Рассказать историю и ни разу не сослаться на амулеты было сложновато, но лорд-наблюдатель справился. Объяснив доверчивость баронессы и забывчивость жертв специфическими проявлениями магического дара Дороти.
Герцогиня слушала, качала головой, в положенных местах ахала, а в неположенных задавала неудобные вопросы. За время беседы лорд-наблюдатель открыл для себя новые грани усталости и решил, что впредь постарается не встречаться для приватных бесед с двумя представителями королевского семейства в один и тот же день.
Герцогине этот разговор тоже дался нелегко. Она устало откинулась на спинку дивана и произнесла:
— Ну что же, надеюсь, графиня Динтон хоть немного утешится тем, что преступники пойманы. Слабое утешение, когда у тебя на руках пострадавший ребенок, но все же от осознания, что зло не избежит наказания — легче дышать.
— Боюсь, что в этом вопросе я пока графине не помощник, — с тяжелым вздохом признался лорд-наблюдатель и, видя недоумение во взгляде собеседницы, пояснил: — Пойманы преступники, промышляющие кражами драгоценностей, к трагедии с дочерью графини они прямого отношения не имеют.
— Хотите сказать, что убийца… — начала герцогиня, затем оборвала сама себя, сделала пару вдохов и продолжила, ничуть не успокоившись: — А это именно убийца! Девочка не погибла чудом! И до сих пор, насколько я могу судить, не вернулась к жизни. Хотите сказать, что убийца до сих пор на свободе? Ходит где-то среди добропорядочных людей. Свободно дышит и наслаждается жизнью! И может быть, даже раскланивался недавно с графиней или со мною…
Леди Александра побледнела, и, хотя поза её осталась неизменной, лорд-наблюдатель буквально кожей ощутил, что она как будто съёжилась, резко уменьшилась в размерах и из сказочного создания без возраста превратилась в испуганную, слабую пожилую женщину. Взгляд её сделался пустым, остановившимся. Граф Черри чертыхнулся про себя, обреченно вздохнул и принялся хлопотать над впавшей в полуобморочное состояние собеседницей.
Все в Ритании знали о трагедии в семье герцогини. Пятнадцать лет назад были убиты её старший сын, его молодая супруга и их ещё не рождённый ребенок. Из всей семьи чудом остался жить лишь маленький Эдуард. Убийцей оказался друг семьи. Долгое время он был вне подозрений, навещал герцогиню, выказывал ей всяческое сочувствие и поддержку. Открывшаяся правда глубоко потрясла всех, а герцогиню чуть не сломила.
Граф Черри уверил женщину, что в случае с Динтонами преступник будет найден в ближайшее время и понесет заслуженное наказание. Затем передал герцогиню Нортенгскую на руки преданным служанкам и наконец-то отправился в особняк Динтонов.
Лорд-наблюдатель ехал по вечерним улицам Лидона, покачиваясь на мягкой скамеечке в недрах личного экипажа, и мысленно перебирал известные ему факты о нападении на Кити.
Фактов не сказать что было много. Граф Черри устало поморщился, вспоминая пухлое заключение лорда Бо о характере нанесенных девочке травм. Заключение было подробнейшим и пестрело такими терминами, которые лорду-наблюдателю не то что понять — прочитать с первого раза было сложно. К заключению были приложены выводы. Выводы профессора разместились на трех страницах, что, как и полагается, делало их более компактными, но, к сожалению, почти не сказалось на читаемости. Помощь пришла от мистера Пиллета. Страничку, исписанную его убористым почерком, лорд-наблюдатель называл про себя переводом с медицинского на ританский. Понять написанное семейным доктором Динтонов было не сказать что легко, но хотя бы возможно.
