Марьиванна, прищурившись, несколько секунд мучительно раздумывала, словно пытаясь понять, в чем же подвох. Наконец с насупленным видом кивнула головой. По какой-то необъяснимой причине девушка была абсолютно уверена, что будет решка.
– Хорошо, но кидаю я! – произнесла она быстро.
Федор достал монету и протянул ее Марьиванне, та ловко закрутила бросок монеты щелчком большого пальца и проводила ее полет напряженным взглядом.
– Орел, – ровным голосом проговорил Федор, указывая на упавшую монету. – Все по-честному.
– Вот же черт! – отчаянно воскликнула девушка. – Но имей в виду, ты ошибаешься, я это точно знаю.
Федор с трудом поднялся, поправил рюкзак, и они медленно двинулись в путь. Лес стал более редким. С одной стороны, идти стало легче, так как уже не приходилось продираться сквозь кустарник, но, с другой стороны, подъем стал круче, и каждый шаг давался Федору все труднее.
– Ты что хромаешь? – раздался сзади голос Марьиванны.
– Да ерунда, ногу ушиб пару дней назад, – постарался как можно бодрее ответить Федор.
– Что же ты молчал? Покажи! – приказала девушка.
Федор с трудом закатал штанину.
– У тебя колено опухло! – воскликнула Марьиванна. – Вот дурень! Если бы сразу сказал, я бы из дома мази какие-нибудь захватила, да и бинт не помешал бы. Надо обязательно зафиксировать колено, а по-хорошему вообще придумать другой план. Постой здесь. Я сейчас! Попробую найти тебе какую-нибудь клюку, чтобы ты мог опираться, – и она куда-то отошла. Федор взглянул на часы. Было половина пятого. Через пару часов начнет темнеть. Он с беспокойством попытался разглядеть что-нибудь впереди, но из-за густых, пусть и облетевших деревьев ничего не было видно. На небе нависли тучи, и казалось, что вот-вот может начаться дождь. Воздух стал ощутимо холоднее. Раздался шорох шагов, и показалась Маша. Она несла в руке заостренный книзу двухметровый прямоугольный кол в сечении с кулачок девушки.
– Вот единственное, что удалось найти, тяжелый и не очень удобный, конечно, но, может, попробовать его обломать? – с сожалением произнесла она. – Там еще есть целая гора кольев, но они все такие же.
– А где ты это нашла? – спросил Федор.
– Да в метрах двадцати отсюда. Там еще валяются таблички «Проход в заповедник запрещен» и мотки проволоки, – ответила Марьиванна, протягивая Федору кол.
– Машуля, я кое-что должен тебе сказать, – мрачно проговорил Федор. Марьиванна с тревогой уставилась на него. – Кажется, ты была права, и мы, похоже, сильно отклонились на запад. Это значит, что так мы выйдем на хребет и потом нам придется еще долго двигаться к вершине. В темноте мы этот путь не осилим, поэтому нам надо подумать о ночевке, пока не стемнело. Я кое-что придумал.
– Я так и знала! – закричала в отчаянии Марьиванна. – Сусанин ты хренов!
Федор молчал, понуро опустив голову. Девушка еще какое-то время побушевала и, наконец успокаиваясь, спросила:
– Так что ты предлагаешь?
– Смотри, – произнес Федор, показывая на выпирающую козырьком скалу в метрах двадцати от них. – Если там устроиться на ночь, то есть шанс более-менее укрыться от ветра и возможного дождя. Надо натаскать дров и каких-нибудь веток, чтобы устроить что-то вроде лежбища. Не лежать же на сырой земле.
– Так под той скалой я и нашла эти колья, – проговорила Маша, кивая в сторону нависшей скалы. – Можно использовать в качестве дров.
– Отлично, идем туда, – бодро ответил Федор и, опираясь на кол, начал карабкаться к скале. Маша устало поплелась за ним. Углубление под скалистым козырьком оказалось даже больше, чем выглядело со стороны, и там действительно была свалена большая куча деревянных кольев. По всей видимости, лесники Федоскинского заповедника планировали использовать их для какого-то ограждения, но потом, вероятно, стало не до этого.
– Я боюсь, – оглядываясь по сторонам, прошептала Марьиванна. – Тут, наверное, есть крысы или змеи.
