Федор покосился на Машу и угрюмо кивнул головой.
– Некоторое время назад Семочка попросил меня по-братски создать вам новые личности. Это, как вы понимаете, будет стоить определенной сумы денег.
– Яков Борисович, простите за прямоту, а можно сразу уточнить, сколько именно? – спросил Федор.
– По двадцать пять тысяч долларов за новую жизнь, мой дорогой. Мне кажется, это вполне по-божески, – тут же скороговоркой ответил Машин дядя.
– Мы столько не потянем. Готов заплатить по восемнадцать, – без раздумий ответил Савченко. Марьиванна бросила на него удивленный осуждающий взгляд.
– Позвольте, но я Семочке сразу сказал о стоимости данных услуг и возражений не было! – возмутился Яков Борисович.
– Дело в том, что в пути мы немного поиздержались, – спокойным тоном, нагло глядя в глаза Якову Борисовичу, соврал Федор, – и сейчас способны заплатить только по восемнадцать тысяч. Так вы нам поможете с учетом того, что заставили нас пережить в процессе вашей проверочки?
Яков Борисович насупился, уставившись в стол, что-то калькулируя в уме. Затем резко поднял голову и радостно проговорил:
– Хорошо, так и быть, по девятнадцать – и по рукам. Я думаю, это будет честно и справедливо. Хоть я и первый раз иду на подобные уступки, но будь по-вашему. Ведь мы практически родня! Но у меня есть одно условие. То время, что вы будете ожидать бумаги, а это может быть месяц, а то и два, вы будете жить и немножко работать у меня на даче. Никакой связи с внешним миром, полная изоляция, как карантин в лепрозории. Ни шагу за забор. И нам всем спокойнее, и по дачке мне поможете.
– Договорились, – проговорил Федор. – По девятнадцать мы, возможно, как-нибудь еще переживем. Что думаешь, Машуля?
Девушка растерянно кивнула головой. Дядя Яша протянул руку: «Поздравляю, молодой человек, верное решение!»
Федор пожал протянутую руку. Решив главный вопрос, все расслабились и в ожидании заказа принялись оживленно болтать о всяких пустяках. После окончания обеда Федор первым спустился в холл первого этажа и стал ждать остальную компанию, поглядывая на улицу сквозь огромное витражное стекло. В этот момент к нему подошла симпатичная девушка в коротеньком платьице и с волнующим декольте. Держа в красивых изящных пальцах тонкую длинную сигарету, она проникновенным томным голосом обратилась к Федору:
– Простите, у вас не будет зажигалки?
Федор растерянно помотал головой:
– К сожалению, нет. А вон стоит парень с сигаретой. Вы попросите у него.
– Может, вы у него попросите? А то мне как-то неловко, – глядя на Федора многозначительным взглядом, проговорила девушка. Федор кивнул головой, подошел к парню, попросил зажигалку, дал прикурить девушке, а затем вернул зажигалку хозяину. Девушка выпустила вверх струю дыма и мягко проговорила:
– А вы, кажется, не местный, верно? Видимо, вы… – договорить она не успела. Сзади послышался голос Марьиванны, не предвещающий ничего хорошего:
– Так, коза, отскочила отсюда по-быстрому! Молодой человек занят!
Девица быстро зыркнула на Марьиванну и тут же молча с недовольным видом куда-то исчезла.
– Поздравляю, Феденька! – ехидно проговорила Маша. – А ты, оказывается, пользуешься успехом у местных проституток!
– Да ладно! – воскликнул Федор. – Ты действительно думаешь, что эта девушка…
– О господи! Савченко, ты действительно стопроцентный домашний Фикус! Точнее не скажешь! – усмехнувшись, проговорила Марьиванна, глядя на покрасневшего и смущенного Федора.
Глава 52
Дача Якова Борисовича представляла собой трехсотметровый двухэтажный особняк, находящийся в стадии внутренней отделки. Вся территория в двадцать соток была обнесена глухим зеленым забором из профнастила. Внешне все выглядело не лучше и не хуже, чем у большинства жителей коттеджного поселка, добротно и незатейливо. Вдоль всего забора торчали облетевшие перед зимой неряшливые кусты шиповника и дикой малины.
Но это была только внешняя видимость. Внутри за забором стоял современный, в духе шале дом, имевший с одной стороны большие витражные окна. Весь участок был тщательно ухожен. По периметру росли подстриженные туи вперемежку с пушистыми соснами. Мощенные плиткой дорожки плутали между буйными высокими кустами каких-то экзотических растений. То тут, то там из земли торчали круглые матовые светильники. Чувствовалось, что устройством территории занимались профессионально. Внутри дома шел ремонт. Большинство помещений были завалены грудами строительного материала и различными инструментами. Несколько комнат на первом этаже были временно предоставлены под жилье работникам. В них стояли скромные раскладушки, застеленные солдатскими одеялами, масляные обогреватели, маленькие столики и скромные одностворчатые шкафы для личных вещей. В одно из таких помещений были поселены Федор и Марьиванна.
Кроме них, в доме было еще четверо молдаван, среди которых только бригадир немного говорил по-русски. Раз в два дня на участок приезжал архитектор – среднего возраста мужчина с косичкой, который быстро пробегал по всем этажам, хватался за голову, традиционно устраивал разнос бригадиру и стремительно уносился прочь на помятом черном «Ниссане-Алмере».
Бригадир во время разноса горестно вздыхал, кивал головой и обещал все исправить. После отъезда архитектора бригадир на своем языке устраивал разнос коллегам, после чего те горестно вздыхали, кивали головами и приступали к дальнейшей работе. Федор, имевший опыт строительных работ при перестройке Зябликов, легко влился в трудовой коллектив. С ним все были вежливы, корректны, и он отвечал тем же. Марьиванна взяла на себя обязанности повара. Она где-то достала книгу «О вкусной и здоровой пище» и каждый день с энтузиазмом экспериментировала у плиты. Чаще всего ее стряпня вызывала всеобщий рокот одобрения, но иногда случались проколы, и тогда все ели молча, искоса бросая недовольные взгляды на девушку В такие минуты Марьиванна злилась, краснела, а потом, хлопнув дверью, уходила к себе. Четыре недели на даче, свежий воздух, физический труд, спокойный ритм жизни привели нервы молодых людей в относительный порядок. В какой-то момент Федор поймал себя на мысли, что ему нравится такая простая размеренная жизнь, и он поделился этим соображением с Машей. Та усмехнулась, но ничего не сказала.
Как-то днем на втором этаже дома раздался телефонный звонок, и бригадир молдован позвал к трубке Федора. Это был Леха. Он коротко рассказал, как прошли похороны Борисыча, а также о том, что через пару дней после смерти старика в Москве был убит Клим. Оказывается, в СМИ было много шума по этому поводу. В какой-то момент Леха замолчал, а потом, тщательно подбирая слова, проговорил:
– Со стороны Клима поиски прекращены, но это не значит, что все закончилось. Есть еще менты и два персонажа, которые продолжают рыть землю в том же направлении. Поэтому я рекомендую выполнять все Яшины требования по соблюдению режима. Так будет полезнее для здоровья.
