Федор и Маша синхронно замотали головами. Прапорщик, что-то буркнув себе под нос, опять стремительно понесся к КПП. Через пятнадцать минут молодые люди стояли рядом с дырой в заборе напротив трансформаторной будки в ожидании предприимчивого прапорщика Вити Соколова.
– Ты понимаешь, что это значит? – спросил Федор Марьиванну.
– Я вообще ничего не поняла. О чем и о ком ты так уверенно с ним говорил? Разобрала только, что это каким-то образом касалось Слона, – растерянно проговорила девушка.
– Ну так слушай, – начал Федор. – Помнишь, я рассказывал, что в доме отдыха «Искра» в комнате № 17 Слона с деньгами ждала девушка по имени Вера? Я никак не мог понять, что они намеревались делать после того, как Слон явится с чемоданами. И вот – вуаля! Оказывается, есть некий Игорь Николаевич Астахов, видимо, очень влиятельный человек, который, если я правильно понял, собирался с ними и с бесценным грузом 17 апреля рвануть в Польшу. Видимо, он уже привозил сюда Слона и Веру, чтобы познакомить их с нашим доблестным прапорщиком. Скорее всего, это было сделано по настойчивой инициативе недоверчивого Слона, который наверняка хотел сам во всем убедиться и проверить. Как я понял вчера из разговора с Леонидом Ильичом, в связи с выводом наших войск из Польши на границе царит полный бардак и хаос, да и вообще граница стала довольно условным понятием. Челноки за какую-то небольшую мзду довольно часто используют эту лазейку, мотаясь с баулами туда и обратно.
– Как-то это все притянуто за уши, – с сомнением проговорила Маша.
– Ничего подобного! – с жаром воскликнул Федор. – Ты карту Глуховецка и ближайших окрестностей когда-нибудь видела? Глуховецк пересекают четыре основные трассы. Одна дорога делает ответвление, и пятая делает огромный крюк и приводит в Валентиновку. Куда еще податься с двумя чемоданами денег, если предположить, что все четыре основные сквозные дороги могут быть перекрыты? Тащиться с чемоданами нашим путем, как мы это выяснили, тоже не вариант. А до этого аэродрома можно спокойно на машине от «Искры» доехать, я думаю, часа за два, и тогда тебе обеспечен быстрый вылет за границу без лишних формальностей и проверки документов. Если только знать про этот аэродром. А о нем мало кому известно. Скорее всего, тот же Игорь Николаевич обеспечивал их и новыми документами. А если у тебя есть новые документы, то из Польши раствориться в Европе будет просто. Очень толково все продумано! Блеск! Правда, никто не учел, что Слона повезет недотепа, у которого закончится бензин, и в связи с этим ему понадобится заезжать на дачу, – Федор нахмурился и потер глаза, словно пытаясь прогнать страшные воспоминания о роковой ночи.
Глава 46
Ни Федор, ни Марьиванна раньше никогда не летали на военном самолете Ил-76. В техническом отсеке, куда они были помещены предприимчивыми летчиками, было холодно и довольно шумно. Откидные кресла отличались жесткостью и крайним неудобством. Марьиванна, схватив Федора за руку, с беспокойством вертела головой по сторонам. Но через пятнадцать минут после взлета Федор уже спал, судорожно сжимая свой рюкзак. За трехчасовой перелет Федору успел присниться странный сон. Он входит в светлый просторный цех, где его встречают коллеги с комбината и с чем-то поздравляют, но тут появляется Петрович, хватает его за руку и тянет куда-то в сторону. Зажав Федора в угол, Петрович гневно кричит: «Ты предал нас, ты предал Нину, ты предашь Родину!». Федор попытался вырваться и убежать, но ноги словно увязли в трясине. В этот момент его разбудил пилот:
– Эй, парень, подъем! Приехали! Как остановимся, наденьте вот эти куртки и в толпе с нами идете до диспетчерской. В здании держитесь рядом со мной. Там я покажу, как выйти с территории.
Выход с аэродрома оказался довольно оригинальным. Проходя мимо мужского туалета, летчик легонько толкнул Федора и Машу к двери:
– Нам сюда.
Зайдя в туалет, он открыл окно и показал на проем:
– Давайте! Через подоконник, на карниз, руками за раму – и прыжок без лишней амплитуды. Смелее, никто еще не разбивался.
– И часто вы этим путем ходите? – растерянно пробормотал Федор.
– Когда объявляют учения, смотр или еще какую-нибудь хрень. Выход на волю перекрывают, вот тогда мы так за топливом для души и гоняем.
– А как же вы потом возвращаетесь? – удивленно спросил Федор.
– Через женский туалет по водосточной трубе. Там от окна до трубы меньше метра. Рама на задвижку не закрывается. Чуток поддел – и вперед. Да ты не бойся, тут невысоко.
– А вдруг кто-нибудь из женщин в этот момент будет в туалете? – озадаченно поинтересовалась Маша.
– Бывает и такое иногда, но это не так страшно, чем, когда, наоборот, кто-то из женского туалета вылезает в окно.
Федор попытался осмыслить эту глубокую мысль, но так и не смог уловить хотя бы какой-то намек на логику.
– Опять же, – весело продолжил летчик, – в сложившихся обстоятельствах это порой лишь способствует возникновению романтических отношений. В общем, женщины у нас привыкшие. Они, конечно, сначала немного поматерятся, но потом все обычно заканчивается даже очень неплохо. Бесстрашные соколы с бутылкой, лезущие в окно, воспринимаются позитивно и с пониманием. Ну, давайте не тяните резину. Ноги на карниз, руки за раму – и прыжок. Приземление на носки, ноги согнуты в коленях, тело сгруппировано, тут клумбы, поверхность ровная, мягкая. Не бойтесь, ничего не случится, – проговорил летчик, после чего ловко перелез за окно, встал на карниз и легко спрыгнул. Все выглядело действительно не страшно и очень просто.
Федор и Маша сняли куртки и кинули летчику. Федор подтолкнул Машу к окну. Та замотала головой.
– Давай ты первый, – хриплым испуганным голосом проговорила девушка.
– Ты потом вообще не решишься прыгнуть. Знаю я ваши женские штучки. И что мы тогда будем делать? – улыбнувшись, спросил Федор, мягко подталкивая девушку к окну. Через минуту та, тонко и печально взвизгнув, полетела вниз. Приземление прошло благополучно, но девушка вся перепачкалась и тут же отчего-то горько заплакала. Федор кинул вниз рюкзак. В этот момент в туалет вошел мужчина в комбинезоне. Увидев Федора, он удивленно воскликнул:
– Что, калитку закрывают?
– Ага, – ответил Савченко.
– Надолго?
– Говорят, на пару дней, – уверенно добавил Федор, уже стоя на карнизе.
– Елки-палки! – воскликнул комбинезон и, развернувшись, стремительно бросился из туалета. Федор посмотрел вниз, вздохнул и прыгнул. На удивление, он не разбился и ничего себе не сломал. Однако колено, начавшее понемногу успокаиваться, тут же дало о себе знать тупой болью. Федор и Марьиванна попрощались с летчиком, который, улыбнувшись, помахал им рукой и бодрым шагом поспешил по своим делам, лихо перекинув через плечо две форменные куртки. Федор взглянул на девушку. Та была похожа на несчастного маленького чумазого оборванца. Руки и одежда были перепачканы в земле, на печальном лице остались грязные разводы от слез.
