– Уже! – откликается он. – Фирма элитарной мебели «Кадушкинъ и Сынъ». Адрес: Киево-Печерский проезд, 11, строение 2. Есть телефон и e-mail.
Муж входит в комнату собранный и подтянутый, как полководец перед сражением. Телефонную трубку он держит у уха, словно собрался отдавать приказ о начале военных действий.
– Алло, фирма «Кадушкинъ и Сынъ»? Замечательно. Нет, я не собираюсь заказывать у вас спальный гарнитур. Девушка, меня не интересуют образцы обивок! И образцы сервировочных столиков тоже! Как я могу поговорить с вашим директором... Черт, это же был автоответчик.
Муж растерянно опускает трубку и смотрит на меня.
– Так. – Я осторожно отстраняю дочку и встаю с кресла. – Нам придется туда ехать. Авдей, вызови такси. Не будем терять времени.
Но такси муж вызвать не успел.
В дверь позвонили, а потом принялись колотить. Вероятно, ногами.
– Машка вернулась! – завопила Дарья и кинулась открывать.
Мы полетели следом. Неотчетливо понимая, зачем нашей родной дочери стучаться в дверь, если у нее должны быть свои ключи...
– Ой.
Дашка, открывшая дверь, отступила к нам, под защиту родительских рук. А в дверном проеме стоял, глядя на нас ледяными, искрящимися глазами, вампир.
Стоял и не решался войти.
– Благословение этому дому и живущим в нем, – наконец произнес он положенное среди детей Тьмы приветствие. После него я, как ведьма и хозяйка дома, должна была сказать: «Войди и ты под благословенную сень», или послать незваного гостя ко всем демонам Преисподней. Однако мне дочка не дала рта раскрыть.
– Это он! – закричала она. – Вампир Роман Кадушкин!
Она кинулась к вампиру, который, на мой взгляд, имел внешность скромного юноши-отличника, и заколотила кулачками по его груди:
– Куда ты дел мою сестру?!
Я посмотрела на юношу истинным зрением. Тот встретил мой взгляд без страха и смущения. Нет, все-таки вампиры наглые. Самоуверенные. И никакого почтения к старшим!
Пресловутый Роман легко повел рукой, и моя дочь отлетела от него, затормозив головой о папин живот.
– Ты что себе позволяешь, нежить проклятая! – аж задохнулась я от справедливого возмущения. Бледный вампир стал мертвенно-бледным.
– Не смейте так говорить! – блеснул он клыками и попытался сделать шаг в прихожую.
– Запрет на вход! – вытянула я вперед правую руку с выгнутой лодочкой ладонью. Из ладони скользнула раскаленная искра и шарахнула по вампиренышу хорошим упреждающим разрядом. Тот отступил.
– Зачем вы так, ведьма? – с укоризной спросил он. – Почему вы не пускаете ко мне Машу?
– ЧТО?!!
И на вампира обрушился шквал нашего негодования.
– Маша пошла два дня назад на встречу с тобой и не вернулась! Что ты с ней сделал?! – Это Дарья.
– Как ты посмел общаться с живым человеком?! Она тебе не жертва! – Это я.
– Я тебе уши надеру, засранец! – Это Авдей. Выражается с позиции грубой мужской силы.
К чести вампира следует отметить, что он терпеливо ждал, пока поток наших обвинений иссякнет сам собой, и не подавал никаких реплик. Только глаза его пылали так, что в прихожей можно было не включать света.
В конце концов мы примолкли, понимая, что речами толку не добьешься. И выжидательно посмотрели на вампира Кадушкина.
– Я даю слово чести вампира, что не видел Марию с тех пор, как расстался с ней в вашей квартире. Я ждал ее все это время, думая, что она просто не может прийти на свидание. Потом решил, что вы не пускаете ее ко мне. А теперь... Я и сам не знаю, что делать.
И вампир поступил совершенно не по-вампирски. Уселся на пол возле плинтуса, обхватив руками тощие коленки и тоскливым взглядом уставился в никуда.
– Ты в дверях-то не сиди, – сказала я ему. – Геморрой наживешь. Давай думать, где и как нашу девушку искать.
И, вздохнув, сняла заклятие, запрещающее вход.
* * *
... Магический кристалл, как ни пытала я его о местонахождении дочки, выдавал всякую чепуху: то каменные казематы из старой игры «Вольфенштейн», то кладбище, то вообще сплошной темный лес. Я в сердцах стукнула по нему хорошенько, и по блестящей сфере заструились помехи.
– Завис, собака, – беспомощно сказала я. Вампир вздохнул, хотя это было для его племени нехарактерно. Насколько мне известно, вампиры не имеют потребности в дыхании. Видимо, остались рудиментарные рефлексы после инициации...
Дарья, моя завзятая материалистка, завороженно вглядывалась вместе со мной в глубину кристалла. Хмурила бровки и грызла ногти (когда же я отучу ее от этой привычки!). А потом, когда я отодвинула бесполезный магический предмет, вдруг воскликнула:
– Я вспомнила!
Мы так и подскочили.
– Давай, колись, дочура, – задушевно предложила я. Дарья еще интенсивнее принялась за ногти.
– Я даже не знаю, как об этом сказать. Вы смеяться будете. Скажете, ерунду всякую несешь.
– Не тяни.
– Да. – Дашка с треском отгрызла ноготь на правом мизинце и принялась рассказывать: – Дело в том, что как раз два дня назад я видела как бы сон...
– Как бы?!
– Не знаю, что это было. Со мной раньше такого не случалось. Наверное, от жары и оттого, что я все время думала о свиданиях Машки с... ним. Я же за нее волновалась! И поверить не могла, что на самом деле существует всякое такое. Учтите, я и сейчас не верю.
– Ладно, ты ближе к сути, как говорил твой любимый Гегель.
– Я сидела на балконе, читала «Толкование сновидений» Фрейда. Маша как раз ушла на свидание...
– В котором это было часу?
– Где-то около шести вечера, я еще подумала: охота Машке бродить в такую жару, ведь даже вечером жуткое пекло. Вот. И я сидела, читала, а потом, наверное, задремала. Потому что увидела, как Маша идет на кладбище, то самое, которое было в кристалле. И кругом темно, холодно... А потом я увидела большой склеп, как в ужастиках показывают. Возле входа стоят два каменных ангела и пальцы прижали к губам: ч-ш-ш! А над дверью герб какой-то висит, почерневший. Машка открыла дверь и вошла в склеп. Там, посередине, на постаменте, стоит гроб без крышки. И Машка в него ложится...
– И крышка закрывается, – закончила я. – Перегрелась ты на солнце, доченька. И Фрейда тебе еще читать рановато.
– Мам, вот ты ехидничаешь, а я знаешь как кричала от страха! И проснулась.
– Что ж, значит, ты у нас сновидица. А может, ясновидящая?
– Не знаю, – с отчаянием в голосе ответила Дарья. – Только это кладбище я видела в твоем кристалле. Я задумалась.
– Нет. Это нереально. Чтобы Маша пошла на кладбище?! Ложиться в гроб? Но даже если мы допустим, что твой сон был вещим и с Машей все подобным образом произошло, где мы отыщем то кладбище и тот самый склеп?
