Маме все равно не стало лучше».
* * *
После недолгого торжества по поводу Дашкиной победы в квартире Белинских снова воцарилась та тяжелая тишина, которая бывает, когда в доме находится умирающий человек. Возможно, поэтому никто из близких Вики не желал принимать гостей. Сочувствующие лица – еще один повод для тоски...
Но однажды гостей все-таки пришлось впустить.
Это была делегация ведьм, состоящая традиционно из тринадцати человек, но всех в квартиру не пустили. Тогда три самые старшие ведьмы (их Маша провела в гостиную) попросили аудиенции у госпожи Дарьи Белинской.
Госпожа Дарья в тот момент как раз смазывала детским кремом пролежни на боках у мамы, поэтому на аудиенцию явилась с видом крайне недовольным и раздраженным.
– Что вам угодно? – холодно осведомилась она у ведьм, вытирая салфеткой жирные от крема пальцы.
Ведьмы поклонились ей и протянули большой пухлый конверт.
Даша открыла конверт. Прочла его содержимое, слегка изменившись в лице. Потом посмотрела на ведьм.
– Вы действительно этого хотите? Действительно это мне предлагаете?
– Да, Великая Госпожа Ведьм.
– Хм. У меня есть время подумать над вашим предложением?
– Да, Великая Госпожа Ведьм.
– Хорошо. Только... Я ставлю два условия!
– Сколько угодно, Великая Госпожа Ведьм.
– Первое условие: никакого Трибунала! Вообще! Он больше не должен существовать как факт. Ведьмы переглянулись и кивнули.
– А ваше второе условие?
– Со мной будет мой дед. Калистрат Иосифович Бальзамов. Без него я отказываюсь выполнять вашу...
– Мы согласны!
– Это все? – спросила Даша, убирая конверт в секретер.
– Да...
– В таком случае, благословенны будьте. А у меня еще есть масса неотложных дел.
Когда гостьи ретировались, на Дашку посыпались вопросы, но она отмалчивалась с чуть печальной улыбкой. И только с дедом обменялась понимающим взглядом.
Говорят, беда не приходит одна. Но когда целая компания бед, вдоволь натешившись над вами, вашими близкими и вашим кошельком, наконец сваливает куда подальше, есть все основания надеяться на то, что освободившийся плацдарм займет радость.
И она тоже не придет в одиночку.
Первая радость случилась теп а, когда Вика открыла глаза.
А вторая – когда заговорила.
– Я и не думала, что у нас на потолке столько паутины, – это были ее первые слова после комы.
Но они привели все семейство Белинских в безумный восторг!
Они все окружили Вику и принялись умильно улыбаться.
– Почему-то ужасно хочется пива, – робко сказала Вика и глянула на Авдея.
– Солнышко! – чуть не разрыдался тот. – Тебе какого: светлого, темного?
– Холодного. И чтобы много-много пузырьков...
Выпив бутылку «Гиннеса», Вика попыталась сесть поудобнее, но тело ее еще не совсем слушалось. Тогда Авдей усадил ее к себе на колени и прижал к груди как ребенка.
– Какое счастье, что ты очнулась, – прошептал он.
– А что со мной было? – спросила Вика.
– Это не важно, – быстро и ласково сказал ей Баронет. – Ты скажи, золотко, ты помнишь, кто мы?
– Баронет, это не смешно, – нахмурилась Вика и тут же рассмеялась. – Вот это мой муж, а это мои дочери. Маш, а ты похудела как! Дарья, почему ты ревешь? Перестань, а то я тоже начну реветь. Ой, мам! Мам! Все, теперь я точно разревусь!
И хотя, конечно, были слезы и сентиментальные вскрики, стало ясно, что радость-таки пришла. И приволокла с собой не то что компанию, а целую развеселую тусовку.
... Вике становилось все лучше. Особенно после приготовленного в срочном порядке праздничного обеда. Правда, у нее иногда кружилась голова и по квартире Вика передвигалась в сопровождении мужа или девочек. Она бродила по комнатам, словно вспоминала их, привыкала к ним заново и набиралась сил от родных стен.
В библиотеке Дарья с гордостью показала матери аккуратно расставленные по полочкам колдовские книги:
– Вот! Теперь их не надо никуда отвозить! Я их все изучила и могу заниматься магией, как и ты!
– Магией? – Вика удивленно приподняла брови. – Дашка, да я вспомнила, ты же у меня ведьма.
– Так ведь и ты, мамочка, ведьма!
Вика как-то странно и растерянно поглядела на дочь.
– Ты знаешь, – наконец сказала она – Кажется, я перестала быть ведьмой.
Она вяло щелкнула пальцами и произнесла заклинание для освежения воздуха. Ничего не произошло.
– Я не помню, как это – колдовать, – растерянно сказала Вика. – И я больше не чувствую в себе Силы Дашка обняла маму:
– Не расстраивайся! Все к тебе вернется! Ты же сама говорила: ведьмами не становятся, а рождаются!
– Да, да, конечно...
* * *
А потом наступил день, когда все семейство решило отправиться на Москва-реку. Устроить пикник. С загораньем, купаньем, шашлыками и нешумным отдыхом Инициатором этого мероприятия оказалась, как ни странно, Инари.
– Вике полезно побыть возле воды, – загадочно сказала она, нежно обнимая свою ожившую подругу.
... И сейчас, когда вся компания сидела возле мангала, Вика тихо, повинуясь какому-то внутреннему зову, пошла в глухие камышовые заросли.
Под ногами хлюпало и чавкало, босоножки немедленно наполнились темной илистой жижей, но Вика упрямо шла среди стен громадного, выше ее ростом, камыша. И когда наконец ее путь закончился, она увидела, что вышла на прогретый солнцем ало-золотой песок. Которого нет и быть не может на московском пляже. И перед нею – куда ни кинь взгляд – бирюзовое прозрачное море.
И по этому морю к Вике шел парусник.
– Славка, – сказала Вика, медленно оседая на песок. – Вот ты и вернулся...
И, словно все происходило во сне, от корабля отошла шлюпка и понеслась к берегу.
– Мама! – услышала Вика. – Я приехал!...
... Баронет как раз раскладывал по тарелкам зелень к шашлыкам, когда из каких-то непонятных зарослей к общей компании вышли Вика в обнимку с сыном.
– Ярослав! – ахнули все и принялись тискать в объятиях бесстрашного капитана «Летучего Голландца».
– Как ты его встретила? – спросил Вику Авдей, когда всеобщие страсти немного утихли.
– Я шла среди каких-то камышей. Просто шла. А потом вижу – море. И корабль. И я поняла, что Яська вернулся.
– Конечно, вернулся. Я же должен был выяснить, что с тобой стряслось.
