Девки болтали, что Коля О. крутит с вопревской учительницей. Учительница молоденькая, девятнадцатый год ей, что ли. Рассказывают, поехали они однажды в город, мороз был, Коля взял да и стащил у матери валенки да платок большой для учительницы, чтоб не замерзла в городе. Тетка Маша хватилась – ни платка, ни валенок. Смеху было сколько.
Вспомнилась мне Вера Симонайцева, эта подруга Наташи. Она тоже учительница, только учит она взрослых, тоже молода еще.
Как я завидую этим двум девушкам! Завидую тому, что они, будучи такими молодыми, имеют возможность работать в деревне, приносить какую-то видимую пользу. А что я? Сижу над своими никчемными цифрами, ни богу свечка, ни черту кочерга.
Эх, и сглупила же я в то время, как кончила семилетку. Ведь я тогда собиралась идти в педагогический техникум. Правда, педагогом я не собиралась быть, я думала там только года два проучиться, а потом в вуз идти. Но, наверное, если бы я попала в этот техникум, я бы кончила его и занялась бы делом более лучшим, чем эта разнесчастная статистика. И каким шальным ветром занесло меня на эти курсы? Какой бес попутал?..
Сегодня у Наташи, если она еще работает, должен быть выходной день. Интересно, что она делает сейчас? Сейчас около часу дня. Без дела я ее не могу себе вообразить. Если она сидит дома, то, наверное, или читает, или шьет, может быть, пишет. Если она не дома, то, вероятно, шагает где– нибудь с самыми деловыми мыслями и с самой благонамеренной целью
[36]. А может быть, она, как и я сейчас, сидит и пишет дневник, но, конечно, не по-моему, вероятно, сухо– насухо выжимает все свои фразы, чтобы поменьше водички было. Ну а я об этом мало забочусь. Что на ум приходит, то и пишу. А если я начну выжимать свои фразы, то мне больше страницы в день не написать. Сейчас вот хотя бы: сущей ерунды написала чуть ли не страницу. Наташа едва ли будет на бумаге гадать, что я делаю. В уме еще, может быть, и подумает. В общем – все это не важно. Обыденные дела человечьи глупы и ненужны
[37].
6 января, понедельник
Сегодня сочельник. Везде уборка, приготовление к празднику. Работа, конечно, женская. А мужчины по сему случаю подвергаются изгнанию. Сегодня как раз общее собрание. Что-то насчет скота там, потом выборы ревизионной комиссии к посевной кампании. Сходку собирал, конечно, Коля Осипушкин.
Сейчас одиннадцать часов утра. Бабушка начала генеральную чистку избаппарата – старательно выколачивает на улице перину. Ну а мне, по обыкновению, делать нечего.
Вчера был вечерок. Я собралась рано, пошла к Таисе. Прихожу, она лежит, отдыхает, Костя Гараськин сидит. Посидели немного, вытащили Таису на улицу. Пошли на низ, где обычно бывают вечерки в специально для этого откупленной избе. Смотрим, догоняет нас Антонов. В кармане – бутылка. Обследовали – керосин, для лампы вечерковой. Ребята уговорились по очереди носить для вечерков керосин.
Заявляемся в вечерковую избу. А хозяин вдруг заявляет, что он не пустит сегодня вечерок. Почему? Да потому что, видите ли, послезавтра праздник, а ему надо самогон гнать. Если он пустит сегодня вечерок, то не успеет за один понедельник выгнать самогон. А дело у него уже на мази, все готово и собрано, только поставить аппарат и ждать результатов. Просили, уговаривали – не сдается старикашка.
Пришлось уйти. Мы с Таисой пошли к Поле, а Коля обещал прийти туда же с ребятами. Приходим к Поле, а она в бане. Решили пойти к Зое. А Зоя живет совсем в другом конце деревни. Дом ее крайний, так же как и Полин.
