— Ваше высочество, а можно вы будете моей Прекрасной Дамой? — раздался его чистый звонкий голос.
Все присутствующие, включая маркизу, загомонили и засмеялись. Гердта кивнула, поддерживая игру, и протянула мальчику руку, тот, подобравшись и посерьезнев, осторожно коснулся губами воздуха возле кончиков её пальцев.
— Веди меня, мой славный рыцарь! — раскатисто произнесла принцесса. — Мне и моим дамам необходим отдых.
Мальчик вприпрыжку побежал перед процессией придворных, следующих в свои покои. Ребенок распахивал двери перед принцессой, опережая лакеев. По лестнице взбежал первый. Достиг дверей в покои принцессы, что-то тихо сказал дежурившим у порога гвардейцам. Дождался, когда принцесса подойдет поближе, и попытался распахнуть перед нею и эти двери, но, видимо, переоценил свои силенки. Дверное полотно было цельным, дубовым и чрезвычайно тяжелым. Виктор тянул за ручку, но дверь не поддавалась. Принцесса приближалась, ей оставалось сделать всего несколько шагов. Один из гвардейцев протянул руку, чтобы помочь парнишке, но тот так взглянул в ответ, что протянутая рука сама опустилась. А мальчик набрал в легкие побольше воздуха, оперся ногой в одну створку и изо всех сил дернул на себя другую.
Раздался грохот.
Паж отлетел к противоположной стене коридора, впечатался в неё спиной. Голова его бессильно мотнулась. Алые брызги разлетелись веером, окрашивая лица и одежду замерших взрослых причудливой россыпью ярких пятен. Хрупкое тельце на мгновение замерло в вертикальном положении, а затем сползло на пол, рисуя кровавую полосу на стенных панелях.
Глава 21
Завершив церемонию приема гостей, супруги Динтон вошли в наполненный светом, блеском и людьми просторный зал, кажущийся еще больше за счет зеркал и распахнутых на террасу дверей. Пространство, отведенное для танцев, с трех сторон ограничивалось колоннами. Оркестр расположился у стены по левую руку от входа, и для того чтобы раздалась музыка, требовался только сигнал, с которым леди Анна не стала затягивать.
Все присутствующие выстроились для полонеза. Граф Динтон вёл герцогиню Нортенгскую, а хозяйка дома составила пару графу Морнингтону. Торжественное шествие длилось больше получаса, за это время леди Анна несколько раз пыталась завести непринужденную беседу с партнером, но тот отвечал односложно, был погружен в себя и явно чем-то озабочен. Единственный раз, когда он несколько оживился и обратил пристальное внимание на партнершу, произошел в тот момент, как она упомянула о его дочери.
— Простите, графиня, я был неподобающе рассеян! Вы, кажется, упомянули Леолу?
— Не извиняйтесь, граф! Это я была недопустимо многословна, чем и утомила вас. Я всего лишь выразила надежду, что ваша очаровательная дочь немного развеется сегодняшним вечером в компании своих друзей. Она показалась мне при встрече несколько печальной и даже осунувшейся.
— О, не обращайте внимания! Всего лишь очередная блажь юной капризницы. Признаться, я лишь недавно понял, что переусердствовал, балуя её. Роль отца не слишком мне удалась.
— Не наговаривайте на себя, мой друг! Вы любящий отец, а Леола милая девочка. Просто у неё сейчас сложный возраст. Все образуется, — сочувственно произнесла леди Анна.
На этом разговор и завершился, все дальнейшие фигуры в танце пара выполняла в задумчивом молчании, чем заметно отличалась от пары стоящей перед ними. Граф Динтон и герцогиня Нортенгская оживленно разговаривали, обменивались шутками. Хозяин бала улыбался так очаровательно и искренне, как ни разу не улыбнулся домочадцам за последние несколько дней, а может быть и лет.
Сразу по завершении танца граф Морнингтон подвел леди Анну к супругу, учтиво, но несколько рассеянно раскланялся и затерялся среди приглашенных. Герцогиня Нортенгская тепло улыбнулась графине и довольно громко произнесла:
— Милая, у вас удивительно уютная атмосфера в доме! Вы замечательная хозяйка! Вкус у вас изрядный! Здесь так много воздуха и простора… И чувство меры! Вы не переусердствовали ни в оформлении, ни в количестве гостей, а это по нынешним временам такая редкость!
Большую часть этой тирады без труда услышали те из гостей, что находились поблизости, и это служило достаточной гарантией, что как бы ни повернулся вечер в дальнейшем, в свете ему припишут успех.
— Благодарю вас, ваша светлость, — леди Анна склонила голову к собеседнице. — Но оформление в большей степени заслуга моих дочерей, именно они занимались украшением дома.
— Те юные прелестницы? Отлично! Значит, в их хорошеньких головках есть крупицы здравого смысла. И что-то мне подсказывает, что именно вы их постарались туда вложить… — произнося последнюю фразу, герцогиня задумчиво и слегка насмешливо посмотрела на графа, словно отказывая ему в способности вложить в чьи-либо головы даже столь малые дозы разумности и здравого смысла.
Улыбка, до этих слов озарявшая лицо графа, слегка поблекла. А герцогиня взяла леди Анну за обе руки и, несколько понизив голос, произнесла:
— Я слышала, мы с вами сестры по несчастью? Вы, как и я, лишились браслета на маскараде. Мне так жаль, я чувствую долю вины за то, что это произошло там, где я была хозяйкой.
Леди Анна поспешила уверить женщину, что в произошедшем нет ни трагедии, ни вины герцогини. Та лишь печально улыбнулась и выразила надежду, что лорд-наблюдатель как можно скорее разберется с этой неприятной загадкой. Вскоре герцогиня сослалась на возраст, усталость и пожелала отбыть. Супруги проводили гостью до экипажа и вернулись в дом. Граф сразу же юркнул к стене по левой стороне залы, где стояло множество раскрытых ломберных столов. На зеленом сукне лежали колоды. Большинство колод было не распечатано, но кое-где игра уже началась. Граф сноровисто выбрал компанию, к которой и присоединился с великим удовольствием.
Леди Анна неспешно проплывала по залу, время от времени останавливалась возле того или иного гостя, заводила ни к чему не обязывающую беседу, исподволь выясняла, всё ли гостей устраивает, всем ли они довольны.
Грегори кружил Селию в медленном вальсе. Мягко и плавно вел он свою партнершу по залу. Пары скользили по паркету, и в однообразности их постоянно повторяющихся движений чудилось нечто общее с волнами, набегающими на пологий песчаный берег во время прибоя.
Молодой человек смотрел на девушку, которую на глазах сотен людей держал в объятиях. Любовался плавной линией плеч, короткими завитками волос у основания шеи, темными ресницами, огромными колдовскими глазами и чувствовал, что грудь его распирает от щемящей нежности и горького сожаления. Когда раздались последние аккорды и танец завершился, он наконец-то встретился с Селией взглядом. Мир вокруг замер на одно бесконечно долгое мгновение, а потом вновь зашумел, заколыхался, и на молодого человека снизошло не спокойствие, до спокойствия ему было далеко, но ощущение некой правильности всего происходящего. Он робко улыбнулся девушке и бережно повел её к кружку знакомых.
Приметив, что их путь проходит в чрезмерной близости от тетушки, которая в этот момент что-то настойчиво втолковывала леди Анне, Грегори предпочёл проявить толику предусмотрительности и провел кузину, по широкой дуге огибая разговаривающих дам.
