Подобные откровения выходили за рамки тех, что мужчина может позволит себе в беседе с малознакомой женщиной, к тому же, значительно моложе себя. Люде они показались слишком личными, слышать такое было стыдно, и она потупила взор. Сделала это невольно, лишь бы он только не прочитал ее ответные эмоции по глазам. Но он все равно заметил.
– Я уже почти закончил, – жестко проговорил. – Чтобы избавиться от нее раз и навсегда, мне пришлось многое убить в себе, практически переродиться, – невесело усмехнулся. – И я могу представить себе, что ты думаешь обо мне… Пожалуйста, дай договорить, – снова остановил он Люду, пытавшуюся сказать, что ничего такого не думает, что она просто-напросто не понимает его, хоть и очень старалась это сделать. – Ты хорошая, – посмотрел он на нее так проникновенно, что на глаза вмиг запросились слезы. Сейчас он на секунду стал тем Алешей, который помогал ей в трудных ситуациях. – Ты слишком хороша… для меня, – сглотнул он и снова отвернулся к окну. – Меня к тебе тянет, но все это из области того, что я убил в себе уже очень давно. Поезжай в Питер. И пусть тебе там будет намного лучше, чем было тут. Просто, хочу, чтобы ты знала, что ничего личного в моем паршивом поведении по отношению к тебе не было. Дело не в тебе, а только во мне.
В очередной раз он вычеркивал ее из своей жизни, но как ни странно, сейчас не было так обидно и больно, как все разы до этого. Может быть, он добился цели и своим рассказом заставил ее лучше понять себя. Этого Люда не знала, не осознавала пока. А наряду со всепоглощающей грустью в душе теплилась благодарность, что доверился ей, приоткрыл свою душу. Она и раньше не видела себя рядом с ним, а теперь поняла отчетливо, какая пропасть между ними пролегает. Да, она полюбила этого мужчину, как сейчас могла себе признаться. Но это все равно, что влюбиться в книжного героя, который никогда не станет твоим, которого вообще не существует, если уж на то пошло. И Алексей тоже скоро перестанет существовать в ее жизни.
– Спасибо вам! – с чувством произнесла Люда.
– За что? – удивился он.
– За все! За вашу доброту, – тише добавила.
– Ладно, иди, – устало потер он лицо, и Люда некстати подумала, что кофе его совсем остыл, а он к нему так и не притронулся. – Если позвонишь, когда устроишься на новом месте, буду благодарен. И счастливо тебе…
В приемной Люда не выдержала и расплакалась, чем заслужила удивление Елены Сергеевны, что как раз пожаловала по душу начальника.
– Ты чего это? Алексей Витальевич же подписал тебе заявление без отработки?
– Да нет, все нормально, просто немного грустно, – сквозь слезы улыбнулась Люда.
– Понимаю тебя, девочка, – приобняла ее кадровичка за плечи. – Мы тоже все успели тебя полюбить. Ты забегай к нам, когда будешь в Москве. Всегда тебе рады.
– Спасибо вам за все! – с чувством ответила Люда и поспешила на выход, пока не расчувствовалась еще сильнее.
За остаток последнего своего рабочего дня Люда еще не раз успела всплакнуть, так тепло ее провожали всем коллективом. И еще она тихо радовалась, что ни Артема, ни Ларисы так и не увидела, покидая кабинет насовсем и прощаясь со всеми теперь уже бывшими сотрудниками.
Глава 5
Следующие три дня Люда была так занята, что на посторонние мысли не оставалось времени от слова «совсем». Первым делом во вторник она позвонила Курбатову и сообщила об окончательном согласии на работу у него и переезде в другой город. Реакция его была сдержанно-радостной, и он пообещал, что к ее приезду уже и рабочее место, и корпоративное жилье будут готовы.
Потом она съездила на вокзал и купила билет на поезд. Вот теперь она знала точно, что уезжает в четверг вечером, а с понедельника выходит на новое место работы.
И началось!.. Мама ей целыми днями собирала вещи в дорогу. И это не считая каждодневных походов по магазинам за разными полезными мелочами, которых дома лишних нет, но Люде они обязательно пригодятся на новом месте. Скалки, мялки, чеснокодавилки… полотенца кухонные, банные, постельное белье… подушки!
– Мам! Ну подушки-то куда?! Как я их потащу? – взмолилась в очередной раз Люда. – Ты еще мне матрас с собой упакуй!
– Ох, доча, а ведь про матрас ты права, – в растерянности опустилась мама на стул в ее комнате, которая сейчас больше напоминала поле боя, где в роли жертв выступали разложенные повсюду стопки самых разных вещей. – Как же ты там без матраса? Может, сказать папе, чтоб принес из подвала твой старенький? – засуетилась она. – Он, конечно, истончился за годы, но…
– Мам! Не потащу я с собой ни матрас, ни подушки! – вскричала Люда и даже перегородила собой дверной проем, чтоб родительница не привлекла на подмогу тяжелую артиллерию в лице отца.
– Ну знаешь! – возмущенно отдувалась мама. – Ладно, матрас, наверное, и правда слишком. Хотя, я уверена, что спать тебе там будет не на чем. Вот поставят тебе кровать-развалюху с панцирной сеткой. На нее взгромоздишься? А подушки возьмешь. Я тебе парочку так упакую, что никто и не подумает, что там подушки.
– Мам…
– Ну что, мам?! Я же тебя не на помойке нашла! Да и ты привыкла к комфорту. Господи! Ну куда ты собралась?! Ведь совершенно не приучена к самостоятельной жизни! – и пустила уже не первую за день слезу, причитая на тему, что сгинет ее единственная и ненаглядная дочь в чужом и холодном городе.
И так целыми днями с перерывами на обед и ужин. А по вечерам Люда с превеликим удовольствием сбегала из дома с Владом. Он приезжал каждый вечер и чем ближе к отъезду, тем грустнее становился.
В последний вечер Люда хотела уйти домой пораньше, чтобы провести его с родителями. Отчего-то в душе поднималась грусть, и она вспомнила себя маленькой, как любила сидеть с мамой и папой перед телевизором, смотреть какое-нибудь кино и лузгать семечки. Так по-семейному и уютно, когда точно знаешь, что рядом самые родные люди, которые тебя любят просто за то, что ты есть. Так вдруг захотелось вернуть то время хоть на несколько минут, просто чтобы окунуться снова в ту атмосферу. Впервые Люда прониклась словами матери, что в Питере она сразу станет самостоятельной и взрослой. А ведь она и сейчас себя такой считала, но как же она ошибалась.
– Давай немного пройдемся, – предложил ей Влад, когда они вышли из полюбившегося уже кафе, где грелись каждый вечер.
Он взял ее за руку, и это было первое прикосновение к ней с момента, когда он обнимал ее возле подъезда (танцы с ним пьяным Люда не считала). Она прислушалась к своим ощущениям. В его руке ее было находиться приятно и тепло. А смотрел он так… Взгляд его карих глаз странным и сказочным образом сочетался сейчас с неторопливо падающими снежинками с неба. Люда вдруг подумала, что вот и наступил декабрь – самый сказочный месяц в году. И именно он несет ей изменения. Какими они будут?
– На улице так хорошо, – уговаривал ее Влад, хоть она и не думала отказываться. Она просто не могла избавиться от сказочного наваждения и не смотреть в его блестящие глаза.