Сообщили Зое печальные результаты своего похождения. Посидели немного, делать вроде нечего. Решили пойти просто на улицу. На улице ребята болтаются. Смотрим, на вечерок все собираются. Пошли и мы, глядим, и в самом деле вечерок хочет быть и лампа висит. Зоя ухватила веник, давай пол мести. В общем, все честь честью. Уселись по скамьям, ждем народ. Чужих никого не пришло. Были только свои лежневские да участковые. Опять танцевали, играли в кольцо, в выходные номера. Но все это как-то плохо клеилось. Большей частью сидели по углам, возились, бузили. Коля будто прилип ко мне. Даже когда играли в выходные номера, он, наперекор игравшим, сидел не с ребятами, а с девчатами, около меня. Когда была ему очередь вызывать номер, он неизменно вызывал меня. Смешно это было – сидим рядом, потом оба встаем. Ему очень хотелось пойти со мной на «совет». И стоило бы мне хоть раз вызвать его, мы были бы на «совете». Но я ему категорически заявила, что на «совет» не пойду.
Вначале вечерка подсаживался ко мне все Коля Осипушкин. Сначала я все трунила над ним, потом поговорили попросту, о делах. Рассказала ему, что скучаю о Шуре и Мане. Он согласился со мной, что людишки действительно были хорошие.
Предлагал сходить с ним за гитарой в другую деревню, в версте от нашей. Отказалась, хотя гитару хотела безумно. Но неудобно было уходить с вечерка. На сегодняшний вечер звал на спектакль в Вопрево. Едва ли пойду, пожалуй, бабушка заявит громкий протест по этому поводу.
Так как я не танцевала, то девчата делали около меня склад своих платков. А Петя Кротов, по обыкновению, нацеплял на себя эти платки. Так и вчера – стащил у меня Таисин платок, а взамен дал мне свою кепку. Я эту кепку – на себя, благо моя шапка была у кого-то в кармане. Посмотрела в зеркало, вроде ничего, девчата говорят, идет. А Коля еще поправил ее и тоже подтвердил, что идет. Так я и просидела весь вечер в кепке. А Петя походил в платке да скинул, припер за кепкой, я говорю: и так походишь.
Девчата все приставали, отчего у меня волосы так вьются, или я завиваю их? Мои уверения в противном едва ли помогли, девчата, наверное, так и думают, что я завиваю волосы. Даже Коля Осипушкин и тот пристал, отчего волосы у меня вьются. Саша Журавков был, по-видимому, не в настроении. С длинными волосами, в черной шапке, с понурой рожей, он был очень похож на монаха, да и вел себя как монах, сидел в углу, ни на кого не глядя, когда кто подходил к нему, благословлял.
Петя с Колей А. были вчера в городе и купили себе по зеркалу. Болтаются, болтаются, вынут зеркала, посмотрятся.
Люба говорит, что они припасли это для будущих ухажерок. Кончился вечерок часу в двенадцатом. Перед концом чуть было не вышел скандал. Кучка ребят все хотела кончить вечерок. Коля О. стал увертывать лампу, кто-то из ребят дунул, и свет был потушен. Хотели было удирать из избы, но большие ребята восстановили порядок и стали зажигать лампу. Кто-то настойчиво не давал зажигать лампу. Потом кто-то начал ругать Колю О., и ругать со злостью, вплетая для чего– то учительницу. Кто-то посоветовал Коле О. запустить в ругавшегося ламповым стеклом. Но наконец свет зажжен. Вдруг – бац! Петя ухватил Колю О. и об стену головой. Все так и ахнули и ждали, что Коля не спустит. Но Петя сделал это, по-видимому, без цели, так как тут же повинился. Ну а повинную голову и меч не сечет. После этого Петя и Коля О. словно друзья неразлучные сидели на скамье. После этого вскоре вечерок разошелся. Пошли, конечно, по улице, благо погода была теплая. Коля еще в сенях ухватился за меня.
