— Ну, я их по-разному называю, — кокетливо поиграла она бровками.
— Фу! Не продолжай.
— Действуй, подруга, — произнесла Вилка, устраивая голову на локте, чтобы продолжить прерванный сон. — А то дед-то не молодеет. Да, и вообще, всё и начинается со взгляда. Диалог глаз, так сказать. Чем-то же вы друг друга зацепили, если этот диалог у вас налажен.
— Может, ему смотреть от скуки больше некуда? — дернула плечом.
— Так ты и проверь, — уже засыпая, ответила Вилка. — Пошлет, так пошлет. Нет — потрахаешься, наконец-то.
Кончиками пальцев отвесила ей подзатыльник и посмотрела вокруг себя, чтобы убедиться в том, что её никто не слышал.
Но, как бы Вилка не преподносила свой совет, доля очевидной истины в нем была: чтобы знать наверняка, нужно проверить.
Глава 2
Сколько прошло дней с момента последнего пересечения наших взглядов с тем незнакомцем в авто? Неделя? Полторы?
Десять дней.
Я точно знала и помнила, что это было десять дней назад. Но я не знаю, что движет мной в миг, когда я ищу его взгляда в каждой черной машине, хотя прекрасно знаю, что эта машина не принадлежит ему.
Как идиотка, все эти десять дней, рисовала в голове образы того, как мы, наконец, начнем общение. Как он будет обескуражен мной и сойдёт с ума от невероятного обаяния, которое я источаю круглосуточно. Как я утону в омуте светлых глаз, цвет которых смогу узнать точно. Возможно, они серые, как пасмурное небо над нашими головами, или лазурные, как прозрачная водная гладь под лучами солнца. В любом случае, наша первая встреча должна быть похожа на сказку. Уверена, взрослые мужчины знают толк в ухаживаниях и уже не совершат ошибки, способные меня обидеть или оттолкнуть. Почему-то хотелось верить, что он именно тот принц, которого я старательно рисовала в своих мечтах последние годы. Не знаю, чем он вызвал у меня такое доверие. У нас есть только странные взгляды и не более того. Всё остальное может остаться лишь вывертами моей бурной фантазии в пределах черепной коробки, так как на мир, и даже на него, я, скорее всего, всё еще смотрю через розовые очки.
Но мне всего девятнадцать лет и, возможно, мечтать в этом возрасте позволительно. Все мечтают. Все хотят лучшего и большего для себя и близких. Нет ничего предосудительного в том, что человек желает получить что-то такое, отчего на душе станет особенно тепло. Без мечты и замёрзнуть можно.
Трамвай в своём обычном неторопливом темпе вёз меня домой. Все эти десять дней я придумывала, как буду (о, ужас!) «подкатывать» к незнакомому мужчине, чтобы каким-то невероятным способом дать ему свой номер телефона. Сердце заходилось каждый раз, стоило мне прокрутить в голове сценарий этой авантюры. Но, как сказала Вилка, если не попробуешь, не узнаешь.
Попытка — не пытка, решила я и носила повсюду с собой большой блокнот, на каждой странице которого было выведено по одной цифре моего номера телефона.
По цифре черным маркером на каждый белый лист.
Краснела каждый раз, когда представляла, как я буду показывать ему эти листы через толстое стекло трамвая. Чистейшей воды глупость, но от предвкушения трепет внутри лишь нарастал.
Сумерки сгущались. Увидеть водителей с высоты трамвая было сложно. Даже, если я, всё-таки, смогла бы разглядеть того мужчину, то сомневаюсь, что он увидел бы мой номер.
Перелистывая в телефоне песни, бегло оглядела других пассажиров, коих оказалось немного. Все они, как один, сидели со скучающими лицами и без интереса смотрели в боковые окна. Одна я как дурочка, почти подпрыгивала на месте у заднего окна, ожидая неизвестного или встречи с неизвестным.
Вдруг он маньяк-убийца, который заманивает в свои сети молодых и наивных, а их потом находят по частям в скворечниках?
Так, Диана, не думай о плохом!
Думай о том, как он на тебя смотрит.
Под аккомпанемент самой лиричной песни на свете вновь начала приглядываться к машинам, надеясь увидеть ЕГО.
Одна машина, другая, третья, но всё не то. Всё — не ОН.
Сердце стукнуло о грудную клетку раньше, чем я успела сообразить, что прямо за трамваем следует его машина. Подбородок, украшенный контролируемой небрежностью виднелся в темноте салона в момент, когда рядом проезжали встречные машины, освещая его ослепительным светом фар.
Его автомобиль держал дистанцию, но не позволял кому-либо вклиниться между ним и трамваем, в котором едва находила в себе силы, чтобы сдержать улыбку.
Сейчас час-пик и, возможно, я успею показать ему в блокноте весь свой номер и даже несколько раз.
Трамвай плавно направлялся к роще, насколько я помню, в том направлении обычно почти не было пробок, так как улица была очень узкая и машинам там места просто не оставалось. А это значит, что я могла только подготовиться к показу номера, пока трамвай будет набирать скорость по той улице, чтобы затем вновь попасть в гущу пробки и увязнуть там как в киселе на долгие минут двадцать. Впрочем, до моей остановки осталась всего одна. Так что придется понадеяться на то, что пробка будет долгой или тот мужчина очень сообразительным и внимательным.
Трамвай с легким гулом набирал скорость, я отпустила поручни, чтобы достать из сумочки тот самый, заветный блокнот.
Но сценарий моего невероятного «подката» пошёл ко дну, когда моя карета резко затормозила, и меня ударило лицом о стекло, а затем размазало по полу, когда кто-то попытался встать, ухватившись за моё пальто.
— Слепоглазый водолаз! — послышалось ругательство водителя и по толпе пошёл тихий гул, из которого стало ясно, что на перерез по путям следования нашего грохочущего извозчика выехала какая-то машина, за рулем которой, очевидно, и был тот самый слепоглазый водолаз.
