– Прости меня, Сашенька… Прости… Я похоронил маму в тот год, когда она пропала, но скрыл это. Мама умерла.
Меня словно окатили кипятком. Я оступилась назад и потеряла сознание.
***
– Какая она слабая, – качнул головой Тоши Кимура. – Новость о матери свалила с ног в буквальном смысле.
– Сколько она пролежит в беспамятстве? – с болью спросил Алексис. – Это моя вина, дочь до сих пор принимала Агату за живую. Поэтому такая реакция.
– Думаю, не только поэтому, – добавил Константин. – Александрина вернулась другая, слабая, опустошенная. Либо она так сильно борется с собой, либо зло в ней затаилось по какой-то причине. Но все это временно, возвращение можно ожидать в любой момент.
– Какие действия она теперь предпримет? – задумался Тоши Кимура. – Ведь цель поменялась. Маму искать не нужно, а жертва была ради нее. Нужно подержать Александрину на нашей стороне как можно дольше, истончить связь.
– В любом случае, нужно закрыть переход, – объявил Костя. – Иначе они найдут новых проводников, и если им удастся перейти к нам, начнется духовная пандемия.
***
– Какой-то нескончаемый сон, – махнула я рукой, входя в гостиную. – Что со мной? Может, болезнь?
– Это защитная реакция организма, – ответил Тоши Кимура, внимательно глядя на меня. – Проходи, присаживайся с нами. Когда силы на исходе, срабатывает отключка почти всех функций, что с тобой и происходит.
– Как сейчас самочувствие? – поинтересовался Костя, двигаясь на диване и освобождая место для меня.
– Вроде как отдохнула, – я улыбнулась. – Даже не верится, что мы все вместе. Было бы так всегда! Еще маму найду, и будет идеально.
Учитель переглянулся с отцом и Костей и переспросил:
– Найдешь маму?
– Ну да, мне нравится наша компания, только мамы не хватает. Я же знаю, где она, вот немного разберусь, как там все работает, и верну ее. Для идеальной картинки.
– Знаешь? – насторожился Костя. – И где же она?
– Почему вы относитесь ко мне, как к дурочке? Вы же знаете где мама, я рассказывала. На той стороне. Прекрасно помню, что вернулась оттуда недавно с учителем, но пока у меня дела здесь, завершу их и возьмусь за дело мамы.
Тоши Кимура как-то растерянно меня оглядел и предположил:
– Допустим, ты нашла маму. Твои дальнейшие действия?
– Перетащу ее к нам. Это же очевидно.
– Что?! – воскликнул папа.
– Спокойней, Алексис, – учитель поднял руку, – будем контролировать.
– Доченька, ты не помнишь наш разговор о маме? – словно взмолился отец.
– Какой из них? – спросила я. – Моя мама самая хорошая, никогда не перестану искать ее.
– А если нечего искать? – сокрушенно произнес папа.
– Ой, знаете, с вами иногда тяжело. – Я обвела взглядом присутствующих. – Дайте паузу, не давите, не следите. Пойду, прогуляюсь до Зои.
Оказавшись за воротами, я побрела в сторону дома Барковских. Странное ощущение заполняло меня: чувство опустошенности и в то же время полнота знаний. Я шла по знакомой улочке, но чувствовала отчуждение, мне был знаком каждый куст, каждый изгиб дороги, но возникало чувство чужеродности всего этого. Что-то внутри меня ныло и страдало по миру с той стороны стены, но вместе с тем это пугало.
– Сашка! – кинулась ко мне Зоя, увидев во дворе. – Что-то случилось?
– Нет, ничего серьезного. Пришла посоветоваться.
Кузина удивленно подняла брови, провожая меня в дом.
– Посоветоваться? Александрина Лима пришла просить совет?
– Не язви, Зоя. Да, нужен твой взгляд. В прошлый раз мне назначили УЗИ, время подошло, как думаешь, стоит делать?
– Что за вопрос? Конечно! Это обычная процедура для беременных. Что тебя смущает?
– Сама не знаю. Я столько раз была на грани выкидыша, вдруг все это повлияло на плод. Боюсь услышать что-нибудь, ну ты понимаешь.
– Тебе в любом случае нужно будет сделать эту процедуру. Зачем ты думаешь о плохом? – Сестра заглянула мне в лицо. – Хочешь, пойду с тобой?
– Да. Наверное, да. Позже договоримся. – Я оглядела гостиную. – Как вы все? Как дядя?
– Все хорошо, – ответила кузина и тут же обеспокоенно покачала головой. – Саша, ты мне не нравишься. Что происходит?
– Я сама себе не нравлюсь. Не знаю, Зоя. Какое-то предчувствие, и так неспокойно, будто мне нужно что-то сделать, важное, серьезное. А еще страх… Отовсюду страх, как дым сгущается вокруг меня.
– Тебе нужно уехать. Просто отдохнуть, все равно куда, но подальше от дома, пока срок позволяет. Ты себя загонишь с такими играми. Хочешь, поищу туры, решу с билетами?
– Нет, не надо. – Я поднялась и направилась к выходу. – Нельзя уезжать, у меня много дел. Не провожай, созвонимся.
За воротами дома Барковских я увидела Константина, он стоял, опершись плечом о фонарный столб, и перекидывал через пальцы что-то в виде четок. Пришлось подойти к нему с вопросом:
– Меня ждешь?
– Так точно, – кивнул парень. – Отвечаю за тебя головой.
– Папе не следовало тебя дергать.
– Алексис ни при чем, это моя инициатива.
Оглядев Костю, я вздохнула:
– Тебе не надоело со мной нянчиться?
– Саша, мне нужно вытащить тебя из пропасти. Это для меня жизненно необходимо. И я не могу позволить себе ошибиться или проглядеть какой-то момент. Уж прости.
Мы брели по дороге молча. И это хорошо, потому что мне нужно было разобраться в себе, в странном состоянии, накрывшем меня. Как жить дальше? Что предпринять, чем руководствоваться?
Я понимала, что совершила такой шаг, от которого просто так не откажешься. Инициация в сообществе «СМиД» повесила на меня определенные обязательства, наделила знаниями и силой. А взамен потребует что-то ценное. Чем мне нужно пожертвовать? Что это будет?
Мне дали большие возможности, высокое положение и вместе с этим огромную ответственность. Но я получила что-то еще. Что-то мощное и важное, это чувствовалось изнутри. То, что, порой, опередив мои мысли и решения, действовало само по себе, затмевая мое мировосприятие, и тогда у меня случались провалы в памяти. На стороне солнечного города это было нормально, но на моей стороне такое поведение выбивалось за рамки разумного.
Я чувствовала, что приближается что-то очень важное, какое-то событие, которое перевернет мою историю. И все это вызывало во мне несовместимые чувства: радости и жуткого страха.
Следующие два дня прошли как обычно, ничем не отличались, разве только что мое беспричинное волнение возросло. Я проводила папу в очередной рейс, пообещав ему слушаться учителя и Константина, и мне пришлось быть послушной, потому что авторитет Тоши Кимура влиял безоговорочно.
