Из приемной раздался стон, а маркиза продолжила:
— Вы не спешите, ваше величество. Вы как следует дела решайте, чтобы, когда я вас дождусь, а дождусь я вас непременно, нас бы уже никто и ничто не прерывало.
— Хорошо! Страшная ты женщина! Чего ты хочешь? — сдался Матиас, и жестом пригласил лорда-наблюдателя окончательно войти и захлопнуть, наконец, по-прежнему распахнутую дверь.
— Я ж об этом уже битый час толкую, — с укором произнесла маркиза, возведя очи к потолку. — Отдайте мне девочку. Ну что ребенку среди каменюк голых делать? Там и людей-то толком нет! Десятка два от силы.
— Сорок семь человек, — угрюмо бросил Матиас. — Население Литании, в настоящий момент составляет сорок семь человек. Да ещё паром с провиантом каждый месяц приходит. Ну, иногда раз в два месяца.
— Да, паром меняет всё! Отдай девчонку, а, — протянула маркиза тоном нищенки побирающейся на паперти.
— Вот, полюбуйся, — обратился Матиас к лорду-наблюдателю. — Ты меня в излишнем человеколюбии подозреваешь, что графа Морнингтона за организацию заговора губернаторством одарил. Она — в излишней жестокости и деспотизме. Ровно за тоже самое!
— Неправда, ваше величество! Наговариваете вы на меня, — тут же всполошилась маркиза. — И вовсе не за это! А за то, что на свое залуженное место граф не один должен отправиться, а с семьей. А семьи-то у него — одна Леола!
Теперь глаза к потолку закатил Матиас. Граф Черри внимательно слушал и благоразумно хранил молчание. Маркиза же продолжила уговоры, видимо при появлении свидетеля разговор вышел из наезженной колеи и у женщины забрезжила надежда, все-таки настоять на своем.
— Ну сам посмотри. Сошлешь ты её туда, и лет через пять, а может и того раньше появится у тебя среди подданных вместо испуганной юной дурочки, озлобленная глупая баба. А ежели мне отдашь, то через то же время будет у тебя вполне себе вменяемая молоденькая аристократочка. Ко двору её конечно приближать не стоит, но вот замуж куда-то пристроить — вполне. И даже с выгодой для короны всё обернуть можно, если подумать.
— Ну вот, сама же признаешь, что ко двору её приближать не стоит! — уцепился за произнесенное король. — А как ты это видишь? Ты в штабе её высочества. Не просто так, а статс-дама! А Леолу куда? Под замок и в комнате запрешь? И будет она на мир из окна спаленки глядеть. Что-то мне подсказывает, что ещё больше озлобится.
— Зачем же взаперти? — удивилась маркиза. — Да и в штабе я не состою. Со вчерашнего дня. Возраст не тот. В поместье свое уезжаю. Меня её высочество отпустила! Не сразу, но пошла навстречу старушке. А на место статс-дамы я Диану порекомендовала. Она девочка способная — справится. Шишек по первости набьет, но справится непременно! Да и жалование статс-даме повыше полагается, чем простой фрейлине, что в её случае не лишнее. А мы с девочками будем подальше от столичных соблазнов жить. На природе, но среди людей! Что в их возрасте важно!
— С девочками? Их? — обреченно переспросил король.
— А я разве не сказала? — деланно удивилась маркиза. — Я с собой ещё и леди Корке возьму. Она у нас тоже взаперти сидит. Почем зря. Вон у него спроси.
Маркиза кивнула на лорда-наблюдателя. Матиас перевел на него взгляд и вопросительно приподнял бровь.
— Ну, отчего же зря, — протянул граф Черри, осознавая, что был несколько опрометчив перед дверьми королевского кабинета, утверждая, что рассудком он не рискует, поскольку его нет. Оказывается есть. Вернее был. До настоящего момента, но вот сейчас он его стремительно покидает. — Леди Корке под арестом, из-за того, что находясь в сговоре, с ранее упоминаемой, Леолой Уэлсли, дочерью графа Морнингтона, покушалась на жизнь и здоровье её высочества Гердты Дабршвейгской. А именно, подлила в духи последней малоизученный и потенциально опасный состав.
