– Не могу поверить, что это ты, – и тут же прижалась к его губам, чтобы только он даже не вздумал обидеться на ее слова.
– Чему ты не веришь? – навис он над ней с довольным выражением на лице.
– Тому, что когда-то, сейчас кажется, что давным-давно, меня больную на улице подобрал именно ты. И даже не наша первая встреча… тогда, кстати, ты был похож на себя сейчашнего, а потом… Ты был совсем другим, таким чужим, – совсем тихо закончила.
– Тот идиот был точно не я, – без тени улыбки отозвался Алексей и снова поцеловал Люду, словно чтоб закрепить в ее сознании смысл своих слов, запечатать их поцелуем намертво. – До сих пор удивляюсь, как ты нашла силы простить меня.
– Просто я люблю тебя больше жизни. И я так мечтала, чтобы ты изменился и тоже полюбил меня.
Возможно, прозвучало это по-детски, но сейчас она впервые позволила себе быть настолько откровенной с ним.
– Я очень этого хотела, – крепко обняла она его за шею и притянула к себе. – И сейчас боюсь…
– Чего же? Чего ты боишься, моя малышка? – пробормотал он, покрывая ее шею поцелуями.
Кажется, наряжение сосны из безобидного мероприятия превращалось во что-то страстное. А ведь совсем рядом, на кухне его мама. И если границы комнаты сына та никогда не нарушала без стука, то в гостиную вольна войти в любой момент. Пришлось им обоим обуздывать собственную страсть и возвращаться к прерванному занятию. Но сначала Люда все же призналась.
– Боюсь потерять тебя.
– Ты никогда меня не потеряешь. Я вцепился в тебя мертвой хваткой. Впился зубами как бультерьер. Теперь меня придется убить, чтобы отпустил тебя, – рассмеялся Алеша, и сразу стало как-то очень легко и понятно.
И вот в половине одиннадцатого они втроем собрались за красиво накрытым столом, чтобы проводить старый год и встретить новый. За целый день Люда устала, и в самый неподходящий момент ее одолела зевота и сонливость. Больше всего хотелось свернуться калачиком возле теплого бочка любимого и уснуть. И ей даже было немного стыдно за подобные мысли.
– Что-то ты бледненькая, Людочка. Уж не приболела ли, – обеспокоенно посмотрела на нее Лидия Алексеевна. – А может?!. – прижала она ладонь ко рту, и в глазах ее зажглась настолько неподдельная радость, что Люда даже испугалась. Не возможной же ее болезни она так радуется. Но следующие слова мамы Алеши заставили ее душу затрепетать, а глаза вдруг наполнились слезами. – Да ты беременная, голубушка!
Люда и сама испугалась, а уж на Алексея и вовсе боялась посмотреть. Чувствовала только, как тот нашел ее руку под столом и сильно сжал.
– Это вряд ли… – пролепетала она, а про себя добавила, что так быстро дети не делаются.
– Почему же вряд ли? Когда двое любятся, у них обычно родятся дети. Если, конечно, они всеми силами не препятствуют этому, – наставительно, но очень по-доброму произнесла Лидия Алексеевна, по всей видимости, намекая на пятилетний брак сына, который так и не подарил ей внуков.
– Мам, мы не любимся, как ты выразилась, а любим друг друга, – обхватил ее Алеша за плечи и притянул к себе, целуя в висок. – Тебе нездоровиться? – шепнул на ухо.
– Все в порядке, – улыбнулась ему Люда. – Просто немного устала.
– А вот помяните мои слова, – не стала настаивать пожилая женщина, и тут проявив чудеса деликатности, но зародив семена сомнений в душах сына и его девушки. – Ну давайте, дорогие мои, проводим старый год, который принес нам с Лешенькой такое горе, – пустила она одинокую слезу, которую сразу же смахнула, всем своим видом показывая, что жизнь продолжается.
Тихо работал телевизор, вещая что-то праздничное и музыкальное. На елке мигали огоньки. А они сидели и мирно общались за столом в ожидании наступления Нового года. Все было так мило и по-домашнему. Немного грустно становилось Люде, что ее родителей сейчас нет рядом с ними. Но очень хотелось верить, что и они сейчас не скучают. Голос у мамы уже был не обиженный и веселый, когда Люда им сегодня звонила, чтобы поздравить. Ночью сети перегружены и дозвониться трудно, вот и сделала это заранее.
А когда начался бой Курантов, все они дружно чокнулись и загадали желания. Люда ни о чем не могла думать, кроме того, что хочет еще много-много лет встречать рядом с этим мужчиной. Это и загадала – чтоб все время быть вместе.
– Скажешь потом, что загадала? – тихо спросил Алеша, пока мама его отвлеклась на телевизор.
Люда стушевалась, немного стыдно было в таком признаваться, даже ему. Но она решила, что была-не была.
– Скажу, – робко улыбнулась. – А ты?
– Ма-а-ам, – позвал он вместо ответа. При этом, он не переставал обнимать ее, и Люда отчетливо поняла, что это не попытка уйти от ответа. – Можешь ненадолго отвлечься? У меня есть кое-что важное для вас, – вдруг сглотнул он, выказывая волнение.
Люда недоумевала, с чего бы это. Что же он такого загадал, что даже маму призывает в свидетели?
Лидия Алексеевна вняла просьбам сына и даже приглушила звук на телевизоре. Атмосфера в гостиной стремительно перерастала во что-то торжественное, и Люда уже вовсю стеснялась, сама не зная чего.
– Мам, призываю тебя в свидетели, – смущенно улыбнулся Алексей и зачем-то сунул руку в карман брюк. Первый раз Люда видела его таким, словно сбросил лет двадцать, не меньше. – Люда, – повернулся к ней, и глаза его сказали ей обо всем на мгновение раньше, – ты выйдешь за меня замуж?
Вот так просто! Без лишних слов. И положил перед ней коробочку из красного бархата.
Руки дрожали, когда открывала коробочку, чтоб увидеть в ней колечко с прозрачным как слеза камушком. А сердце… Ох, бедное ее сердце – сколько раз оно работало на пределе за последнее время. Вот и сейчас готово было выскочить из груди.
Дурацкая сентиментальность, которая подводила Люду неизменно в самые ответственные периоды в жизни. Вот и сейчас она расплакалась, не успев ответить согласием. И пришлось маме с сыном ее успокаивать, прежде чем она счастливая и заплаканная ответила «да». Да-да-да! Она согласна быть его женой! Один раз и на всю долгую жизнь! Чтобы делить с ним все: и горести, и радости. Пусть отныне жизнь у них будет одна на двоих, но наполненная таким счастьем, о каком они даже не мечтали.
– Но где же мы будем жить? – спохватилась Люда. – Ты в Москве, я в Питере…
– Если потребуется, я Питер перевезу в столицу, – счастливо рассмеялся Алеша. – Но уверен, до этого не дойдет.
Лидия Алексеевна ушла доставать утку из духовки, а может просто деликатно удалилась, дав им возможность прочувствовать торжество момент наедине.
– Я люблю тебя, – в который раз призналась Люда, осознавая, что ей хочется повторят это безостановочно.
– И я люблю тебя, моя маленькая улыбчивая провинциалка, – вернул ей улыбку Алексей и закрепил сказанное жарким поцелуем. – И завтра мы купим тест. Если мама права, то я с уверенностью могу назвать себя самым счастливым человеком на свете!
