома сидеть, в окно глядеть да ждать, когда какая-нибудь блуждающая душа не вздумает заглянуть.
Бабушка где-то пропала. Нужно насчет лыж пойти, а одной неудобно идти. Молока, наверное, ищет да каких-нибудь девчонок ловит, чтобы ко мне пришли. Да… летом все-таки лучше. Кончаю, наберусь терпения, авось чего-нибудь дождусь.
27 декабря, пятница
День на исходе. Солнце, яркое и большое, глядит в окно. Бабушка прядет, дед только что слез с печки, пойдет сейчас скотину поить. Я только что встала, после обеда валялась.
