Трэгг сказал:
– К вашему сведению, Мейсон, нам очень не нравятся адвокаты,
которые разъезжают по городу и натыкаются на трупы. С вами это и раньше
случалось – и неоднократно!
– Я принадлежу к такой категории адвокатов, которые
сражаются на линии огня. На передовой, так сказать. Я не могу вести дело, сидя
в кабинете.
– Ладно, ладно, – попытался успокоить его Трэгг. – Вы это
нам и раньше говорили. То, что вы боретесь на передовой, а не у себя в
кабинете… А теперь скажите, почему это дело вы не могли вести, сидя дома?
– У меня были причины полагать, что Агнес Берлингтон
является свидетельницей в этом деле.
– А что это за дело?
– Об этом я не имею права говорить.
– А почему вы решили, что Агнес Берлингтон является
свидетельницей в этом деле?
– На этот вопрос я тоже не могу ответить.
– Продолжаем играть в прятки, Мейсон, не так ли?
– Просто я защищаю интересы своего клиента.
– Хорошо! – сказал Трэгг. – Итак, вы вошли в дом и
обнаружили труп… Вы прикасались к нему?
– Да.
– Зачем?
– Проверить, что с женщиной. Мертва она или только без
сознания.
– Даже слепому было бы ясно, что она мертва уже какое-то
время. Неужели вы не заметили лужу крови у головы?
– Заметил, – ответил Мейсон. – И тем не менее долг требует в
таких случаях убедиться, что жертве уже ничем не поможешь.
– Но как только вы притронулись к ней, вы сразу поняли, что
она мертва, не так ли?
– Да… И я понял, что она мертва уже довольно давно.
– До этого вы хоть раз разговаривали с Агнес Берлингтон?
– Нет.
– А что вы о ней знаете?
– Что она работала медсестрой в больнице.
Трэгг заглянул в машину и кивнул в сторону Эллен Эйдер.
– Эта женщина – ваша клиентка? – спросил он.
– Да, – ответил Мейсон. – Это моя клиентка.
– И вы говорили, что она занимает ответственную должность?
– Она работает в большом универмаге «Френч, Коулмен и
Свейзи» старшим продавцом.
– Хорошо! – кивнул Трэгг. – Давайте послушаем, что скажет
она сама. Как вас зовут?
– Эллен Эйдер.
– Вряд ли есть смысл допрашивать мисс Эйдер, – вставил
Мейсон. – Ведь я являюсь ее доверенным лицом.
– Что ж, остановите ее, если посчитаете, что она говорит то,
чего говорить не следует, – с иронией предложил Трэгг. – Итак, расскажите, что
можете, мисс.
– Я приехала сюда с мистером Мейсоном, – ответила Эллен
Эйдер. – И с мисс Стрит. Мы обнаружили в этом доме мертвую женщину и сразу же
позвонили в полицию.
– Вы к чему-нибудь притрагивались?
– Никаких вещей мы не трогали.
– Зачем вы приехали к покойной?
Мейсон покачал головой и улыбнулся:
– Это уже вопрос, который я предпочитаю не обсуждать в
данный момент.
– Значит, вы просто приехали сюда, нашли мертвую женщину и
сразу же позвонили в полицию? – Глаза Трэгга пытливо посмотрели на Эллен Эйдер.
– Да, – ответила она.
– Ну что ж, – сказал лейтенант. – Можете разъезжаться по
домам. Если вы нам понадобитесь, мы вас найдем.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон.
– Не за что, – ответил лейтенант Трэгг с чрезвычайной
любезностью. – Нам очень приятно работать с людьми, которые всегда готовы
сотрудничать с нами.
Глава 11
– И это все? – удивленно спросила Эллен Эйдер, когда
лейтенант Трэгг направился к дому Агнес Берлингтон, а Перри Мейсон завел мотор.
– Нет, это далеко не все, – ответил Мейсон. – Это только
начало.
– Но он не задал мне ни одного вопроса относительно того,
что я знаю об убитой женщине.
– Он знал, что я не позволю вам отвечать на такие вопросы, –
пояснил Мейсон. – Но даже если бы вы и ответили на них, у него не было бы
возможности проверить, солгали вы или сказали правду.
– Что вы обо всем этом думаете?
– Лейтенант Трэгг разбирается в убийствах гораздо лучше, чем
мы. Но если все-таки принять во внимание степень трупного окоченения,
оставленный в доме свет и невыключенную оросительную систему, то можно
предположить, что Агнес Берлингтон была убита приблизительно сутки назад.
Правда, степень окоченения трупа – это лишь один из факторов, которые помогают
определить время смерти. Есть и другие: температура тела, время последнего
приема пищи, состояние пищи в желудке и много других. По мнению Трэгга, все мы
люди умные и не будем пытаться избегать допроса. Он, например, знает, что все
мои слова – правда, но лейтенант не совсем уверен, что я ему сказал все.
Например: зачем мы приехали к Агнес Берлингтон, какое дело связывает меня с
вами и многое другое.
– Так вы беретесь за мое дело или нет? – спросила Эллен
Эйдер, когда машина свернула на бульвар.
– Я не все еще понимаю, Эллен, – ответил Мейсон. – Сперва вы
отказываетесь от моих услуг, а потом паникуете и снова прибегаете ко мне.
Почему?
– Я не паниковала. Я просто задумалась и пришла к выводу,
что, поскольку речь идет о двух миллионах, мне нечего больше прятаться. Я
поняла, что они меня все равно найдут, что они найдут и Агнес Берлингтон, и
Уайта… Ну и пришла к выводу, что незачем больше прятаться. Уайту надо
становиться на ноги, и два миллиона помогут ему сделать это.
– Поэтому вы и пришли опять ко мне?
– Да.
Несколько кварталов они проехали молча, потом Мейсон сказал:
– Вы очень расчетливая женщина, Эллен.
– Я не расчетливая, я действую под влиянием обстоятельств.
Правда, пытаюсь контролировать свои поступки.
– Я это и имел в виду, – ответил Мейсон. – И самоконтроль у
вас отличный.
– Вам это не нравится?
– Не знаю… Но ведь всего несколько минут назад вы были в
истерике.
– Я справилась со своей истерикой. А после нервного
потрясения чувства обычно притупляются.
– И вы становитесь холодной и равнодушной ко всему?
– Конечно, я сейчас более холодна и равнодушна, чем в тот
момент, когда увидела труп.
– Тем не менее, когда был обнаружен труп, вы действовали
вопреки своему характеру, – заметил Мейсон. – Я сказал вам, чтобы вы ни к чему
не притрагивались, а вы, словно пьяная, начали бродить по комнате, натыкаясь то
на одно, то на другое, хватаясь то за шкаф, то за ручку двери, а потом вырвались
из рук Деллы и натолкнулись на стену, чтобы и там оставить свои следы… Да, и
еще. Когда я заглядывал в окно, вы встали рядом и тоже оставили свои отпечатки
на стекле.
