– Вы к кому, милочка? – обратилась к ней женщина, с лица которого на нее смотрели глаза Алеши. Грустная улыбка тронула губы той, а глаза, наверное, привычно заслезились.
– К вашему сыну… наверное, – совершенно растерялась Люда и сама едва не расплакалась.
– К Алешеньке? – удивилась женщина и посторонилась. – Да вы заходите, чего за дверью-то топтаться, – уже с толикой интереса и любопытства пригласила она, краем глаза разглядывая небольшой чемодан на колесиках.
– Мам, я открою, – раздалось такое знакомое из комнаты, что Люда пошатнулась и привалилась к дверному косяку.
– А я уже!.. – крикнула было мама Алеши, но сразу же заволновалась. – Вам плохо? Такая бледная… Алешенька, иди сюда, сынок! – еще громче крикнула.
Ну что же она за истеричка?! Даже в гости пожаловать с достоинством не смогла. Того и гляди грохнется в обморок. Вот и голова уже кружится, и ноги совсем не держат. Прежде чем перед глазами окончательно потемнело, Люда успела почувствовать, как ее подхватили такие родные, любимые и надежные руки.
– Мам, она умирает!..
Кто умирает? Не достаточно ли еще смертей? И зачем он ее так крепко держит, она ведь не собирается сбегать, да и не сможет этого сделать прямо сейчас, когда сознание все еще улетает в неведомые дали.
– Умрет, если ты не перестанешь душить ее, – раздался рядом строгий голос, который сейчас слабо напоминал тот полушепот, что слышала Люда у порога.
Ну давай уже, очнись, пошевелись, намекни, что не собираешься умирать, когда все только начало налаживаться.
– Алешенька, да положи ты уже бедняжку на диван. Дай ты ей вздохнуть как следует, – теперь в голосе его матери слышится улыбка. – Обморок у нее, неглубокий. От волнения, должно быть. Совсем затиранил девушку, да?
Крепкие объятья разжимаются, и ее бережно опускают на что-то мягкое и удобное. Под голову подкладывают подушку, а ко лбу прижимается что-то влажное и холодное, что моментально приводит в чувство.
– Но вот, милая, ты и очнулась, – тепло улыбнулась ей женщина и поправила повязку на лбу.
Очнулась, да, и сразу же принялась прощупывать взглядом комнату в поисках того, кого больше всего хотела сейчас видеть.
– Пойду-ка я накрою стол к обеду. Думаю, вам есть о чем поговорить и без меня тут.
Какая же хорошая у него мама! Алеша на нее не похож, разве что, глазами. Наверное, эта зашкаливающая мужественность досталась ему от отца.
– Привет! – склоняется над ней его все еще взволнованное сверх меры лицо. Она его никогда таким не видела. Кажется, даже губы его подрагивают, словно собирается заплакать. Но разве такие сильные мужчины плачут?
– Привет! – улыбается Люда и тянется к нему навстречу. Но сил не хватает, и она снова откидывается на подушку. И лишь рука ее остается в его руке, которой он успел поймать ту.
– Не могу поверить, что ты тут, – шепчет он, опускаясь рядом с диваном на колени и утыкаясь лицом ей в шею, щекоча и обдавая ту теплом своего дыхания.
– И я не могу поверить, что решилась на такое, – зарывается Люда ему в волосы, прижимаясь щекой к голове, обхватывая за шею второй рукой.
Не отпустит! Теперь она ни за что его не отпустит от себя, даже если он сам этого захочет. А уйдет, так она просто умрет, не сможет жить вдали от него.
– Я боялся просить тебя приехать.
– А я ужасно боялась ехать к тебе.
– С ума сходил без тебя.
– И я…
Он говорил, а ее голос вторил ему эхом. Их мысли были созвучны, как и слова, и руки. Они не могли надышаться друг другом, насмотреться друг на друга. Это было так волнующе. Именно в этот момент между ними рождалось что-то новое – гораздо большее и сильное, нежели влюбленность. Наверное, это и есть любовь, которая одна и на всю жизнь.
Губы их слились в поцелуе, и Люда даже не прижалась к своему Алеше, а вжалась в его тело, растворилась в нем, млея от всепоглощающего счастья, которое затмило собой все остальное. Как же правильно она сделала, что прилетела! Какой Влад молодец, что подтолкнул ее к этому решению! И как она теперь рада Новому году, что встретит рядом с любимым!
Следующие два дня были наполнены хлопотами, новыми впечатлениями и волнениями.
Квартира у Алешиных родителей была трехкомнатная и захламленная до безобразия, как это обычно случается у пожилых людей. Каждая вещь дорога по той или иной причине, даже если это откровенный хлам. И Люда относилась к этому с пониманием, потому что и сама не любила ничего выбрасывать. А вот Алексей уговорил-таки маму на генеральную уборку с выбрасыванием всего лишнего. И как признался тихонько Люде, толчком послужил именно ее приезд. Маму словно подменили, как будто именно появление Люды вдохнуло в нее новую жизнь или желание жить в старой.
В общем, после долгих уговоров все вместе они принялись вычищать каждый угол и закоулок в квартире, не пропуская ни единого даже самого маленького шкафчика. Вот тогда Люда познакомилась с Лидией Алексеевной поближе, за рассказами той о своей молодости и детства Алеши, за самыми разными воспоминаниями.
В какой же счастливой и любящей семье он вырос. И как Люде нравилась его мама: спокойная, рассудительная, быть может, слишком сентиментальная и просто кладезь житейской мудрости. Но самое главное, что мудрость ее не носила навязчивый характер. Советы она давала лишь тогда, когда у нее их просили. И происходящее вокруг сначала пыталась понять и принять, а уж в последнюю очередь критиковать. Люда все чаще возвращалась к мысли, что повезет той девушке, чьей Лидия Алексеевна станет свекровью. Себя на месте этой девушки представить боялась, таких разговоров у них с Алешей еще не было. И даже намеков с его стороны она не замечала.
Помимо уборки они с Алешей еще и мотались по магазинам за подарками всей его родне, что тоже проживала в Томске. Оказывается, таковой насчитывалось немало, и вторую половину тридцатого декабря они навестили всех и поздравили с наступающими праздниками.
Люде было немного неловко составлять ему компанию. В качестве кого она с ним ходила? Его девушки? Ну да, этот факт он не скрывал, а даже подчеркивал, относясь к ней с неизменными нежностью и любовью. Но кажется, теперь она хотела большего. Особенно, когда познакомилась с его замечательной мамой.
Тридцать первого декабря, с утра пораньше Алеша собрался и ушел из дому, таинственно пообещав скоро вернуться. Люда с Лидией Алексеевной хлопотали уже вовсю на кухне. Мама Алеши замешивала тесто, а Люда готовила все для праздничных салатов. На горячее решили запечь утку с яблоками, чтоб уж стол стал по-настоящему праздничным.
Люда все ломала голову, куда же ушел Алеша, а он не обманул – вернулся через час, да с огромной сосной, больше его роста. Вот тогда наступил настоящий канун Нового года, с запахом мандаринов и хвои. А уж как они дурачились, пока украшали символ нового года, и словами передать трудно. И в очередной раз, когда Алеша завалил Люду на диван и принялся покрывать ее лицо поцелуями, она не выдержала и призналась:
