Сначала Степан работал крупье в одном из столичных казино-варьете, и почетные обязанности его супруги несла самая длинноногая девица из кордебалета этого самого казино. Когда казино прикрыли, девица ушла от Степана и из кордебалета к торговцу халвой из солнечного Бишкека. Степан же, не теряя веры в свое светлое будущее, последовательно сменил следующие специальности: распространителя китайских пищевых добавок для похудения (здесь худощавость была в его пользу: Степан уверял всех потенциальных покупательниц, что раньше страдал ожирением и лишь употребление чудодейственного эликсира «Жуй Мень Ше» превратило его в аналог дерева под названием кипарис), помощника директора в фирме по торговле подержанными иномарками (на самом деле фирма торговала чем угодно, кроме иномарок, но Степан узнал об этом лишь тогда, когда в фирму пришла налоговая полиция), мастера-технолога в цехе подпольного производства фальшивых тульских пряников (цех, по роковому стечению обстоятельств, тоже просуществовал недолго). За это время Степан сменил трех жен. Следующая супруга, с которой неунывающий бывший режиссер познакомился прямо на эскалаторе станции метро «Новокузнецкая», ввела его в священный мир книгоиздательской деятельности, поскольку являлась иллюстратором романов серии «Сладострастье». Так как издательство под незатейливым названием «Счастье и семья» специализировалось на выпуске книг для обделенных радостями экзотической эротики женщин, Степан принялся ваять любовные романы под псевдонимом Клелия Куннилингус. Романы пользовались успехом до того момента, как в издательство явились представители общества охраны животных и потребовали немедленного запрета на публикацию произведений злополучной «Клелии». А все из-за того, что Степан в своем очередном шедевре весьма натуралистично изобразил акт орального секса с сукой питбультерьера.
Писательство пришлось бросить, жена ушла сама. Но Степан верил своей прихотливой звезде пленительного счастья. Эта звезда и направила стопы Степана в компанию подобных ему хохмачей и юмористов-циников. Компания делала новые переводы к давно известным и любимым народом блокбастерам типа «Чужих» или «Терминатора». В этих переводах черный юмор затейливо переплетался с такими перлами ненормативной лексики, что Степан просто пришел в восторг. С тех пор под псевдонимом Гремлин он переозвучил такие фильмы, как «Криминальное чтиво», «Миссия невыполнима», «Леон», «Близкие контакты третьего рода» и «Запах женщины». Диски и кассеты с его переводом расходились на «ура», а Степан навсегда превратился в Гремлина. Правда, на горизонте не маячило пока никакой будущей жены, но это его не беспокоило. Тем более что к другу на прием приходили такие женщины - закачаешься!…
Друг - Викентий Вересаев - в отличие от Степана до последнего времени вел отнюдь не бурную жизнь. Не хватающий звезд с небес Викентий после окончания мединститута десять с лишком лет тянул трудовую лямку подросткового психиатра в заштатной поликлинике на окраине Москвы. Скудость зарплаты и своеобразие профессии действовали на знакомых Викентию дам отталкивающе, в связи с чем к тридцати годам он отлично вписался в образ закоренелого холостяка и женоненавистника. Викентий из сугубо аскетического упрямства делил свое ложе не с женщинами, а исключительно с книгами типа «Фармакодинамика рекуррентной шизофрении», досуг коротал не в бильярдных залах и казино, а за чтением популярной эзотерической литературы, лечебно голодал, взял пару уроков хатха-йоги И даже не предполагал, что судьбе будет угодно сделать из него мага.
Судьба свела Степана-Гремлина и психиатра Викентия Вересаева и сделала их закадычными друзьями самым неожиданным и даже жутким образом. Они ехали в одном троллейбусе и не помышляли о знакомстве до того момента, как в злополучный троллейбус ворвались вооруженные люди в грязном камуфляже и с колготками на головах. Коверкая слова, люди прокричали, что троллейбус захвачен террористами группировки «Шайтан-моджахед», и потребовали от водителя ехать прямиком до Кандагара. И тут из оцепеневшей от ужаса толпы пассажиров перед террористами хладнокровно встали Степан Водоглазов и Викентий Вересаев. Степан принялся убалтывать террористов таким количеством малоизвестных анекдотов про Штирлица, что те (в смысле «шайтан-моджахеды») в конце концов просто обессилели от смеха и, потеряв всю свою священную ярость, беспощадность и непреклонность, без боя сдались подоспевшим к троллейбусу омоновцам, которых оперативно вызвал Викентий по мобильнику, одолженному у кого-то из пассажиров (не подумайте плохого, Викентий, разумеется, вернул мобильник хозяину). Когда террористов повязали и троллейбус продолжил свой путь, Викентий подсел к Степану и сказал:
– Я горжусь, что еду в одном троллейбусе с таким мужественным человеком!
– Да ладно…- сияя от гордости, махнул рукой Степан.- Ты сам тоже находчивый, как я погляжу. Куда звонить, сечешь на раз. Откуда ценный телефончик знаешь?
– Я как-то лечил дочку одного полковника от вялотекущего астено-депрессивного синдрома… Тот и дал мне свои координаты. На всякий случай.
– Значит, ты доктор?
– Доктор.
– Круто. А я, в общем, звукооператор. Можно так сказать…
– А вот я общественный контролер,- неожиданно сунулась к Степану и Викентию сурового вида дама с пластиковым бейджем на лацкане засаленного пиджака.- Предъявите ваши проездные документы, молодые люди!
Как оказалось, молодые люди, спасители троллейбуса и борцы с терроризмом, были единственными безбилетными пассажирами. И это скрепило их начинающуюся дружбу прочнее всякого цемента.
Конечно, можно возмутиться той обыденностью, тем заезженным штампом, коим является событие, познакомившее двух друзей. Но что ж поделать! Да, познакомились они в троллейбусе, а не на слете уфологов или на матче по кровавому кумите! Но тут уж, извините, судьба вмешалась. А не утомленная вечными поисками чего-то оригинального и нетривиального авторская фантазия.
С той поры прошло немногим больше двух лет. Гремлин-Степан продолжал с особым цинизмом озвучивать западные блокбастеры, Викентий томился в поликлинике, борясь с детскими энурезами, подростковыми неврозами, психозами и онейроидными помрачениями сознания, возникающими у детишек на почве перебарщивания с употреблением клея «Момент-1», как вдруг все изменилось. Однажды Степан, вечно сующий свой худой хрящеватый нос куда попало, узнал об открытии Школы практической магии и, горя желанием устроить другу счастливую жизнь, буквально приволок упирающегося и отнекивающегося Викентия в эту Школу.
– На фига?! - возмущался Викентий.
– Нормально,- категорическим тоном заявлял Степан.- Тебе давно пора сменить профессию.
– У меня таких денег нет, чтоб платить за эти идиотские курсы!
– Деньги - не проблема. Вася Царицынский - давний поклонник «Властелина Колец» в моем переводе. А ты знаешь, кто такой Вася Царицынский?…
– Авторитет?
– Ну. Он мне любые бабки даст. Засыплет баксами по самое не хочу.
Психиатр Викентий проницательно посмотрел на друга:
– У тебя явные признаки синдрома сверхценных идей. Или синдрома Кандинского-Клерамбо. Это бывает. Перенапрягся на работе. Можно сказать, сгорел. Надо бы тебе метилпромазину подавать, в сиропе. Или на кусочке сахара.
