Савченко окинул ее взглядом. Растрепавшиеся волосы выглядели засаленными, лицо в грязных разводах, на брезентовой куртке и брюках черные следы сажи от костра, грязные руки в царапинах. Федор вспомнил, как она выглядела, когда он увидел ее впервые в банке, и, рассмеявшись, обнял девушку, чмокнув в щечку. – Ты выглядишь божественно, но не все это смогут оценить.
– Что нам делать? Я уже совсем околела, устала, а кроме того, ужасно хочу есть, – дрожа, проговорила Марьиванна. – Кажется, наш план трещит по швам и героический переход через Альпы оказался бессмысленным.
– У меня появилась одна идейка, – задумчиво произнес Федор. – Видишь вон тот домик? – и он показал рукой на небольшое кирпичное одноэтажное здание.
– Ну и что? – непонимающе раздраженно спросила Маша, но через секунду она уже в восторге радостно закричала: – Федька, ты гений! И как ты только это заметил? Баня! Только давай сначала найдем какой-нибудь магазин и купим чего-нибудь пожевать.
– Нет, сначала давай зайдем и убедимся, что она работает, а вот потом уже найдем магазин и купим еды, – улыбаясь, ответил Федор.
Войдя в пустой слабо освещенный мрачный холл, Федор огляделся и увидел большое полукруглое окошко с надписью «Касса». Пожилая женщина сразу строго сообщила, что сегодня женский день, и недовольно покосилась на парня.
Федор повернулся к Марьиванне:
– Жаль, но ничего страшного. Сейчас сходим найдем чего-нибудь поесть, а потом ты пойдешь мыться, а я тебя подожду, погуляю тут поблизости.
– Жена? – спросила строго женщина, кивнув в сторону Маши.
– Ну да, мы еле добрались до вас. У нас машина около станции сломалась. Вот хотели первым делом помыться, а то, пока с машиной разбирались, перемазались, как черти. Да вы и сами видите, – грустно проговорил Федор.
– Ну, если супруги, то могу предложить випное отделение, правда, оно дороговато стоит, но зато и вы тоже сможете помыться, – проговорила женщина.
– Какое отделение? – не понял Федор.
– Випное! Ну, там есть диван, кресло, самовар, ну, в общем, всякое такое для випов.
– А-а-а! – наконец дошло до Федора. – Я понял. А можно взглянуть?
– Конечно, – важно проговорила женщина, и уже через минуту она вела гостей по плохо освещенному коридору демонстрировать «випное» банное отделение.
– Там есть даже цветной телевизор! – с гордостью поведала банщица. – Правда, у него звук барахлит немного, но показывает нормально. А если вы голодны, то я могут вам предложить чего-нибудь перекусить.
– Очень хотим! – тут же тоненько пискнула еле плетущаяся позади Марьиванна. – Чего угодно, главное только побольше и как можно быстрее.
«Випное» отделение включало в себя маленькую парилку, душевое помещение и комнату отдыха, в которой стоял китайский кожаный диван и два пузатых кресла. У стены на тумбочке находился электрический самовар, посуда и маленький телевизор «Орион», наверху которого располагалась перемотанная синей изолентой усатая антенна. Перед диваном возвышался стилизованный деревянный стол из толстых досок, грубо покрытый лаком и во многих местах прожженный сигаретами. Федор оплатил баню на четыре часа и получил пару простыней с черными инвентарными номерами. Через полчаса на столе стояла дымящаяся сковорода жареной картошки, горка горячих сосисок, соленые огурцы, тарелка с нарезной докторской колбасой и две бутылки пива. За небольшую доплату банщица с радостью согласилась привести в порядок их одежду и принести Федору бинт для больного колена. Как только банщица закрыла за собой дверь, Маша и Федор жадно набросились на еду, запивая пивом из горлышка. Насытившись, Марьиванна откинулась на спинку дивана и мечтательным голосом произнесла: «Вот оно, счастье! Похоже, что я ничего вкуснее в жизни не ела!»
Федор встал и включил телевизор. Как и предупреждала банщица, звука не оказалось. Махнув рукой, он разделся и, взяв полотенце, направился в парилку.
– Федька, а тебе кто-нибудь говорил, что ты красавчик? – проговорила Маша с улыбкой, откровенно разглядывая фигуру Федора. Тот почему-то смутился под ее взглядом и набросил на себя простыню. Марьиванна заразительно расхохоталась.
– Не переживай, все, что я хотела увидеть, я уже увидела еще той ночью при первой нашей встрече! – смеясь, сказала она.
Федор схватил вторую простыню, лежащую на спинке кресла, сжал ее в комок и запустил в Марьиванну, после чего быстро скрылся в парилке. Через пару часов они чистые и разомлевшие лежали с закрытыми глазами валетом на диване. Федор на ощупь нашел пятку девушки и легонько ее пощекотал, Маша тут же истерически взвизгнула. «Дурак! – смеясь, вскрикнула она. – Я жутко боюсь щекотки!» В этот момент постучалась банщица, она принесла отпаренную чистую и выглаженную одежду, а также бинт.
– Скажите, – спросила Маша, – а тут где-нибудь можно переночевать?
– Да в другой раз я бы вам тут и предложила остаться, мне-то не жалко, но сегодня мужики после рыбалки приедут. Они на девять часов баню уже заказали, а эти рыболовы как заведутся, так потом еще полночи чудить и куролесить будут. А вы сходите в первое общежитие. Спросите Крачевского Сергея Витальевича. Онкомендант общежития. Я думаю, вы с ним сможете договориться на одну ночь.
Маша поблагодарила женщину, и они начали с неохотой одеваться. Федор причесывался перед круглым треснутым зеркалом рядом с дверью, когда услышал тихий испуганный голос девушки:
– Федя, это, кажется, ты! Уже третий раз показывают, а до меня это только сейчас дошло!
Федор взглянул на Машу в отражении зеркала. Она словно застыла перед телевизором. Савченко резко повернулся и уставился на маленький беззвучный экран, на котором была его старая фотография из военного билета. На ней он выглядел как-то упитаннее, с длинноволосой прической и легким пушком усов. По этой фотографии его было сложно опознать, но все равно на душе стало очень тревожно. Картинка сменилась, и на экране возникла физиономия Слона. Хотя на фотографии он тоже выглядел моложе, но в лице безошибочно угадывалось все то же злобное выражение и знакомые прищуренные колючие глаза. Ниже шла бегущая строка. То ли из-за настройки телевизора, то ли из-за качества трансляции местного областного телевизионного канала, кроме слова «разыскиваются», все остальное съехало вниз, и прочитать дальше было невозможно.
Попрощавшись с банщицей и вручив ей какие-то чаевые, чем та осталась очень довольной, Федор с Машей двинулись к первому общежитию. К вечеру на улице наметилось явное оживление: откуда-то доносилась музыка, где-то кучками стояли люди, о чем-то оживленно беседуя, появились женщины с продуктовыми авоськами, спешащие, видимо, домой. В окнах зажегся свет, и дома уже не казались такими одинокими и заброшенными. Плотно обмотанное бинтом колено доставляло неудобство, но боль при ходьбе чувствовалась менее остро.
Глава 35
Войдя в здание общежития, Федор подошел к сидящему на входе старику-вахтеру, читающему в очках какой-то журнал. Вахтер поднял удивленные глаза на вошедших.
