Перед лордом-наблюдателем возвышалась громада дворца. Дворец поражал не только своими размерами, но и способностью произвести достаточно разнообразное впечатление.
Так, если вы любовались зданием со стороны Дворцовой площади, то вас восхищали великолепие и роскошь парадного входа.
Северная сторона поражала строгостью и лаконичностью линий, здесь находились служебные помещения и комнаты обслуживающего персонала.
Южная сторона уже года три ошеломляла любого сюда сунувшегося звуками и запахами строительных и реставрационных работ, увидеть же в этом месте хоть что-то, кроме строительных лесов, занавешенных парусиной фасадов и слоев пыли, было затруднительно.
Ну и наконец, западная часть здания очаровывала домашним уютом и тишиной. Именно здесь располагались личные апартаменты членов королевской семьи и их гостей. В небольшой, но очень красивый парк, которым любовался из окон своих комнат Матиас и по которому он любил иной раз прогуляться, не доносились ни посторонние звуки, ни запахи — заслуга магической завесы-фильтра, установленной через пару дней после начала реставрационных работ и с тех пор неустанно поддерживаемой в рабочем состоянии.
Лорда-наблюдатель вошел на территорию дворца через северные ворота. Быстрым летящим шагом преодолел двор, промчался по коридорам и хлопнул дверью собственного кабинета. Да, таковой имелся у него и в этом здании. Маленькая, темная, сырая комнатка с низким потолком обладала только двумя достоинствами, но ценность этих достоинств была такова, что с легкостью перевешивала все ранее перечисленные недостатки. Первое неоспоримое достоинство — дверь. Толстая, дубовая, тяжелая, оснащенная системой сложнейших запоров. Чтобы проникнуть в комнату, проще было разобрать стену полуметровой толщины, ну или применить тяжелый таран, чем вскрыть дверной замок. Вторым достоинством являлся тайный ход, связывающий комнатушку с личными апартаментами короля.
Этим ходом граф и не преминул воспользоваться. Осторожно прошел длинный и извилистый путь, стараясь не шуметь и не обращая внимания на голоса слуг, грохот, топот и иные звуки, сопровождающие обычный день во дворце. По мере приближения к конечной цели звуки становились все глуше, пока совсем не смолкли. В наступившей тишине щелчок распахнувшейся в покои короля двери прозвучал особенно громко. «Ну что же, раз не запер дверь изнутри, значит, ждет! — мысленно воспрял духом лорд-наблюдатель, но увидел Матиаса и тут же понурился: — Скорее, просто дверь запереть забыл…»
Его величество Матиас I спал, устроившись в низком кресле у камина. Лорд-наблюдатель поморщился, кажется, король ещё больше похудел с момента их последней встречи и всё больше напоминал скелет, туго обтянутый желтоватой кожей. Голова короля запрокинулась, рот приоткрылся, одна рука соскользнула с подлокотника и свисала до пола, вторая — расслабленно лежала на коленях, укутанных клетчатым пледом. Тяжелые плотно задернутые шторы не пропускали в комнату солнечные лучи. Только камин отвоевывал у темноты небольшой островок света. Было сумрачно и душно. Даже в пыльном переходе лорду-наблюдателю дышалось свободнее. Он шагнул в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Кисловатый запах старости сразу стал отчетливее. Лорд-наблюдатель откашлялся, король в ответ издал то ли сип, то ли стон и проснулся.
— А? — встрепенулся Матиас, щелкнув пальцами.
Ярко вспыхнул светляк, король поморгал, привыкая к свету, взгляд его сделался осмысленным и пусть с некоторым трудом, но сфокусировался на посетителе.
— А-а-а, — протянул его величество уже успокоенно и даже несколько раздосадованно. — Пришел? Ну иди ближе, чего мнёшься? Присаживайся.
Лорд-наблюдатель поприветствовал монарха сдержанным поклоном, подвинул поближе стул с высокой спинкой и расположился на нем. С этого ракурса и расстояния стало заметно, что пол между креслом, в котором полулежал король, и камином был усыпан обрывками бумаг. Приглядевшись, граф Черри понял, что это останки газет, а каких именно газет, было несложно догадаться, поскольку с ближайшего клочка весело скалилась маленькая обезьянка в балахончике. Лорд-наблюдатель обреченно вздохнул, похоже, разговор, который и без того предполагался непростым, выйдет и вовсе изнуряющим.
Глава 28
Мистер Ирреспоси пытливо вглядывался в лицо лорда Палмсбери.
— Рядом со мною было не так уж много людей, — едва заметно пожал плечами посол и пояснил: — Никому из них хуже не стало, напротив, все несколько взбодрились. Даже Виктор.
— Взбодрились?
— Перестали клевать носами. Её высочество почти убаюкала нас, напевая колыбельную. Стряхнуть сон удалось, лишь когда песня закончилась.
Доктор кивнул в знак того, что понял пояснения, но из глаз его не уходила некоторая растерянность.
— Вы пытаетесь указать мне ещё на один момент, который считаете странным? — спросил лорд Палмсбери, приподнимая бровь.
— Я пытаюсь решить, выдавать вам государственную тайну или нет, — угрюмо буркнул доктор.
— Ещё одну? — уточнил посол, возвращая бровям симметричное расположение.
— На этот раз самую тайную и самую государственную, — грустно усмехнулся доктор. — За её разглашение я могу лишиться головы, хотя что-то мне подсказывает, что если я её сейчас не разглашу, то головы я лишусь точно. И не только я.
Доктор вдохнул побольше воздуха и, глядя на свои колени, заговорил. Лорд Палмсбери молчал, опасаясь неосторожным звуком или движением сбить рассказчика с мысли.
— Как вам уже известно, я работал в составе исследовательской группы в Ритании. Основными направлениями нашей работы были плетения медицинского характера и новые виды иллюзий. Кроме того, на стыке этих двух направлений родилось третье — ментального характера. Если иллюзия — это обман органов зрения, а иной раз и обоняния, то ментальная магия — эмоциональный обман. Мы не научились читать мысли или внушать их. Только эмоции. Страх, радость, гнев, подозрительность или беспричинное доверие, симпатию и неприязнь, безмятежность и настороженность. Эта сфера ещё нова, мы делаем лишь первые шаги.
Доктор на несколько мгновений поднял взгляд к лицу лорда Палмсбери, послал ему лёгкую извиняющуюся улыбку и, вернувшись к разглядыванию собственных ног, продолжил:
— Очень много идей исходило от его величества Матиаса I. Действительно стоящие вещи. Но разработанные амулеты крайне нестабильны. Их воздействие во многом выборочно, и интенсивность не спрогнозируешь заранее. Слишком много факторов, слишком зависит от реального эмоционального состояния объекта воздействия.
— Вы можете привести конкретные примеры использования? — решился на вопрос лорд Палмсбери, увидев, что доктор замолчал и не собирается продолжать.
— Примеры? С подобным амулетом вы с лёгкостью пройдёте на королевский приём, и никто не удивится, не будет спрашивать приглашения, при условии, что ваш внешний вид и поведение будут не слишком выбиваться из общепринятых. Но если вы будете выглядеть или вести себя эпатажно, если вы встретите человека, который будет уверен, что именно вас на этом приёме быть не должно, то амулет окажется мало или даже вовсе не эффективным.
