— Звучит разумно, — кивнула Гердта. — Но мне хотелось бы ознакомиться с имеющимися на данный момент выводами.
Принцесса протянула по направлению к бумагам руку. Мистер Хагер перевёл взгляд с лица Гердты на её ладонь, и у лорда Палмсбери возникло такое ощущение, что секретарь ни за что не расстанется с добытыми сведениями, он скорее съест жёсткие листы без соли и перца, чем доверит их чьим-то рукам. С явным трудом переборов себя, мистер Хагер нехотя вложил бумаги в застывшую в ожидании руку.
— Предупреждаю, что там в основном математические формулы и расчёты, — проронил он. — Это невозможно понять без специальной подготовки.
Заглянув через плечо девушки в листы, лорд Палмсбери был вынужден согласиться с этим утверждением. Наморщив лоб и основательно покопавшись в памяти, посол вспомнил, что вот эти таблицы называются матрицами, а вот эти буквенно-цифровые уравнения с замысловатым символом, похожим на двусторонний крючок или перерастянутую древнеэльфийскую «s», — дифференциальные уравнения. Кажется. Или алгебраические? Нет, раз есть крючок, то, наверное, всё же дифференциальные. А сам крючок не что иное, как знак интеграла!
Неимоверно гордый собой, а также уровнем и качеством своих остаточных знаний лорд перевёл взгляд с поверхности листа, густо усеянного цифрами, буквами и малопонятными знаками, на мистера Хагера и увидел, как тот с недоверием и практически священным ужасом взирает на принцессу. Лорд Палмсбери сместился на пару шагов, чтобы слегка изменить ракурс обзора и увидеть Гердту не только со спины. Взглянул в лицо девушки и пораженно замер. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что в эту секунду он и мистер Хагер похожи, как братья близнецы, — своим по-идиотски обескураженным видом.
Гердта читала выкладки экспертов. Вдумчиво, строчка за строчкой. Взгляд девушки скользил легко и плавно от символа к символу, иногда задерживался на одном месте. Тогда принцесса хмурила брови, демонстрируя окружающим вертикальную складочку над переносицей, и беззвучно шевелила губами. Гердта изучала один лист за другим. В одном месте поморщилась, качая головой, явно не соглашаясь с написанным. Продолжила чтение. Внезапно, наткнувшись на что-то, вздрогнула и побледнела. Руки её мелко задрожали, и она поспешила опустить их вдоль тела, не выпуская из одной из них испугавших её расчётов.
— Да, исследования необходимо продолжить. Завтра я принимаю участие в праздничном шествии, а послезавтра мы продолжаем путь, — в начале фразы голос её выдавал некоторую растерянность, но постепенно принцесса взяла себя в руки и вернулась к ровному уверенному тону.
— Ваше высочество, безопасность требует… — попытался возразить мистер Хагер, но Гердта не позволила ему договорить.
— Вот и займитесь, всем тем, что требуется для безопасности! Завтра я участвую в церемонии закрытия фестиваля, а послезавтра мы выезжаем.
Мистер Хагер некоторое время пытался мериться с Гердтой взглядом, но это ему никак не удавалось. Принцесса явно думала о чём-то своем и смотрела сквозь него, не замечая попыток мужчины проявить характер. В конце концов секретарь отступил, отвесил поклон и признал свое поражение:
— Как скажете, ваше высочество.
Гердта рассеянно кивнула, попрощалась со всеми присутствующими, бледно улыбнулась послу и удалилась, забрав все расчёты с собой.
Церемония, в которой должна была принимать участие принцесса, планировалась ближе к вечеру, а с утра весь город любовался платформами. Накануне их приводили на луг за пределами города. И луг этот, и маршрут не менялся десятилетиями. Как только небо окрашивалось в серый цвет, начиналось движение повозок к центру города. Вереница двигалась медленно кружным путем, сворачивая и петляя по дорогам, практически рисуя спираль, чтобы обойти как можно больше улочек. Завершалось шествие ближе к вечеру на центральной площади. Феерия блеска, взрыв цвета, буйство фантазии! Каждая платформа являлась настоящим произведением искусства. При их изготовлении допускалось использование любых материалов от бумаги до золота, единственное, что хоть и не запрещалось, но считалось зазорным — это иллюзии. Всё должно было быть материальным.
Из пригорода к центральной площади вилась цепь сказочных существ, невиданных механизмов и экзотических животных. Собравшиеся вдоль маршрута обыватели занимали места ещё с вечера, каждый отрезок пути праздничного шествия был окутан легендами, суевериями и обычаями, все они так или иначе касались финансового благополучия. Так, если увидеть шествие до городских ворот — то следующий год принесёт хороший урожай, излишки которого можно продать с выгодой. Сразу за воротами начинался участок, где шествия дожидались жаждущие если не получить выгоду от предстоящей поездки, то хотя бы остаться при своих. Был участок желающих финансового благополучия в браке. И небольшая улочка для творческих людей, стремящихся к признанию. И целый квартал удачливых торговцев.
Не все обычаи предписывали любоваться шествием вблизи. Для исполнения особенных желаний нужны были особенные места обзора. И из городского парка наблюдали, на заборе устроившись или на ветке покачиваясь. И на колокольню лезли. У всех свои поверья и приметы были. И по первой увиденной фигуре о будущем гадали. Стояли зажмурившись или даже спиной повернувшись, а потом, в самый последний момент, когда вереница фигур почти уже мимо прошла, смотрели. Какая фигура первой в глаза бросалась, по той и пророчили, будущее толковали.
Множество было примет и суеверий, чего-то большинство придерживалось, что-то для индивидуального пользования подходило, но была пара примет, которые сбывались у всех без исключения. Если в этот день устроить драку или свару какую, то не видать тебе света белого несколько недель, а может и месяцев, в зависимости от величины ущерба причиненного. А если попытаться нажиться путем нечестным, занимая заранее, а потом перепродавая места общественные, или завышать стоимость жилья, в аренду сдаваемого, более чем в пять раз по сравнению с обычной ценой, то непременно убыток понесешь, многократно возможный доход превышающий. Эти приметы сбывались гарантированно, так как за их исполнением очень строго следила городская стража.
Так что наблюдали горожане и гости города за шествием в обстановке дружеской и спокойной. Принцессе же, как и её спутникам, было не до любования разукрашенными платформами.
Совещание у Гердты в гостиной началось практически одновременно с началом шествия, то есть засветло. Перед принцессой наконец-то предстали распорядитель поездки, командир отряда стражи — все те, кто занимался разработкой маршрута, охраной, обеспечением кортежа до памятной ночевки под открытым небом. В Либенбурге мистер Хагер многих оттеснил на внешний периметр, но перед поездкой ему волей-неволей пришлось допустить их к непосредственному общению с принцессой. Мужчины чувствовали свою вину перед девушкой, пытались реабилитироваться, предлагали меры безопасности, одну вычурнее другой, прокладывали маршрут один заковыристее другого. Друг на друга смотрели волками, на принцессу поглядывали петухами. Галдеж продолжался до тех пор, пока принцесса не произнесла:
— Напоминаю, на данный момент враг, желающий моей смерти, находится в моем ближнем окружении. Чем больше времени займёт путь до моего нового дома, тем меньше шансов, что я доберусь до него невредимой. Прошу вас продумать наиболее короткий путь, но не в ущерб здравому смыслу, безопасности и обеспечивая минимальный уровень комфорта. После недавних событий я крайне негативно отношусь к ночевкам под открытым небом.
