– Но машина в ремонте, – возразил Леха.
– Найдешь другую, не маленький, – сощурившись, прохрипел Борисыч. – Деньги ты знаешь где. Да, не жмотничай, подыщи что-нибудь поприличнее. Все-таки к любимому человеку на кладбище едем, – не сдавался старик.
Леха кивнул и вышел из комнаты, незаметно ухмыльнувшись. Он хорошо знал, что спорить с Брисычем было бесполезно, но стоит лишь заподозрить его в слабости, как тот из вредности соберет все оставшиеся силенки в кулак и выдержит любые трудности.
Глава 23
Номер был очень скромный, но чистый. В нем был даже небольшой санузел с душем. Когда армянка принесла чай, Федор попросил разбудить их в шесть утра. Та кивнула головой и, что-то пробормотав себе под нос, быстро удалилась. Умывшись и перекусив, молодые люди улеглись на две раздельные кровати и тут же заснули. В шесть утра в их комнате раздался стук в дверь. В первые секунды Федор не мог понять, где он и что происходит, пока не услышал знакомый громкий женский голос с акцентом. Савченко крикнул, что проснулся, и за дверью послышались удаляющиеся шаркающие шаги. Через тридцать минут Федор и Марьиванна спустились в кафе, где выпили по стакану чая и съели по паре очередных незамысловатых бутербродов с колбасой и помидорами. Пора было выдвигаться в путь. Марьиванна была мрачна и молчалива. Федору показалось, что девушка на него за что-то злится, но он решил, что сейчас не время выяснять отношения. Предстояло избавиться от машины.
«Машину оставишь в каком-нибудь неприметном дворе, где ее не скоро смогут найти. Не вздумай сжигать ее в лесу или топить в каком-нибудь водоеме. Это только в кино так делают, в жизни это лишь позволит ее быстрее обнаружитьпо дыму или при попытке загнать в какую-нибудь лужу», —вспомнились слова Лехи.
Но в голове Федора возник другой план. Через несколько минут бордовое такси двинулось в сторону Глуховецка. За, каждым поворотам, Федору чудилась милицейская засада. Казалось, что вот-вот он услышит искаженный мегафоном голос, называющий номер его машины, а затем приказ прижаться вправо. Однако ничего подобного не произошло. По радио тревожный голос дикторши передавал, что за восемь месяцев этого года в Чечне было совершено 120 вооруженных нападений на поезда из Москвы, в результате которых разграблено 1156 вагонов и 527 контейнеров. За этот период в результате вооруженных нападений погибло 26 железнодорожников.
– Господи, куда страна катится? – с тоской произнес Федор и выключил радио.
– Насчет страны ничего не могу сказать, а вот мы с тобой катимся создавать свой маленький рай в большом общественном аду, – глядя вперед, ровным голосом произнесла Марьиванна. Савченко с тревогой покосился на девушку.
– Ты действительно веришь в то, что это возможно? – с сомнением спросил он.
– Вот попробуем и узнаем, – улыбнулась Марьиванна.
На середине пути до центра Глуховецка находилась автомастерская, которую держал старый плутоватый мужик, которого все называли дядя Саша и услугами которого пользовались почти все таксисты города. Помимо ремонта, он занимался торговлей запчастями, бывшими в употреблении, и похоже, что этот бизнес приносил ему значительно больше денег, чем слесарные работы. Поговаривали, что не существует такой машины, на которую у дяди Саши не нашлось бы деталей. Милиция многократно пыталась прикрыть его лавочку, догадываясь о не совсем законном происхождении продаваемых запчастей, но каждый раз после очередной унылой проверки мастерская дяди Саши вновь возрождалась и продолжала свою работу. К нему-то и направил машину Федор. Тем временем погода испортилась, небо затянуло тучами, и вскоре начал накрапывать мелкий дождь. Наконец, при подъезде к автозаправочной станции «ЛИМПО» показался выцветший покосившийся рекламный щит «Любые виды авторемонтных работ». Возле него Федор свернул на неприметную грунтовую дорогу. Проехав метров сто, он остановился, огляделся и, высадив на время девушку под густой сосной, начал осуществлять грустную процедуру прощания с любимой машиной. Сначала он ободрал правый бок о какой-то бетонный разрушенный забор, затем о него же повредил левый бок и наконец, разогнавшись, задом въехал в столб. Багажник и лонжероны легли на задние колеса, и они еле проворачивались с противным скрежетом. Подумав, Федор, чуть не всплакнув, нанес последний штрих к общей картине автокатастрофы, ударившись мордой машины в полуметровый пенек.
Когда наконец перед открытыми воротами мастерской показался еле ползущий автомобиль Федора, мигая аварийными огнями и противно поскрипывая, на эту картину вывалили полюбоваться все работники мастерской. Федор вышел из разбитой машины и с грустным видом подошел к изумленным слесарям, задав простодушный вопрос: «За сколько возьметесь починить?»
– Дороже, чем за новую, – последовал логичный ответ. Что-то подобное Федор и хотел услышать. Главное, чтобы разобрали до винтика на запчасти и не пытались, подремонтировав, продать. Так вероятнее, что машина исчезнет без следа.
– Документы есть? – с подозрением в голосе пробурчал дядя Саша. Федор отрицательно покачал головой.
– Левотень, значит? – хмыкнул дядя Саша. – Еще, поди, и в розыске? Много не дам.
После недолгих, но шумных препирательств Федору было вручена сумма, эквивалентная сорока долларам, и под горестные и сокрушенные возгласы слесаря, взяв у Федора ключи, еле загнали машину в бокс. Федор сложил вещи в рюкзак и, прихрамывая, пошел назад, где его ждала Марьиванна. После истории на Ветрянке у него так и не прошла боль в колене и шее. Более того, ему казалось, что боль, наоборот, только усилилась и при каждом шаге и неосторожном повороте головы отдавалась прострелом в спине. Поэтому он старался не делать резких движений и лишний раз не вертеть головой. Путь лежал строго на запад через лес Федоскинского заповедника к Лебяжьей горе.
Глава 24
Среди ночи Валера проснулся в номере от какого-то шума. Он посмотрел на спящего безмятежным сном на соседней койке Астахова и прислушался. Где-то рядом в соседнем номере гремела музыка и слышалась залихватская песня о «двух кусочечках колбаски, у тебя лежащих на столе». Несколько пьяных голосов с истерическим смехом периодически дружно подхватывали припев. Сквозь визг магнитофона слышалось звяканье бутылок, что-то падало с глухим звуком на пол, несколько раз хлопала дверь, и громкие оживленные голоса слышались уже в коридоре. Неожиданно до его слуха донесся обрывок фразы, звучащий в коридоре совсем рядом с их дверью: «Боб, не очкуй! Да пошел бы Клим в баню! Он там в Москве регулярно классно расслабляется, а мы что, не люди? Завтра найдем этого и….» – дверь хлопнула, и слова стали неразличимы.
Валера быстро встал, оделся и вышел в коридор, пытаясь понять, откуда доносятся звуки гулянки. Прислушавшись у двери, из-за которой раздавалась бравурная музыка и слышались возбужденные голоса, он негромко постучал, приготовив заспанное выражение лица.
Музыка чуть стихла, и дверь открылась. В нос ударил запах конопли, перед Валерой стоял рослый широкоплечий парень в джинсах и майке. Он с отвисшей губой уставился мутным взглядом на незваного посетителя и после затяжного раздумья громко рявкнул: «Что надо?»
