– Как вам будет угодно,- сухо произносит мужчина.- Я не смею настаивать. Дар, полученный мной от, хм-м, высших эонов, действует только тогда, когда вы согласитесь на мою помощь добровольно. Безо всякого принуждения. Кстати, на врачей вы истратите гораздо больше. И лекарства нынче дороги…
При этих словах мужчины дрожащее пламя свечи стрелой вытягивается вверх и на глазах у потрясенной клиентки окрашивается в густой багровый цвет.
– Что это?! - сдавленно взвизгивает клиентка.- Почему свеча… так?! И почему вы заговорили про врачей и лекарства?!
– Потому что ваши демоны, энергетические вампиры и глубокая порча доведут вас до клиники. Если их вовремя не остановить.- Теперь мужчина добавил в свой тон некую загробность и потусторонность.- Я ведь здесь не для того, чтобы рассказывать вам сказки.
– Это ужасно! - Клиентка срывается на крик. В глазах ее танцует багровое пламя свечки.- Неужели это всерьез! И в наше время!
– Всерьез. И именно в наше время. Вы стали игрушкой темных сил. Избавить вас от них - в моей власти.
– Хорошо! - решается несчастная.- Согласна, я заплачу сколько нужно. В конце концов, можно кое-что из золота заложить в ломбарде… Ведь здоровье дороже?!
– Именно. Я рад, что вы проявили здравый смысл.
Строго говоря, здравого смысла в этой дамочке не больше, чем в кофемолке. Но польстить женщине - значит перетянуть ее на свою сторону. Здесь даже магии никакой не нужно. Голая психология, больше ничего.
И словно по волшебству, пламя свечи вновь обретает естественный бледно-желтый оттенок.
– Видите? - торжественно указывает на свечу маг, и в тоне его сквозит глубокое удовлетворение.
– Вижу, да… А что это значит?
– Высшие зоны, которые покровительствуют мне в моем служении, согласились взять вас под защиту. Охранять вас от… происков темных субстанций.
К счастью для мужчины, приходящие к нему клиентки все без исключения не знают точного толкования слова «зоны». Именно поэтому мужчине до сих пор везет. А женщины считают его крупным специалистом в области ликвидации «венца безбрачия». И попробуйте их в этом переубедить!…
– Значит, мне больше не будут сниться… они? - с надеждой спрашивает клиентка.
– Ну, для первого сеанса это слишком… Мне еще необходимо провести ритуал рун Уруз и Турисаз…
– Значит, будут?! - У директорши плаксиво дрожит верхняя губа с размазанной помадой.
– Будут. Пока. Только пока! - Мужчина успокаивающе поднимает ладонь.- Однако насиловать они вас больше не посмеют.
– Ф-фу, ну хоть что-то…
– Да, и с каждым сеансом ваши сны будут становиться все более светлыми и невинными. И явь тоже.
– Спасибо, доктор!
– Ну что вы, какой я доктор… Я просто практикующий маг, больше ничего. Кстати, возьмите.- Практикующий маг протягивает клиентке нечто вроде заплесневелого грецкого ореха на шнурочке.- Это амулет, освященный ныне здравствующим далай-ламой. Мне его привезли прямо с Тибета. Надевайте амулет, когда ложитесь спать, и вам будет легко и спокойно. А на работе в каждом углу своего кабинета положите по чесночной головке. Только неочищенной. Это отпугнет энергетических вампиров.
– Хорошо…
– На сегодня это все. Завтра я жду вас в это же время.
– Спасибо! -, Клиентка опускает амулет в сумочку и роется в поисках портмоне.- Сколько я вам должна за сегодняшний сеанс?
– Нет-нет! - Мужчина протестующе вскидывает изящные, холеные руки.- Все расчеты - по окончании курса. Я уже начал настраиваться на ментальные флюиды вашей второй тонкой сущности и потому нам не следует засорять трансцендентальный синергетический поток пошлыми финансовыми делами. Ведь деньги - это зло. Неизбежное зло.
