Телефон в кармане пальто завибрировал. Подцепила его замерзшими пальцами и увидела на дисплее фотографию мамы, которая мне и звонила.
— Диана, ты далеко от дома? — её голос был напряжен.
— Нет, а что случилось, мам? — насторожилась я.
— Я ключи от дома забыла… дома, — пробурчала она. — Можешь немного ускориться, а то я даже в подъезд попасть не могу? Никто не выходит и не входит. Замерзла как собака.
— Хорошо, — выдохнула я безрадостно. — Сейчас буду.
— Люблю тебя, — обрадовалась мама и сбросила вызов.
Почти привстав на цыпочках, еще раз огляделась вокруг себя, желая увидеть ту самую черную машину. Но рядом не оказалось ни малейшего намека на нее. Несколько машин стояли у обочины. У трамвая собачились водители, которые сегодня неудачно встретились, и больше ничего.
Безнадежно выдохнула и быстрыми шагами отправилась в сторону дома, понимая, что упускаю, возможно, единственный шанс на знакомство, которое так давно хотела.
— Серьёзно?! — Вилка хваталась за живот, скатывалась со стула под стол и утирала слёзы неконтролируемого веселья касаемо моего незавидного положения.
— Отстань! — делано обиделась и отвернулась от нее.
— То есть он, аки прынц, запрыгнул в помятый трамвай, чтобы спасти тебя, а какая-то бабка его перехватила?
— Она его не перехватила. У нее с ногой что-то. Возможно, даже перелом.
— Это у тебя вчера случился перелом всех розовых, хрустальных мечтаний, — не унималась Вилка.
— Я уйду от тебя и оставлю одну спать на задней парте, — пригрозила ей и даже почти собрала тетрадь и ручку в сумочку.
— Не злись, — остановила она меня. Прижалась щекой к плечу и рассудительно добавила. — Хотя, с другой стороны, всё вполне логично.
— Это как?
— Ну-у, — протянула она и на всякий случай немного отклонилась. — Секси-дед прихватил себе бабку. Логично? Логично.
— Я прибью тебя! — схватила тетрадь и попыталась ударить ее по голове.
— За правду не бьют! — смеялась она уклоняясь.
Светлые волосы завесили её лицо и шею. Яркие голубые глаза сверкали озорством нашкодившей девчонки, которая не сожалеет и не собирается сожалеть о своём маленьком злорадстве.
— Тебя и просто так полезно побить.
— Я, кажется, знаю, почему он выбрал бабку, а не тебя! — вдруг осенило подругу.
— Потому что у нее была повреждена нога и ей срочно нужна была помощь? — задала я риторический вопрос, прекрасно зная, что у Вилки уже есть свой особый вариант.
— Потому что у нее нет зубов, — выпучила она глаза.
— И? Это считается преимуществом? — выгнула я брови, не улавливая странной логики, блондинистой головы.
— Еще какое, — улыбка Гринча появилась на красиво очерченных розовых губах.
Без слов подтолкнула её хоть к каким-то пояснениям.
Вилка коротко закатила глаза, поднесла большой палец правой руки к губам и языком надавила на щеку изнутри несколько раз.
— Фу! — всё-таки, ударила её тетрадью по голове. — Зачем ты это сделала? Гадость!
— Правда жизни, — развела она руками, откровенно веселясь над мои смущением. — Всё, что естественно, то не без оргазма.
— А я-то всю ночь представляла, что он герой, который спас бабку и, возможно, караулит у её палаты, чтобы точно знать, что с ней всё в порядке, — мечтательно возвела глаза к потолку. — А теперь из-за тебя буду думать об этой… гадости.
— Подожди-подожди! — остановила мой поток мысли Вилка. — То есть ты всю ночь представляла своего секси-деда с той бабкой? Серьёзно? Можно теперь я скажу «фу»?
— Можно, только в следующий раз я возьму с собой кирпич, а не тетрадь.
— Ангелок ты мой, — пропела Вилка и выловила из своей сумочки зеркальце-пудру. — Фух! Я аж вспотела тут, с тобой смеяться.
— Надо мной, — уточнила я. — Называй вещи своими и менами. ТЫ смеялась надо мной, а не со мной.
— Как скажешь, — состроила она глазки своему отражению. — Я так смеялась, что у меня аж сиськи из лифчика повыскакивали.
— А это уже интересно, — отозвался с передней парты Артём, который до этого, вообще, спал.
— Не для тебя ягодка созрела, — осекла его Вилка.
— А-а, — протянул он разочаровано в ответ. — Это о твоих сиськах шла речь. Сиськи Шрёдингера: в лифчике есть, а без лифчика — нет.
— Пошёл ты, член с иголку, — показала ему средний палец подруга.
— Ну, мою иголку, хотя б видно… — дёрнул парень плечом и снова устроил голову на сгибе локтя, чтобы продолжить сон.
Артём и Вилка встречались во второй половине первого курса. Целых две недели.
Потом у Вилки появился более состоятельный ухажёр, который, впрочем, тоже не очень долго просуществовал рядом с ней. Но взаимные подколы, некогда бывших возлюбленных, иногда добавляют перца нашей флегматичной группе.
— Ди, ну, пойдём со мной, — умоляла Вилка, почти повиснув на моём локте.
— Никуда я с тобой не пойду. Мне прошлых раз хватило по самое горло. Мне кажется, я до сих пор не могу перестать краснеть от стыда.
— Всего-то пару раз немного покраснела, — пыхтела Вилка. Хочешь, в этот раз я тебя бледнеть заставлю?
— Отвали, сказала, — покачала я головой и вышла из университета на улицу. — Не пойду я с тобой ни в какой клуб.
— Ну, Ди! — гнусавила подруга, преграждая путь. — Последний раз. Честно. Обещаю вести себя прилично. И, вообще, эта вылазка будет только ради тебя. Ты со своим секси-дедом совсем загруженная ходишь. Развеешься хоть.
— Я загруженная только потому, что ты меня грузишь этой темой о том, что я загруженная. Вот такой вот замкнутый круг.
— Ну, плиз, — собрала бровки домиком Вилка. — Я обещаю, что буду вести себя хорошо.
— Точно?
— Точно!
— И мне даже не придется держать твои волосы весь вечер над унитазом, пока ты изливаешь ему свою… нутрь?
— Не придется, — чуть поморщилась подруга, вероятно, вспоминая, как она отметила первомай в этом году.
— И даже не станешь сватать меня любому встречному со словами «она лучшее, что может быть в твоей жизни»?
— Но ведь это правда, — всплеснула она руками. — Ты — лучшее, что может быть в жизни любого парня и секси-деда, — бросила на нее строгий взгляд. — Молчу-молчу! И сватать не стану.
— И мне даже не придется снимать тебя с крыши такси, когда ты не успокоилась, пока водитель не отдал тебе эти несчастные шашки. Кстати, зачем они тебе нужны были?
— А я помню, что ли?! — выпучила Вилка глаза и рассмеялась. — Я еще утром проснулась, а у меня вместо подушки эти шашки. Ни таксиста, ни такси, ни дороги.
