Она допила кофе, который ей приготовила Делла Стрит, и
спросила:
– Мне не пора идти?
– Думаю, что пора, – ответил Мейсон. – Номер вашего телефона
я узнаю у Пола. У вас мой номер есть. Вы можете мне звонить, если в этом
возникнет необходимость, но имейте в виду, что телефонная линия может
прослушиваться. Так что будьте осторожны и всегда называйте себя только Эллен.
Фамилию не упоминайте. Особенно если будете звонить мне.
– Все понятно, – сказала она.
Мейсон проводил ее до выхода:
– Не показывайте виду, что вам известно, что за вами следят.
И не забудьте о величественной осанке.
– Не забуду.
И она вышла из конторы с высоко поднятой головой. Мейсон
повернулся и отдал чашку Делле Стрит.
– Ну и как? – спросила та.
Мейсон усмехнулся:
– К чертям рутину! Именно такие авантюрные дела и скрашивают
жизнь адвоката.
– А за чей счет будут издержки?
Мейсон снова улыбнулся:
– Наверное, за мой. Могу же я позволить себе поразвлечься?
– Что ж, приятного времяпрепровождения, шеф!
Мейсон положил в кофе сахар, сливки, размешал и сказал:
– Мы должны принять все меры предосторожности, чтобы сегодня
вечером за нами не было слежки. Но я уверен, что приманка сработает.
Делла Стрит посмотрела на довольное и оживленное лицо
Мейсона.
– Вы радуетесь, как ребенок, получивший новую игрушку, –
заметила она.
– Ты права, – ответил Мейсон. – Я как раз ее получил.
Глава 3
Мейсон и Делла Стрит вошли в ресторан «Синий кабан» ровно в
половине восьмого. Метрдотель вышел им навстречу.
– Ваш столик готов, и вас уже ждет некто.
– Давно?
– Минут пять.
– Как выглядит этот «некто»?
– Стройная женщина с величавой осанкой. Лет тридцать с
небольшим.
Делла Стрит подмигнула Мейсону.
– Настоящий дипломат, – ответил Мейсон. – Я передам ей ваши
слова… Проводите нас, Пьер.
Метрдотель направился к нише, заказанной Мейсоном. Когда он
откинул занавеску, Эллен Эйдер подняла глаза и, увидев Мейсона и Деллу Стрит,
облегченно вздохнула.
– Вы пришли немного раньше, – заметил Мейсон.
Она кивнула.
– Будете что-нибудь пить?
– Сухой мартини.
– Два бакарди и сухой мартини, – заказал Мейсон Пьеру. – И
проследите, чтобы их подали быстро.
– Разумеется!
– Успели проголодаться? – поинтересовался Мейсон у Эллен
Эйдер.
– Не особенно.
– Ну а теперь, только тихо, расскажите, что все это значит,
– сказал Мейсон.
– Мистер Мейсон, – начала она, – у меня есть кое-какие
деньги, но я не богата. Деньги я получила в наследство от матери; кроме того, у
меня есть и свои сбережения. Я работаю заведующей отделом в универмаге «Френч,
Коулмен и Свейзи» и по некоторым причинам, которые я желала бы сохранить в
тайне, не хочу, чтобы кто-либо знал, кто я на самом деле. То есть нельзя
допустить, чтобы кто-то узнал, что я Эллен Калверт.
– Тем не менее мне хотелось бы знать, что это за причины?
Какое-то мгновение она колебалась, потом отрицательно
покачала головой.
– Эти люди из Кловервилла… Или хотя бы тот, который явился
ко мне. Вы его знаете? – спросил Мейсон. – Или, может быть, у вас есть
какие-нибудь предположения – кто это мог быть?
Он начал описывать ей внешность человека, но Эллен Эйдер
покачала головой еще до того, как он закончил свое описание.
Официантка принесла коктейли.
– Минут через десять принесите нам еще раз то же самое, –
попросил Мейсон. – И меню.
Официантка кивнула и ушла.
– Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, – сказал
Мейсон.
– Да.
– Беременность без мужчины не обходится. Итак, кто же был
отцом?
– Вам обязательно это знать?
– Если вы хотите, чтобы я вам помог, то обязательно.
Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:
– Мне было тогда восемнадцать. Я была недурна. Меня называли
красавицей, и я вообразила, что весь мир – у моих ног. Он был лет на пять
старше. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его вниманием и полюбила
его.
– А он вас любил? – спросил Мейсон.
Она задумалась на какое-то мгновение, потом подняла глаза и
сказала:
– Не знаю… Но в то время я не думала об этом.
– Почему вы так говорите?
– В то время я думала о карьере. И у меня было для нее все…
А потом я поняла, что беременна… Учтите, что это случилось двадцать лет назад.
Когда я поняла, в какое положение попала, я запаниковала.
– Вы рассказали об этом своему другу?
– Да.
– И что он сделал?
– Он испугался не меньше меня, но его отец был главой
большой компании. Мой друг сказал, чтобы я не беспокоилась, что у них есть
специальный человек в фирме, чьей обязанностью является улаживать все
щекотливые вопросы, когда это касается сотрудников фирмы, чтобы оградить их от
сплетен. И он сказал, что этот человек мне поможет.
– А вы?
– Я ответила, что не собираюсь делать аборт. Он мне сказал,
что я старомодна, и мы расстались недовольные друг другом. Он не смог понять
меня, я – его.
– И что было потом?
– Этот специалист по урегулированию отношений действительно
знал свое дело, – ответила она. – На следующий день я получила через
специального посыльного конверт. Вскрыв его, я увидела, что там лежат десять
стодолларовых банкнотов. А на другой день прочитала в газете, что мой друг
уехал в путешествие по Европе. Больше я его никогда не видела.
– Где он сейчас?
– Не знаю.
Мейсон повертел соломинку в своем бокале.
– А мне кажется – знаете.
– Ну хорошо, – согласилась она. – Кое-что я знаю. Через год
он вернулся и женился на молодой женщине, с которой познакомился во время этого
путешествия. Насколько я знаю, брак их нельзя было назвать счастливым, но тем
не менее они продолжали жить вместе.