– Правда? - удивляется клиентка. Она хочет, видимо, сказать, что отвращение мага к деньгам как к неизбежному злу вовсе не вяжется с той суммой, которую этот самый маг потребовал за свои услуги, но мужчина уже поднялся с кресла и, деликатно поддерживая клиентку под локоток, повел ее к прячущейся в арке тяжелых портьер двери.
– Да пребудет с вами сила! - говорит маг на прощание.- Итак, завтра я вас жду.
– Да-да,- растерянно кивает клиентка.
Дверь за нею захлопывается.
– Ну ты лажанулся, парень! - доносится из душной темноты веселый и явно мужской голос. Не мог ей позаковыристее напутствие брякнуть?! Думаешь, она «Звездные войны» в детстве не смотрела?
– Иди ты…- вяло огрызается маг.- Критик, блин.
Маг принимается раздергивать плотные занавеси на окнах, и оплот оккультизма заливает своим пыльным светом яростное августовское солнце.
– Хоть бы форточки открыл! - Обладатель веселого голоса появляется из кухни, где отсиживался во время официального приема клиентки,- Душно, как у негра в анусе!
– У негра там темно,- автоматически поправляет маг, но окна послушно открывает, потому что и впрямь в маленькой комнатке уже нечем дышать от жары и вездесущего запаха воска.
– Но ты же не станешь утверждать, что там еще и не душно. Ты ведь там не был!
– Неостроумно. Плоско. Банально.
– Кеша, тебе и того не родить.
– Степа, я и не знал, что ты подрабатываешь роженицей. Когда ты успел сменить пол, противный шалун?
– Вот за это я у тебя весь «Гиннес» из холодильника сопру, психастеник ты смурной.
– Ну выпей, выпей. Только настоятельно рекомендую сей процесс вести сидя на унитазе, поскольку ты так и не долечил свой подростковый энурез…
– Ах ты, оккультист недобитый! Не трожь мой энурез, жертва проктологической ошибки!
– Сам дурак. Ф-фу, жара такая, что даже ругаться с тобой неохота. Ты заметил, я еще ни разу за истекшие пять минут не употребил слово «…»!
– Это плохой признак. Кеша, ты изможден и истерзан жаждой.
– Кстати, о жажде. Степан, а ведь мучительно хочется пива! Неужели ты, сволочь небритая, и впрямь мой неприкосновенный запас усосал?!
– Кешаня, маг ты мой дипломированный! Разве я мог пойти на такую подлость?! Я ведь знаю твои аристократические замашки: бычок «Беломора» до и бутылку «Жигулевского» после.
– «Гиннеса», Степа, «Гиннеса». Время «Жигулевского» ушло безвозвратно. Моя жизнь становится элитарной. Ноблесс, блин, оближ, как говорят французы.
В ответ на это Степа неприлично громко заржал, двинул мага по шее и поволокся с ним на кухню - пить вожделенное холодненькое пиво из запотевших бутылок и грызть вяленую воблу.
И пока герой (в нашем случае - герои) дует «Гиннес» и треплется о незначительных вещах типа женщин и футбола, пора дать его (в нашем случае - их) портрет и общую характеристику.
Тот, кто сидит у раскрытого окна и приканчивает третью бутылку пива, официально именуется Степаном Водоглазовым. Еще в школьные благословенные годы к нему припаялась кличка Выдрин Глаз. Однако в последнее время друзья и просто хорошие знакомые зовут Степана не иначе как Гремлином. Хотя на гремлина костлявый, белобрысый и страдающий астигматизмом Степан вовсе не похож. Тут дело вот в чем. Со времени окончания режиссерского отделения Орловского института культуры Степан не захотел трудиться во славу провинциальной Мельпомены, а рванул в Москву, где, повинуясь неодолимой тяге к разнообразию, принялся менять профессии и жен, причем смена профессии и жены происходила практически одновременно.