— Да ладно вам, граф! Скажите уж прямо, одна дурочка по наущению второй подлила в духи принцессы какую-то бурду, — проворчала маркиза. — Однако, смею напомнить, эта бурда спасла её высочеству жизнь! Ну походила её высочество пару часов, пугая окружающих неадекватным поведением и с ног сшибающим ароматом, но зато выжила! Бурда нейтрализовала яд! Да, поступок девочек нельзя оставлять без внимания, но мне кажется, что их нужно лечить и учить, а не запирать в темницу.
— Лечить? — вяло удивился Матиас. — От чего?
— От идиотизма! К счастью, эта его форма поддается коррекции.
— И в качестве кого вы будете выступать для этих юных леди? Лекарь? Учитель? Сторожевая собака?
— Фи, а ещё король! — произнесла маркиза и брезгливо поджала губы. — Тетушка я. Престарелая. В заботе нуждающаяся.
— Тетушка? Обеим?
— Ну если уж совсем по-честному, то скорее кузина, — призналась маркиза потупив взор.
Король и лорд-наблюдатель шокировано переглянулись.
— Двоюродная бабушка Леолы доводилась троюродной теткой матери моего покойного супруга, — пояснила маркиза. — Ну с леди Корке у нас родство не столь близкое, так, что не буду утруждать ваш слух перечислениями. Но поверьте, это родство есть.
Король обреченно взмахнул рукой и выдохнул:
— Верю. Не утруждай.
— И?
— Ступай, Дороти. К Кристоферу ступай. Пусть указ подготовит, я подпишу. Бери девочек под свою опеку и ответственность. Бери и уезжай в свое поместье! Но охрану я вам выделю.
— А и выделяй! Куда ж мы слабые женщины и без охраны? — буркнула себе под нос маркиза и отступила к двери. Сделала то ли быстрый реверанс, то ли медленный книксен и юркнула из кабинета.
Король пару мгновений изучал захлопнувшиеся створки, шевелил беззвучно тонкими губами, потом вздохнул и, заглянув в глаза лорда-наблюдателя, признался:
— А ведь я в неё даже влюблен был когда-то. Мне едва исполнилось семь, ей было почти шесть… Но потом она выбила мне передний молочный зуб, и любовь прошла. Нда-а-а…
Лорд-наблюдатель молчал, выжидая.
— Ну чего стоишь? Проходи, присаживайся. Разговор, как я понимаю, нас ждет долгий, — пригласил Матиас, обводя кабинет широким жестом радушного хозяина.
Стеллажи с книгами, рабочий стол, размером с небольшую пристань. Кресла у камина. Резной шахматный столик у окна. Оглядев все это, король уточнил приглашение:
— А давай ка, мы с тобой в шахматы сыграем. Невестка моя, говорят, очень эту игру уважает. Стряхнем и мы пыль с разума и мыслей.
Глава 37
Его величество Матиас I умостился на стул возле шахматного стола и с видимым наслаждением откинулся на высокую спинку.
— Присаживайся, присаживайся, — в очередной раз поторопил он лорда-наблюдателя.
Лорд-наблюдатель торопиться и не подумал. Он пристально вглядывался в лицо монарха, отмечая, что за последние недели Матиас чрезвычайно изменился и даже похорошел. Он по-прежнему был удручающе худ, но скелет больше не напоминал. Кожа его была старчески тонкой, но на щеках сиял румянец, особенно яркий после эмоционального разговора с маркизой. Ясный и цепкий взгляд, уверенный и веселый голос однозначно свидетельствовали о том, что свадьба сына пошла королю на пользу.
