Мать Забота сразу направилась в гостиную. Я шла за ней следом, удивляясь двум вещам:
1. С какой стати ко мне явилась, нежно улыбаясь, Великая Ведьма, вчера готовая просто стереть меня в порошок? Только за то, что я пришла не в дурацком костюме а-ля блэк ку-клукс-клан, а в нормальной человеческой одежде?
2. Почему в данный момент эта ревнительница старинных облачений выряжена в джинсы изумрудного цвета (с бахромой из стразов по канту штанин!) и ярко-желтый блейзер, украшенный аляповатыми коричневыми подсолнухами?! Я (и даже мои экстравагантные дочки!) не надела бы такого убожества ни при каких обстоятельствах!!!
Меж тем Мать Забота чувствовала себя в своем прикиде вполне комфортно. Она мельком глянула на разбросанные в виде самолетиков важные бумаги, без приглашения уселась на диван и с улыбкой феи-крестной попросила:
– Викка, угостите меня кофе. А я, кстати, принесла к кофе сливочные кексы. Сама пекла. – Она протянула мне яркий бумажный пакет.
– Как угодно. Я приготовлю кофе. – Моим голосом можно было забивать гвозди.
Пухлый ротик Матери Заботы умилительно округлился:
– Детка, неужели вы все еще дуетесь на меня за ночное происшествие? Но вы сами должны понять: регламент есть регламент...
– Я понимаю. А вне регламента вы все будете изображать моих заботливых приятельниц?
– Все? – быстро переспросила Мать Забота. – Разве у вас уже кто-то был?
– Нет. А это так важно?
Она прелестно засмеялась. Ах, милая старушка, ах, славное дитя!
– Я иду готовить кофе, – отрапортовала я. – А вы, если вас не затруднит, выложите кексы вот в эту вазочку.
... Кофе Мать Забота пила с видимым наслаждением, сама же и съела принесенные ею кексы. Я не притронулась ни к одному. На всякий случай.
– Вы отлично готовите кофе, деточка. Вы, наверное, вообще хорошо готовите. Муж доволен, а? – и снова россыпь заливистого смеха.
– Не жалуется, – отвечаю я.
– И правильно. Хотела бы я поглядеть, во что превратится мужчина, который пожалуется на ведьму!..
– Колдовство, меняющее геном человека, запрещено одним из недавно утвержденных Кодексов, – быстро говорю я. Вам меня на слове не поймать, заботливая вы наша.
– Верно. – Мать Забота улыбается, аккуратно отставляет опустевшую чашечку и промакивает губы салфеткой. – Я ведь к вам не за кофе пришла, Викка.
– Понимаю.
– Я хочу вас предупредить об очень важном моменте. В Трибунале назрела измена. Кто-то из Великих Ведьм хочет развоплотить Главу Трибунала и занять ее место.
– А при чем здесь я?
Мать Забота заметно удивляется:
– Вы должны помочь мне. Мой черед удивляться:
– Каким образом?
– Наблюдайте за поведением остальных Великих Ведьм. И докладывайте мне обо всем... подозрительном. Особенно усильте досмотр за Матерью Трансценденцией и Матерью Бескорыстием. В последнее время в их разговорах слишком много вольнодумства...
Мать Забота резко встает и идет к двери. Уже у выхода она говорит мне:
– Викка, поймите меня правильно. Это приказ. И вы должны его выполнять.
– Приму к сведению, – пробормотала я вслед закрывающейся двери.
Не успела я вернуться в гостиную, как в прихожей раздался новый стук.
– И кто на этот раз? – риторически спросила я.
В гостиную, поминутно оглядываясь и нервно теребя в руках золотисто-черный платок, вошла мать Бескорыстие. Одетая, кстати, в платье из прозрачного золотистого шелка, явно не подходящего ни возрасту дамы, ни ее комплекции.
– Будете кофе? – спросила я, не затрудняясь приветствием.
– Если можно, финской водки.
– Я не знаю, есть ли она у меня в холодильнике...
– Есть, Викка.
– Ну, раз вам это лучше меня известно... Пожалуйте.
Мать Бескорыстие нервно выпила водки и заговорила дрожащим голосом (где ее жизнелюбие плетельщицы репсовых узлов и цепочек фриволите?), выдающим степень ненормального волнения:
– Викка. Вам это необходимо знать. В Трибунале назрела измена...
Я против воли хихикнула, но тут же напустила на себя серьезный вид.
– Кто-то из Великих хочет уничтожить Главу и занять ее место. И вы должны помочь мне...
– Доносить на остальных, если замечу что-то «эдакое»? А, кстати, кого вы подозреваете?
– Мать Забота! Она слишком жестока и неразборчива в методах стремления к власти...
– Понятно. Не продолжайте.
– Так я пойду, Викка. Вы уж последите...
– Всенепременно. Водку можете забрать с собой. Я не пью финской...
* * *
В оставшееся до полуночи время у меня перебывали в гостях Мать Трансценденция, Мать Искушение, Мать Познание и, разумеется, Мать Вразумление. Все они твердили об одной и той же угрозе, нависшей над Главой Трибунала, все указывали друг на друга как на потенциальных убийц, и все требовали от меня разобраться в этом запутанном деле. Хотя в обязанности Госпожи это вряд ли входило.
Выпроводив последнюю Ведьму, я выпила анальгина и прилегла на диван, чтобы хоть немного прийти в себя. Как ни странно, ко мне под бочок приполз уж, про которого я и забыла, свернулся черным колечком.
Я погладила кончиком ногтя желтые пятнышки на его головенке:
– Хорошо тебе, Баронетик ты мой. У тебя никаких проблем. Кушай, спи и какай за кухонным шкафом. А мне еще идти на встречу с бабами, каждая из которых страдает формой параноидальной агрессии.
Ближе к полуночи я обследовала встроенный в стену спальни гардероб и обнаружила в нем полный комплект официальной ведьминой формы. Башмаки с узкими носами были мне малы, а плащ с вышитым во всю спину серебряным скорпионом я вообще сочла верхом безвкусицы. Ничего не поделаешь. Может, ассенизаторам тоже не нравится их форма, а ведь носят...
... Я подъехала к дому заседаний на минуту позже назначенного времени, за что получила дисциплинарное взыскание. И даже форма не помогла. И Ведьмы, весь день осаждавшие мой дом, смотрели глазами, колючими, как проволока на тюремных заборах.
Я опоздала на минуту. И поэтому не слышала, как собравшиеся Ведьмы, все, кроме Главы, обменялись многозначительными взглядами и одной фразой:
– Она честна и глупа. Она подойдет для нашего дела.
... Если бы я услышала эту фразу, я бы тут же оседлала какое-нибудь помело и помчалась в Россию. И избежала бы того, что случилось со мной в самое ближайшее время...
* * *
... Впрочем, целый месяц я прожила в Кемиярви в относительном спокойствии. Ведьмы требовали от меня доносов, а я вместо этого плела им всякую чепуху вроде того, что недавно Мать Бескорыстие купила целых три кило ряпушки, а Мать Искушение посещает порно-сайты... Но было ясно, что Ведьмы ждали от меня чего-то другого. Особенно я понимала это на полночных заседаниях, когда они все накидывались на меня, как стая побитых молью ворон на помойную кошку, и вопили, что я не соответствую занимаемой должности. В ответ я вопила, что не желаю эту должность занимать, тем дело в основном и кончалось.