У Катарины была открытая непроникающая черепно-мозговая травма, повреждения мышц и связок шеи, переломы ребер, ушиб мягких тканей и внутренних органов в области грудной клетки. Характер и расположение травм признались свойственными инерционному механизму их возникновения. Кроме того, эксперты предположили, что незадолго до травмы девушка достаточно быстро двигалась, возможно, бежала. Получила удар в грудь тупым твердым предметом, повреждения позволяют предположить, что это вполне могла быть чья-то рука, а точнее локоть. От удара и резкой остановки пострадавшая совершила кивательное движение головой, при этом получила травму шеи, после чего упала и ударилась затылком.
Как бы страшно ни звучало заключение, всё могло закончиться не так плачевно, поскольку ковер и высокая прическа смягчили удар, если бы не одно, но объемное украшение в этой прическе. Поскольку удар пришелся как раз на то место, где это украшение крепилось, кости треснули и отсчет пошел на секунды. Профессор Бо вывел, что после получения последней травмы жить Кити оставалось семьдесят восемь секунд. Доктор Пиллет не был столь категоричен и говорил, что не больше трех минут, но оба сходились на том, что первую помощь сестре Грегори начал оказывать не позднее чем через минуту после её падения.
Как бы ни хотелось списать всё произошедшее на подельника Дороти, но сделать это не получалось. Либо граф, его сын и зять Дороти, предварительно сговорившись, лгали, что представлялось крайне маловероятным, либо эксперты ошиблись в оценке времени, либо лжелакей не заходил в кабинет.
А даже если бы и зашёл, это вряд ли бы всё объяснило. Поскольку, кроме описания травм, восстановления последовательности их получения и оценки времени жизни с ними, лорд Бо рассчитал и примерный рост обладателя того локтя, что ударил Кити. И силу удара. Эти два последних числа никак не могли совместиться в мыслях лорда-наблюдателя. Значения не подходили ни к одному из мужчин, бывших в момент трагедии на этаже, и лорд-наблюдатель небезосновательно сомневался, что в мире найдется хоть одна женщина, соответствующая этим параметрам. Рост — ниже среднего, сила удара как у лошади. Как и зачем могучий коротышка оказался в кабинете графа? Чем ему помешала Кити? Список вопросов не ограничивался теми, что касались невысокого силача. Лорд-наблюдатель безумно хотел узнать, кто же та дама, что составила компанию графу Динтону? Ни одна из приглашенных на бал дам не походила на ту, что описали Грегори и подельник Дороти.
В голову лорда-наблюдателя пришла мысль, что, судя по последним событиям, у него есть неплохие шансы в один прекрасный день осознать себя постояльцем Лидонской королевской лечебницы для душевнобольных. Поразмыслив на эту тему еще немного, лорд решил, что это был бы не худший из возможных вариантов. «Хоть ел бы регулярно и спать ложился вовремя!» — раздраженно подумал лорд. Перед его мысленным взором тотчас же возникли уютные тенистые аллейки, весело журчащий перед центральным входом в клинику фонтанчик. Не столь давно возведенная при участии Огэста лечебница производила умиротворяющее впечатление. Пару лет назад лорд-наблюдатель наведывался туда по делу о махинациях со строительством аналогичных больниц в других частях страны и до сих пор помнил то состояние покоя, которое нисходило на любого входящего в это заведение. Оказаться там. Жить простой жизнью без забот. Не принимать никаких решений. По утрам сидеть на скамеечке в больничном парке, кормить голубей и ни о чем не думать. На мгновение все это показалось таким заманчивым и желанным, но тут карета, мягко покачнувшись, остановилась у особняка Динтонов.
Мужчина потер слезящиеся глаза и проверил, на месте ли браслет графини. Неторопливо выбрался из экипажа, устало сутулясь, добрел до крыльца. На улице изрядно стемнело. То ли по этой причине, то ли из-за слипающихся глаз ручка дверного молотка нашлась не сразу. Когда же удалось её обнаружить, лорд был столь раздражен, что удар получился чуть сильнее, чем того требовали приличия. Зато сонная заторможенность стала медленно отступать. Не успел ещё умолкнуть звук первого удара, как дверь открыли, и яркий свет на пару мгновений лишил лорда-наблюдателя последних крох зрения.
