– Входите! – сказала она.
– Меня зовут Перри Мейсон, – представился адвокат. – А это
Стефен Гарланд и Джармен Дейтон. Молодая дама – моя секретарша Делла Стрит.
Навстречу Мейсону быстро вышел человек лет пятидесяти, с
темными глазами и острым носом.
– Сочту за честь познакомиться с вами, мистер Мейсон, –
сказал он. – Меня зовут Дункан Ловетт, я адвокат фирмы «Ловетт, Прайс и
Максвелл». Я представляю интересы Брюса Джаспера и Нормана Джаспера, кои
являются сводными братьями Хармена Хаслетта, погибшего при трагических
обстоятельствах на море. Я расследую дело о мошенничестве. Знаю вашу репутацию,
ваши выдающиеся способности и знаю, что вы не дадите вовлечь себя в
какую-нибудь авантюру. И я очень рад, что эта дама позвонила вам по телефону и
попросила приехать. Джентльменов, которые приехали вместе с вами, я знаю, а с
мисс Стрит рад познакомиться. Со своей стороны хочу представить также мою
спутницу. Это – Максин Эдфилд. Она живет в Кловервилле, и она моя клиентка. Я
уже неоднократно представлял ее интересы в ряде дел. Вы, конечно, уже заметили,
что я ничего от вас не утаиваю. А теперь мы присядем, и мисс Эдфилд расскажет
нам свою историю. Мне кажется, когда она закончит, положение полностью
прояснится, и мы с вами станем хорошими друзьями.
Максин Эдфилд, женщина лет сорока, с серыми пронзительными
глазами, тонкими губами и агрессивными манерами, произнесла резким
металлическим голосом:
– Добрый день.
– Расскажите нам вашу историю, – попросил ее Ловетт.
– Всю?
– Всю.
Максин Эдфилд начала:
– Я веду трудовую жизнь…
Мейсон ободряюще ей улыбнулся.
– Так же как и я, – заметила Делла Стрит с очаровательной
улыбкой.
– Я всегда вела трудовую жизнь, – продолжала Максин Эдфилд,
– и у меня не было возможности окончить курсы стенографии или получить
достаточное образование. Сперва я работала официанткой, потом дослужилась до
должности кассира в одном из кафе Кловервилла. Это хорошая должность.
– А как же вы очутились здесь? – поинтересовался Мейсон.
– Прилетела на самолете вместе с мистером Ловеттом. Мистер
Ловетт – адвокат. Он занимается делами хозяев кловервилльских кафе, и он сделал
так, чтобы я смогла прилететь сюда вместе с ним.
– Давайте лучше перейдем к делу, – вмешался Ловетт. –
Расскажите мистеру Мейсону все, что знаете, Максин. Когда вы впервые
встретились с женщиной, которая нам сейчас представилась как Эллен Смит?
– Мы встречались с ней раньше. Лет двадцать назад. Еще до
того, как она получила первый приз на конкурсе красоты.
– Вы говорите сейчас о той женщине, которая сидит передо
мной? – уточнил Мейсон.
– Да.
– Как ее зовут? – спросил Ловетт.
– Эллен Калверт.
– Вы ее хорошо знали?
– Очень хорошо. Время от времени мы с ней встречались. Она
имела обыкновение обедать в том кафе, где я работала. И когда у меня было мало
работы, я даже подсаживалась к ней и мы болтали.
– Вы знаете ее только по кафе? – спросил Ловетт.
– Мы познакомились в кафе. Но потом мы подружились, и она
приглашала меня к себе, а я ее – к себе. Она была очень красивой девушкой,
только немного высоковатой, и я учила ее, как нужно держаться. «Дорогая, –
говорила я ей, – подними голову и держи ее всегда высоко поднятой. Пытайся
казаться даже выше, чем ты есть на самом деле. Большинство высоких девушек
делают себе гладкую прическу, чтобы выглядеть поменьше, а ведь мужчины любят
высоких девушек». Она, правда, ответила мне, что стесняется своего роста,
потому что ей неудобно танцевать с мужчинами, которые ниже ее.
– Перейдите к главному, – сказал Ловетт. – Расскажите о ее
любовных делах.
– О каких именно?
– Вы знаете, о каких.
– Вы имеете в виду ее связь с Хаслеттом?
– Да, – ответил Ловетт.
– Ну, она получила место в «Спринг-компани», и молодой
Хаслетт заметил ее. То есть тогда он был молодым. Ему, наверное, было тогда
двадцать два года, а Эллен – восемнадцать. Разумеется, Хармен Хаслетт был
завидным женихом. Он только что возвратился из колледжа, где получил
образование, и должен был обосноваться в родном городе, чтобы продолжать дело
отца. Эллен несколько раз встречалась с Хаслеттом. Они, кажется, очень
остерегались, чтобы об этом не узнал отец Хармена, ибо он пришел бы в
негодование, если бы узнал, что его сын встречается с простой работницей его
фирмы. Эзекил Хаслетт принадлежал к той категории людей, которые редко
улыбаются. Не думаю, чтобы он был счастлив в личной жизни…
– По существу, по существу! – перебил ее Ловетт.
– Ну, так я и говорю: отношения между Эллен и Харменом
становились все теснее и теснее, а потом молодой Хаслетт понял, что из этого
может выйти, и пошел на попятный. Вот тогда Эллен и пришла ко мне за советом.
Она сказала мне, что, возможно, была с Хаслеттом слишком доступной, что он все
еще ласков с ней, когда она рядом, но тем не менее начинает отдаляться… Ну, вы
сами понимаете.
– Продолжайте, – сказал Ловетт.
– Вот Эллен и сказала мне, что попытается женить его на
себе, намекнув ему, что забеременела. Я ответила ей, что опасно начинать такую
аферу. Но она ответила, что не все в ее жизни получается так, как ей хотелось
бы…
– Все это наглая ложь! – воскликнула сотрудница Дрейка.
– Спокойно, спокойно! – прервал ее Мейсон. – Прошу вас,
Эллен, не говорите ничего. Давайте просто выслушаем.
– Продолжайте, – попросил Ловетт. – Но выражайте свои мысли
как можно деликатнее. Это юридический вопрос, и мы не можем себе позволить
никаких неприятностей.
– Хорошо, – согласилась Максин. – Короче говоря, она
сообщила ему, что беременна.
– Она и на самом деле была беременна?
– Боже ты мой! Конечно, нет!
– Вы в этом уверены?
– Уверена.
– И что случилось потом?
– Девушка хотела, чтобы он женился на ней. Разыграла из себя
невинную девочку, сказав, что отныне ее жизнь разбита и что лишь одним способом
можно исправить дело…
– Дальше?
– Хармен Хаслетт испугался. Побоялся, что об этом узнает
отец, и обратился к человеку… Кажется, к вам, мистер Гарланд?
Тот продолжал безучастно сидеть в кресле.
– Молодой Хаслетт надеялся, что Гарланд поможет Эллен
организовать консультацию врача, но Гарланд сказал, что это можно сделать лишь
в крайнем случае, поскольку дело очень щекотливое и может окончиться шантажом.
Гарланд со своей стороны отправился к Эзекилу и сказал, что, по его мнению,
Хармена следует отправить в Европу, чтобы тот познакомился с положением дел на
европейском рынке. Не знаю точно, что Гарланд сказал старику Хаслетту, но тому
мысль понравилась, и вскоре по городу разнеслась весть, что молодой Хаслетт
отправляется в Европу. В то же время Эллен получила конверт, в котором
находилась тысяча долларов. Больше ничего в конверте не было.
