– Ладно, – показал на них указательным пальцем, – я на обратном пути зайду. Поговорим еще.
Глава 14
– Ерохина, ты, твою лысую черепашку, совсем сдурела?!
Обольщевский зашипел на меня на манер обозленного дракона, стоило только за начальством закрыться двери. Он выхватил у меня из рук коробку:
– Дай сюда! Теперь придется срочно спасать положение!
– В смысле? Зачем? – непонимающе, все еще заливаясь краской по самый пупок выдавила я.
Обольщевский скривился, одновременно срывая бант с моего подарка:
– Я так понимаю, если Бесихвостов тебя сразу не уволил и не пришиб, то этот подарочек все же от его помощника. Что там, Ерохина?
Рустам Николаевич сорвал бант, за ним крышку и наши оба носа повисли над тем, что было внутри. Буквально двумя пальчиками Обольщевский вытащил из коробки новенькую пару беговых кроссовок с протектором. Кожаные, с уплотнением в пятке, задранным носом… Мечта… Вздох зависти неизвестно кому вырвался у меня из груди. Я как-то даже мечтать не смела о таких. Подобная дорогостоящая спортивная одежда доступна лишь избранным, в чье число я совсем не попадаю.
– А что в карточке-то было? А?
Рустам всучил мне кроссовки, сам нагнулся к корзине и вытащив оттуда выброшенное мною послание раскрыл и прочитал вслух:
– Сегодня в семь. Что, все? Эй, Верочка Андреевна, вы где витаете? Что это означает? У нас в городе такой новый вид свиданий? В кроссовках? Раньше нормальные мужчины дарили колье, кольца, бриллианты. Шубы, на худой конец. Я уже не говорю о букетах цветов. А что теперь? Сейчас это, а потом гантели присылать начнут? Сразу с намеком, подтянись, милая? Но… Вам это не грозит, радость моя. У вас прекрасная фигурка.
Его голос пропал где-то там. Мои мысли улетучились куда-то совсем далеко. В такое дальнее далеко, у которого теперь есть даже название. «Сегодня в семь». И кроссовки. Но это вот дальнее далеко внезапно разлетелось на миллион осколков – его разбило воспоминание о его взгляде. Когда он увидел эту самую коробку в мусорке.
– Верочка!
Обольщевский выкрикнул мне мое имя в спину, потому что я уже выскочила из кабинета. Ужас. Как же нехорошо вышло! Рустам прав, на домогательства это совсем не похоже. Помощник нашего главного всего лишь как воспитанный человек хотел поддержать другого спортсмена только потому, что сам неравнодушен к спорту! А я… Вот уж правильно говорят о нас, о русских женщинах, что мы меркантильные. Правильно шутят, что не успеваем увидеть мужчину, как сразу думаем только о том, как быстрее выйти за него замуж, возлагаем какие-то дурацкие надежды…
Нагнала их в цеху. Цех у нас совсем небольшой, одно название только. Раньше в этом помещении располагался автосервис, в сегодня стоит швейное промышленное оборудование. Швей у нас немного, семь человек. Плюс техники. У нас, пожалуй, начальства теперь больше, чем тех, кто выполняет реальную работу. И сейчас все они собрались в центре, вокруг нового руководства и внимательно слушают речь Бесихвостова. Руслан Константинович махал руками и с важным видом доносил до рабочих идею корпоративных ценностей.
– На сегодняшний день наше предприятие выходит на новый уровень. Мы планируем завоевывать новые высоты, выходить на европейский рынок. «Черный парус» официально стал частью холдинга, который принадлежит норвежскому инвестору «Хогберг инвестмент». Удивлюсь, если кто-то из вас не слышал о таком.
Работники «Черного паруса», женщины с мозолистыми руками, и мужики, которых на проходной ежедневно проверяют на наличие бутылок с алкоголем в карманах, молчали. Естественно, зачем им интересоваться? Задание получили – выполнили. Есть план, которому нужно следовать – а остальное, новые тенденции, идеи – это уже дела руководства. Не остыв после быстрого спуска со второго этажа, стоя в отдалении, я выпалила и достаточно громко:
– Норвежское предприятие, основанное в тысяча девятьсот семнадцатом году. Его первым основателем был швед Халмар Хогберг, он открыл предприятие в день рождения своего сына Ганнара Хогберга, в то время фирма носила иное название. Сам основатель был заядлым мореплавателем и яхтсменом. Выигрывал международные соревнования по яхтингу, основы которому были положены в Нидерландах примерно в шестнадцатом веке.
Моим пяткам стало невыносимо жарко – сразу с десяток голов повернулся в мою сторону. Бесихвостов неожиданно расплылся в широкой улыбке Чеширского кота:
– Какое название носило предприятие в самом начале? – крикнул он мне почему-то чуть ли не хохоча.
– Ганн. Просто «Ганн». Основатель назвал фирму в честь новорожденного сына, но вскоре был вынужден сменить название, потому что маленький мальчик заболел, одновременно у предприятия случилась черная полоса. Его супруга связывала эти два обстоятельства, поэтому в название фирмы встала фамилия семейства. По неизвестным причинам, примерно в то же время основатель выиграл соревнования в Нидерландах, и фирма получила свой первый заказ от королевской семьи Швеции. Если точнее – от короля Густава Пятого, при рождении носившего титул герцога Вермландского. Хоть и предприятие территориально находилось в Норвегии, королю понравилось, что победителем стал именно швед и выступал на соревнованиях Хогберг за шведов. С тех пор список заказчиков пополнился рядом известных во всем мире фамилий, в том числе и королевских имен.
Знания всплыли в памяти сами собой. А вместе с ними и тот момент, когда я узнала, что победила в конкурсе. А вместе с ними и большое разочарование от того, что не смогла поехать. А вместе с тем и то, как я запретила себе и дальше интересоваться фьордами. Мои знания устарели лет на десять, но Бесихвостова, похоже, они устроили в полной мере. Думаю, что вся эта гамма эмоций от удивления, до радости, а затем и глубочайшего разочарования отразились на моем лице. Мой взгляд, убегая от внимания десятков глаз, по дороге наткнулся на одни очень холодные глаза чужеземца, которому, я в этом уверена, не раз приходилось выходить в море где-то возле берегов Норвегии.
Меня разбудили аплодисменты. Бесихвостов громко хлопал в ладоши, он даже поднял руки над собой, будто бы был на концерте.
– Браво, Вера Андреевна. Я уверен, в головном офисе ваши глубокие знания будут оценены по достоинству.
Я глупо кивнула и сделала шаг назад. Как мне хотелось думать – в тень. Несмотря на смущение от того, что пришлось выступить за всех работников, как какой-то заучке и выскочке из всего класса двоечников, все же хотела извиниться перед вежливым иностранцем. Который в эту минуту оставил Бесихвостова вместе с его речью и подчиненными, чье внимание мгновенно переметнулось на начальство и направился в мою сторону. Он подошел и с высоты своего роста уставился на меня. Тень от его фигуры полностью закрыла собой работницу бухгалтерии. Поскольку гость нашего города не говорил ни слова, тараторить начала я, но так тихо, что сомневаюсь, будто он расслышал хоть треть от моих извинений:
– Я хотела извиниться… Я не разобралась, что это была за коробка… Только потом… Простите меня, пожалуйста. Они очень красивые… Мечта для спортсмена, хоть я себя таким не считаю… Извините…
