– Мы с ним на пару скучаем, Златовласка. А в спальню я вообще не заходил, потому что там тобой пахнет.
А вот это заявление заставило меня покраснеть. Вот же трепло! С чего там должно пахнуть мною, если я даже спала сегодня в другой комнате.
– Белье сменил? – зачем-то спросила я.
– Ну вот! – по-бабски всплеснул он руками, что вызвало новую волну веселья. – Даже о такой важной вещи без тебя не вспомнил. Возвращайся к нам с Тенором, Златовласка, – скорчил умильно-просительную рожицу. – Без тебя мы точно пропадем!
– Не пропадете, – тряхнула я головой, чувствуя, как от его шуток разгорается аппетит. Я уже и сама сомневалась, что наемся салатом и пирожком. – Буду контролировать вас на расстоянии.
– Слушай, а так ли нужно тебе оставаться тут на ночь? – посерьезнел Савелий. – Давай, я договорюсь с медсестрами, и они установят график ухода за твоим отцом…
– Нет, – перебила я его. – Я сама…
Не могла ему объяснить собственные чувства, потому что и сама не до конца их понимала. Но мне казалось, что сейчас я должна уделить папе внимание даже не за себя одну, а и за маму тоже.
Как же не хотелось возвращаться в тесную и убогую палату после хоть и короткого, но наполненного эмоциями обеда. А еще клонило в сон, и я радовалась хоть такой возможности скоротать часть времени.
– Точно не передумала? – поинтересовался Савелий в лифте, когда понимались в неврологическое отделение.
– Точно.
– Тогда я заеду вечером и накормлю тебя ужином.
Как же вовремя он это сказал, а то я уже всю голову сломала, размышляя, как бы вежливее попросить его об одолжении.
– Слушай, а не мог бы ты мне привезти мою сумку? Она в гостевой комнате. Только, зубную щетку прихвати, пожалуйста, из ванной.
Я как чувствовала, что не задержусь в доме дяди Савелия надолго – вещи разбирать не стала.
– И лекарство прихвати, – вспомнила об еще одной важной вещи. – Укол тебе сделаю.
– Садистка, – вдруг припер он меня к стенке лифта. – Как думаешь, могу я уже целовать тебя? – низко склонился к моему лицу.
– Не можешь, – оттолкнула я его, и на мое счастье в этот же момент лифт остановился, а двери плавно принялись разъезжаться в сторону.
И лицо мое уже привычно запылало.
– Я все равно это сделаю, не сейчас так вечером, – пообещал Савелий, и плотоядная улыбка растянула его губы. – До встречи, Златовласка. Не скучай тут без меня.
Буду, – отчетливо прозвучало в голове. Я, действительно, начала скучать по Савелию еще раньше, чем скрыли его от меня дверцы лифта.
***
Макс позвонил, когда я как раз собирался ехать в больницу – к своей Златовласке, которая никак не хотела покидать мою бедную голову. Вот ведь засела там так прочно, что и не вытравишь теперь. Да и не хотел я этого, понимая, что наконец-то в моей жизни случилось что-то серьезное, настоящее, хоть и началось все довольно нелепо. А сейчас так и вовсе она нуждалась в моей помощи, хоть и старательно не подавала вида.
– Ты правда в городе? – поинтересовался Макс.
Я же, к своему стыду, даже не сразу вспомнил старого друга. Общались мы с Максом в последний раз уже давно – лет пять назад. Как-то после школы компании у нас стали разными, пересекались редко. И сейчас я ну никак не ожидал звонка от него. В школе, да, были закадычными друганами, но с тех пор прошло много лет, и много воды утекло.
– А ты откуда знаешь? – ответил я вопросом на вопрос.
– Слухами полнится земля, – отмазался Макс. – Так и собирался отсидеться молча?
Вопрос показался мне странным, учитывая, что уже не в первый раз я приезжал и не пересекался с ним.
– Да я вроде не прячусь, – невольно усмехнулся.
– Вот и лады. Приходи сегодня в Радар, у нас там собантуйчик небольшой намечается. Будут все свои. Пацаны уже тоже в курсе, что ты в городе.
Размышлял я недолго. Даже обрадовался в глубине души возможности скоротать вечер без Златовласки. Потому что уже от одной мысли такой становилось тоскливо. Странным образом все в доме дяди мне теперь напоминало об этой девушке, особенно собственная спальня. И даже неидеальный порядок на кухне заставлял представлять ее за столом или у плиты… Наваждение какое-то, одним словом.
– Буду. Ждите.
– Отлично! – обрадовался Макс. – Вспомним молодость.
Я уже и забыл, как шумно и людно становится в больницах в вечерние часы. Посетители стягиваются сюда после работы, чтобы навестить своих близких, провести с ними хоть сколько-то времени, скрасить их нахождение в таком безрадостном и даже тягостном месте.
Особенно людно было в холле первого этажа, но и в самом отделении народу хватало.
Алису я заметил в коридоре – она как раз направлялась к своей палате. Когда догнал ее, заметил сиротливый стаканчик с кофе в ее тонких пальчиках. И не смог сдержаться – обнял ее поцеловал, куда попал, в висок.
– Как отец? – тут же спросил, не дожидаясь ее реакции на собственную вольность.
Впрочем, она, кажется, и не заметила оную.
– Почти все время спит. Медсестра говорит, что это нормально в его состоянии, учитывая, что ему постоянно колют снотворное.
– А сама как? Не передумала оставаться тут на ночь?
Если только она передумала, то я горы сверну ради нее, договорюсь со всем персоналом больницы, чтобы за отцом приглядывали как следует. Сам же никуда не пойду, а проведу почти семейный вечер под бочком у этой удивительной девушки, глядя ей в глаза, слушая ее речи и мечтая припасть к этим сахарным устам. Если бы я от кого-то другого услышал речи, подобные собственным мыслям сейчас, то ржал бы долго и дико. Романтический маразм и пылкая пафосность, но хоть убейте меня, рядом с Алисой по-другому думать не получалось. Я весь как-то размякал в ее присутствии, и мысли моментально наполнялись сахарным сиропом.
– Останусь, – не очень уверенно отозвалась Алиса.
Видно, ночь и неизвестность ее страшили. И оставаться в больнице она не хотела, как и не могла поступить иначе. Мой маленький стойкий оловянный солдатик! Аж глаза увлажнились от наплыва сентиментальности. И снова захотелось обнять ее, спрятать в объятьях, чтобы оградить от всего. Но даже отговаривать ее я не решился, понимая, что она поступит по-своему. И еще я злился на ее мать, ведь это она сейчас должна быть в больнице рядом с мужем, а не Алиса.
– Выбрасывай свой кофе, пошли ужинать, – со вздохом, вызванным беспомощностью, проговорил я, отбирая у нее стаканчик. – Сколько ты их уже выпила за сегодня?
Вопрос был риторическим, и Алиса поняла меня верно. Она без сопротивления позволила отобрать у нее стаканчик, быстро забежала в палату, проверить отца, а потом в сестринскую, и я повел мою девушку, как считал в глубине души, на ужин. И пусть нам предстояло провести совсем немного времени в больничной столовой, но уже от этого я был счастлив. Просто потому, что она рядом.
