Мейсон поднялся:
– Могу я обратиться к суду с просьбой?
– Пожалуйста, – ответил судья Элвелл. – Только не оперируйте
косвенными уликами, поскольку, на мой взгляд, они неуместны при данном
слушании.
– До сих пор у меня не было возможности подробно
остановиться на начальной стадии дела. И я хотел бы, чтобы суд разрешил мне
провести дополнительное расследование, – попросил Мейсон.
– Зачем?
– Поскольку роковая пуля так и не была найдена, у меня есть
основания предполагать, что следствие упустило и еще какие-нибудь улики.
Диллон саркастически бросил:
– Вы надеетесь найти то, что проглядела полиция?
– Попытаюсь, – скромно ответил Мейсон. – Во всяком случае, я
имею на это право.
Судья Элвелл какое-то время находился в нерешительности,
потом сказал:
– Мне кажется, что просьба защиты имеет под собой основания.
Защита вряд ли может открыть что-либо новое для этого суда, но для жюри
присяжных ее доводы, возможно, будут не лишними.
Диллон сказал:
– Протестую, ваша честь. Подозреваемая вместе со своим
адвокатом и его секретаршей уже были на месте преступления, когда обнаружили
труп Агнес Берлингтон.
– Да, но они боялись даже притронуться к чему-либо и сразу
же сообщили в полицию, – ответил судья. – Сейчас трупа там уже нет, а улики,
возможно, остались, и представитель защиты имеет право требовать досмотра.
– Протестую, – повторил Диллон.
– На каком основании, господин прокурор?
– На том, что представитель защиты хорошо известен своей
нечистоплотностью и его методы вести дело довольно подозрительны.
– А что он может предпринять, чтобы помочь своей клиентке? –
спросил судья Элвелл.
– Он может взять с собой револьвер, выпустить из него пулю
куда-нибудь в потолок, а потом заявить, что полиция проглядела эту пулю.
– Это несерьезное заявление, – заметил судья Элвелл.
– Как вы считаете, полиция могла проглядеть что-либо? –
спросил Мейсон у Диллона.
– Я не знаю, – ответил тот. – Но как вы сами заметили,
отсутствие роковой пули – факт довольно примечательный.
– Вот так-то лучше, – сказал судья. – Пуля могла застрять в
любом месте, в самом что ни на есть невероятном. Суд сделает двухчасовой
перерыв, и за это время защите предоставляются все возможности для проверки.
Мне хотелось бы, чтобы при этом присутствовали лейтенант Трэгг и господин
прокурор, чтобы суд мог обратиться с вопросами и к ним.
– Такая проверка ни к чему, – еще раз попытался огрызнуться
Диллон.
– Но и вреда от нее тоже не будет, – решил судья.
Диллон собрался было еще что-то возразить, но передумал и
промолчал.
– Так и порешим, – продолжал судья. – Суд объявляет перерыв
на два часа и отправляется на место преступления. Мы просим полицейского
офицера, чтобы он организовал доставку членов суда к дому Агнес Берлингтон.
Глава 17
Лейтенант Трэгг с видом церемониймейстера стоял посреди
комнаты.
– Обращаю внимание вашей чести, что место, где лежал труп
Агнес Берлингтон, очерчено меловой чертой, – сказал он. – Круг, обведенный
красным мелом, показывает, где была лужица крови. Есть основания предположить,
что пуля могла оказаться в лужице крови, а поскольку кровь, вытекая из тела,
густеет, пуля могла потеряться в этой желеобразной массе. Второе предположение:
пуля могла застрять в одежде убитой, а при переноске трупа выпасть где-то по
дороге. А может быть, ее даже нужно искать в больнице, куда был доставлен труп.
Но даже если мы найдем эту пулю в больнице, это нам ничего не даст. Нельзя будет
доказать, что именно эта пуля побывала в теле Агнес Берлингтон. Могу уверить
вашу честь, что такие случаи бывают, хотя и не часто.
Судья Элвелл оглядел помещение и спросил:
– Все вещи остались на своих местах?
– Да, ваша честь.
– И вы проверяли потолок и…
– Мы проверили каждый дюйм этой комнаты, – ответил лейтенант
Трэгг. – Поверьте мне, мы сами очень заинтересованы в том, чтобы найти эту
пулю. Мы считаем, что она явилась бы самым существенным вещественным
доказательством.
Судья Элвелл задумчиво почмокал губами.
– А что вы скажете насчет окон? – спросил Мейсон.
– Окна были в таком же состоянии, в каком вы видите их и
сейчас. Они были заперты на задвижки изнутри и закрыты занавесками. Обстановка
в ванной комнате свидетельствует о том, что убитая собиралась принять душ. Мы
проверили все до мельчайших деталей, так что ошибок быть не может.
– Но если предположить, что в момент убийства окно было
открыто? – задал вопрос Мейсон. – Могла пуля вылететь в окно?
– Могла, – кивнул Трэгг. – Но в этом случае мы имели бы дело
с очень услужливым убийцей. Он не только закрыл окно, но и запер его на
задвижку.
– Метеосводка говорит, что четвертого числа вечером в этом
районе с двадцати пяти минут девятого до без пяти девять прошла внезапная
гроза. Не знаю, пригодится ли мне это при расследовании, но я на всякий случай
просил моих сотрудников запросить об этом метеослужбу.
– Какое отношение имеет гроза к убийству? – удивился Трэгг.
– К убийству она никакого отношения не имеет, но к закрытым
окнам – самое непосредственное, – ответил Мейсон. – Сводка погоды гласит, что
вечер был душным и влажным. Я говорю об этом потому, что в доме Агнес
Берлингтон нет кондиционера. Следовательно, можно предположить, что окна дома
были открытыми, и лишь гроза могла заставить закрыть их.
– Не обязательно, – ответил Трэгг. – Она могла лишь
задернуть занавески. Тем более что женщина находилась в ванной комнате и
собиралась принять душ.
– Пуля не могла пролететь сквозь занавески, не оставив в них
дырки. А дырки нет.
– Все это пустые слова, – вмешался Диллон. – Во время грозы
Агнес Берлингтон могла быть жива-живехонька и сама закрыть окна, когда началась
гроза. А убили ее, вероятно, намного позже. Скажем, в два-три часа ночи.
– Судя по одежде, которая была на убитой, трудно
предположить, что женщина нашла свою смерть в столь поздний час, – заметил
Мейсон. – Полагаю, лучше всего раздвинуть занавески, открыть рамы и осмотреть
их.
– Что это может дать? – поинтересовался Диллон. Судья Элвелл
тоже вопросительно посмотрел на Мейсона.
– Это может дать многое, – ответил тот. – Это может
подсказать нам время ее смерти. Вполне возможно, что Агнес Берлингтон была
убита как раз в тот момент, когда собиралась закрыть окно.