– Отлично, будет чем поужинать, – попытался пошутить Федор, но, взглянув на испуганную Марьиванну, тут же смущенно отвернулся, сбросил рюкзак и пошел собирать валежник. Марьиванна последовала его примеру. Темнота сгущалась, и молодые люди с удвоенной силой стали таскать под скалу все, что могло бы послужить дровами и лежанкой. Федор забыл о больной ноге и ожесточенно ломал ветки кустарника, стаскивая все под скалу. Часть кольев равномерно была уложена на землю, и сверху были навалены различные принесенные ветки. Было уже почти совсем темно, когда они, дрожа от холода, стали пытаться развести костер. Из карманов было извлечено все, что могло гореть. Согласно теоретическим знаниям, полученным еще из учебников первого класса, сверху различных бумажек Федор аккуратно уложил мелкие сухие ветки, но первые попытки разжечь костер все равно оказались неудачными. Подумав, Савченко полез в рюкзак и извлек несколько банкнот долларов. Марьиванна устало взглянула на него и ничего не произнесла. Она словно находилась в ступоре, безучастная и равнодушная. Федор чиркнул спичкой и поджег банкноты. Синий язычок пламени начал медленно разрастаться, неуверенно перебираясь на тонкие ветки. Федор, словно завороженный, с надеждой смотрел на разгорающийся костер и, когда убедился, что небольшое пламя стало гореть увереннее, начал понемногу подкидывать ветки покрупнее. Вскоре костер разгорелся в полную силу. Подложив в огонь пару кольев, Федор достал колбасу и хлеб. Отрезав только одну треть запасов, он поделил ее на две части и протянул одну Марьиванне. Та удивленно подняла на него глаза.
– Федя, какой смысл так экономить, если завтра все равно выберемся к цивилизации? Давай хоть сейчас поедим нормально!
– Мы не знаем, когда и куда завтра выберемся, так что давай будем экономить, – твердо произнес Федор, стараясь не глядеть в возмущенные глаза девушки. – Ты вот что, попробуй поспать, а я покараулю и послежу за костром.
Глава 31
Марьиванна села боком к огню, обхватила руками колени и уткнулась в них головой. Через какое-то время она начала заваливаться на бок и наконец, свернувшись калачиком, устроилась на куче веток. Федор встал, снял куртку и бережно накрыл девушку. Усевшись рядом с ней, он подставил один бок к теплу костра. В очередной раз подкинув в огонь дрова, он закрыл глаза и предался тяжелым безрадостным размышлениям насчет грядущего дня.
Неожиданно рядом раздался какой-то шорох. Савченко испуганно вскинулся и попытался разглядеть, что происходит в той стороне, откуда послышался звук. Он поднялся и вышел из-под навеса, вглядываясь в темноту. В нескольких метрах от него плавно двигались несколько размытых силуэтов. Они тихо молча приближались к нему. Разглядев, кто это, Федор чуть не заорал от ужаса. К нему медленно приближались Крысеныш, Вацек и Петруха. Они глядели на него пустыми невидящими глазами и протягивали руки. Федор замотал головой не в силах вымолвить ни слова и очнулся.
Костер предательски догорал и вот-вот мог окончательно потухнуть. Федор, превозмогая накатившую боль в ноге, пошатываясь, поднялся, нащупал несколько дровин, засунул их в догорающие угли и, охнув от боли, с трудом опустился на колени. Зажмурившись от дыма, он начал усиленно, до головокружения дуть на угасающий огонь. Затем полез в рюкзак, достал несколько спасительных банкнот, сунул их в угли и, опять опустившись на колени, принялся интенсивно дуть, пока не появилось небольшое пламя. Дрожа от холода, Федор начал махать руками, пытаясь согреться. Марьиванна заворочалась во сне, издав тихий стон. Савченко с тревогой взглянул на нее, поправил сползшую с плеча куртку и присел возле костра. К холоду и боли в ноге добавилось мучительное чувство голода. Федор достал бутылку с водой, сделал несколько глотков, с тоской покосившись на кусок колбасы. Сидя у потрескивающего костра, он периодически погружался в короткую тревожную дремоту, уже практически смирившись с мыслью, что эта жуткая ночь никогда не закончится. Но все-таки она закончилась. Лишь только забрезжил рассвет и мир начал приобретать знакомые очертания, Федор разбудил Марьиванну. Девушка, охая, с трудом вылезла из кучи веток, пытаясь размять затекшее тело, и неожиданно тихо рассмеялась, глядя на Федора. Тот удивленно и непонимающе заморгал глазами.
