– Что еще?
– Больше ничего. Она просто выставила меня за дверь, заявив,
что это не мое дело. Весь наш разговор не длился и десяти минут. Но я
предупредила ее, что ее могут уличить в лжесвидетельстве, если она будет давать
такие показания под присягой.
– Что она ответила на это?
– Ничего. Просто попросила меня убраться вон.
– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.
– Обвинению тоже больше нечего добавить, кроме просьбы к
суду приобщить к вещественным доказательствам револьвер 38-го калибра,
найденный в машине подозреваемой.
Судья Элвелл сказал:
– Я полагаю, что все изложенное является достаточным, чтобы
держать мисс Эллен Эйдер под арестом. Конечно, если у защиты со своей стороны
есть также какие-нибудь свидетели…
Мейсон поднялся:
– Ваша честь, у меня есть свидетели, и в качестве первого из
них я хотел бы вызвать мистера Пола Дрейка.
– Очень хорошо. Мистер Дрейк, подойдите и принесите присягу.
Когда формальности были закончены, Мейсон спросил:
– Вас зовут Пол Дрейк, вы имеете лицензию частного
детектива, и иногда я пользуюсь вашими услугами, не так ли?
– Совершенно верно, сэр.
– Теперь хочу вас спросить, выяснили ли вы по моей просьбе,
где потерпевшая Агнес Берлингтон имела обыкновение покупать продукты?
– Да, сэр, выяснил.
– Теперь вспомните, где Агнес Берлингтон купила продукты во
второй половине дня четвертого числа этого месяца?
– Четвертого числа ближе к вечеру, – ответил Пол Дрейк, –
Агнес Берлингтон купила себе пакет с замороженным ужином в «Санрайз спешиэл
супермаркет», который находится приблизительно в двух кварталах от дома, где
она жила.
– Вы знаете, что содержалось в этом пакете с ужином?
– Я знаю это только со слов мисс Донны Финдли, которая
работает в этом магазине.
– Очень хорошо, – ответил Мейсон. – В таком случае я попрошу
вас покинуть свидетельское место и уступить его мисс Донне Финдли. Она будет
моим следующим свидетелем.
Донна Финдли, очаровательная молодая женщина, двадцать один
– двадцать два года, заняла место для свидетелей, принесла присягу и сообщила
свое имя и род занятий.
– Вы были знакомы с Агнес Берлингтон? – спросил ее Мейсон.
– Да. Я даже была дружна с ней… Относительно.
– Что вы понимаете под словом «относительно»?
– Я работаю кассиром-контролером в «Санрайз спешиел
супермаркет», а мисс Берлингтон довольно часто покупала у нас продукты. Она
обычно расплачивалась у меня, мы разговаривали минутку-другую, пока я
подсчитывала общую сумму.
– Вы помните вашу встречу с ней вечером четвертого?
– Очень хорошо помню.
– Расскажите нам об этой встрече.
– Агнес купила один хлебец, пачку масла, коробку молока и
пакет с замороженным ужином, который известен под названием «ТВ-спешиэл».
– Вы знаете, что содержится в этом пакете?
– Знаю. Он содержит эскалоп с гарниром – зеленый горошек и
картофельное пюре. Кроме того, там имелся соус к эскалопу.
– Почему вам запомнилась эта встреча? – спросил Мейсон.
– Мы с ней перекинулись несколькими словами, и я спросила
ее, что она ела вчера вечером. Она ответила, что брала эскалоп с гарниром, что
он ей очень понравился и что она взяла его снова.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – У меня все.
Пришла очередь задавать вопросы Диллону.
– Именно в тот вечер, – спросил он саркастически, – вы
поинтересовались тем, чем она питается и что ей нравится?
– Почему же в этот вечер… Мы неоднократно говорили с ней на
эту тему.
– И вы уверены, что разговор, о котором вы сообщили,
состоялся именно четвертого вечером?
– Уверена, потому что хорошо помню, что не видела ее пятого,
а шестого узнала о ее смерти.
– В котором часу четвертого числа вы с ней разговаривали?
– Минут пятнадцать-двадцать шестого.
– Как вам удалось запомнить это время?
– Я работаю до семи и в последние часы работы часто
поглядываю на время.
– Значит, вы точно можете сказать, когда состоялся ваш
разговор?
– Не точно… Но я знаю, что он состоялся часа за полтора до
конца моего рабочего дня.
– У меня больше нет вопросов, – произнес Диллон, обращаясь к
судье.
Мейсон поднялся:
– С разрешения вашей чести я хотел бы узнать у лейтенанта
Трэгга, были ли осмотрены ведро для отбросов, пустые банки и коробки из-под
пищи в доме Агнес Берлингтон.
– С какой целью? – спросил судья.
– Для того чтобы показать суду, что в ведре для отбросов
была найдена картонка, в которой был упакован ужин с эскалопом, зеленым
горошком и картофельным пюре.
– Это ничего не доказывает, – заметил судья. – Разумеется,
эта картонка была найдена в ведре для отбросов. И сейчас мы знаем, что она
содержала замороженный ужин. Мы знаем также, что этот ужин был найден в желудке
покойной, но мы не знаем, когда она съела этот ужин.
– Естественно предположить, что она съела этот ужин в тот же
вечер. Она ведь сообщила свидетельнице Донне Финдли, что собирается ужинать.
– Но она могла изменить свое намерение, – ответил Диллон. –
Правда, это не меняет дела. Нам все равно известно, что она была убита в
ближайшие часы после приема пищи.
– Это меняет дело, если этот факт связан с водой, которая
шла из оросительной системы. Ведь эта система работала всю ночь.
– Вот как? – сказал Диллон.
– Да, вот так, – ответил Мейсон. – И к тому моменту, когда
машина моей подзащитной въехала на подъездную дорогу, ведущую к дому Агнес Берлингтон,
эта система работала уже очень и очень много часов, а это в свою очередь
означает, что сама хозяйка к этому времени была уже давно мертва.
– Совсем не обязательно, – заметил Диллон. – Это
бездоказательно. Дорожка и газон могли быть мокрыми и за день, и за два до
этого, особенно если их регулярно поливали. Тем не менее мы знаем на основании
вскрытия, что Агнес Берлингтон была убита четвертого вечером, так что мистер
Мейсон только зря акцентирует внимание на этих вопросах.
– У защиты интересная версия, – заметил судья Элвелл. – Но
не думаю, что она может оказать влияние на присяжных. Кроме того, наше
сегодняшнее заседание преследует лишь одну цель: выяснить, было ли совершено
преступление, и если да, то есть ли основания связывать это преступление с
именем Эллен Эйдер.
