Он помог ей встать и прижал ближе, поглаживая по голове, понимал, что сейчас её главное желание – высказать им всё, что она думает, но…для них она мертва и уже такой возможности не имеет.
– У каждого из нас есть тёмное прошлое, которое окутано мраком и заполнено иногда целым кладбищем наших ошибок, – он взял её лицо в ладони, смотря в зелёные глаза. – Важно, что ты раскаиваешься и пытаешься исправить то, что сделал, Ева. Страшен не тот, кто совершает ошибки, а тот, кто делает это осознанно и получает от этого удовлетворения.
Может быть, не знай она своих родителей столько лет, она бы поверила в эту сказку, но нет…они лишь сменили лица и габариты, суть осталась прежняя, оба друг друга не любят, отец любыми способами пользуется матерью…а когда она станет неудобной…бросит её…возможно даже его попытки вылечит Еву были не из любви к ней, а из любви к своему авторитету. Ведь она была наследницей, той, кто носит его фамилию и ему хотелось, чтоб она находилась, если не на уровень выше его успеха, то хотя бы на одном с ним. И он делал для этого многое…в первую очередь он делал это для себя…играл с ней в любящего отца из фильмов…совершенно не понимая, что это всё не так бумажно.
Перед нами то самое счастье, о котором я говорила в начале. Ева и Маркус пытались сейчас быть не парой, которая целуется на каждом углу и не выходит из спальни, в первую очередь они хотели быть друзьями, поддерживающими и понимающими. В их понимании только при таком раскладе их отношения будут здоровыми, цельными, смотрящими в далёкое и бескрайнее будущее, которое их ждёт…
Может быть для них это действительно стало тем самым вариантом, которое подходит обоим, которое обоих радует и передает непередаваемые эмоции.
***
– Ты так наряжаешься всегда, когда туда ходишь, – мужчина отпил виски из стакана. – Что я начинаю ревновать.
Диана лишь усмехнулась, завязывая на своём поясе ремень и в очередной раз осматривая себя в зеркале.
– А кто сказал, что я наряжаюсь ради кого-то, – ответила она, смотря на него сквозь зеркало. – Я люблю себя, своё тело, и я хочу радовать в первую очередь себя тем, что я отлично выгляжу.
Рыжая крутанулась вокруг своих оси.
– Надо же, а я наивно полагал, что это ради меня, – он грустно улыбнулся.
Неф встал с кровати, подходя ближе к ней и обнимая за талию со спины, смотря на это в зеркало, на лице играла улыбка, аналогичная красовалась и на лице рыжей…прошло не так много времени с момента того свидания, но они будто бы знали друг друга всю жизнь и хотели знать как минимум ещё столько же.
– Если я нравлюсь себе – автоматически нравлюсь всем вокруг, – беззаботно ответила Дана. – Это психология, когда ты по истине уверен в себе – другие также уверены в тебе.
Он поцеловал её, прижимая ближе к себе и испытывая от этого полное моральное удовлетворения. Получив когда-то любовь Элизабет, любовь, как само чувство, стало для него будто наркотиком и расстаться со старым можно было лишь когда он получил новый, такой же по эффекту, но разный по содержанию и форме.
– Мне нужно идти,– она легко оттолкнула его.
Мужчина кивнул, рыжая оставила на его щеке поцелуй и тут же улетела в комнату, где находилась уже её бывшая любовь…
Шатен же провожал её взглядом, не в состоянии поверить, что всё наконец-то наладилось, все они спокойны и счастливы как в былые времена в России…даже иронично, что когда-то Ева сказала, что это их последний спокойный вечер и как же девчонка была права в тот момент, даже не осознавая, что их ждёт дальше…сколько жертв, воспоминаний…разочарований…смертей и потерь близких.
От этих мыслей на душе стали скрести кошки, но он взял себя в руки сразу же…да, это было в прошлом, но из всего были сделаны выводы и больше таких ошибок они не допустят, он искренне верил в это.
Диана же в этот момент уже спустилась в камеру к Панталеону, тот, как и всегда, встретил её полуживой, но всё ещё язвительной улыбкой, показывая всем своим видом, что она ничего от него не добьётся и он никогда не сдастся.
– Доброго дня, Лисёнок, – сказал он, выплёвывая сгусток собственной крови.
Девушка сделала шаг вперёд, осматривая его раны…
– Скажи, ты рада этому, мои мучения приносят тебе то удовольствие, которого ты желала? – спрашивал он.
Она, словно не слыша его, продолжала смотреть и осознавать, что доверять Маркусу Панталеона было не особо хорошей идеей…на нём почти нет живого места…а что если бы блондин переборщил?
– Раз ты тут, могу пожаловаться тебе на отсутствие интереса в нашей игре? – он ловил её взгляд, с желанием заглянуть прямо в глаза. – Каждый день одно и тоже. Ты приходишь, смотришь, потом зовёшь своего ручного пса, он меня мучает и уходит, я ем, пью из рук других твоих существ, засыпаю, а утром всё заново, – он склонил голову на бок, изощрённо смотря на Диану. – Я ждал от тебя большего.
Рыжая лишь усмехнулась, понимая, что за всё время пыток, они не получили от него ровным счётом ничего, да и скорее всего не получат. Но….убивать его нельзя….как бы того не хотелось, ведь он вновь воскреснет…процедура уже изучена и отлажена…и не в коем случае нельзя рисковать и подводить к тому же результату.
– Уж прости, ты в плену, а не на курорте, – ухмыльнулась она.
Тот расплылся в улыбке, оголяя окровавленные, но идеально ровные зубы.
– Ты со мной заговорила, это уже прогресс.
В голове её вертелись догадки и идеи, что же с ним сделать? Как обезвредить не убив? Да даже если она не убьёт – время рано или поздно это сделает за неё. Но….последние события…Хлоя и Ева…точно….
– Да, и поэтому даю тебе последний шанс на озвучивание своего плана или твой конец будет ужасен, – ответила она..
Он не верил, ведь не понимал, что за замысел в себе таит её голова.
– Ты ещё не поняла? Я не боюсь смерти, – покачала головой мужчина.
На это было всё, он подписал себе приговор, и лучше бы он был смертным….ведь то, что его ждёт – это ужас.
– Ты станешь тем, кого так ненавидишь, – наигранно произнесла она.
Брюнет изменился в лице, ему хотелось верить, что это самый обычной блеф Дианы, но это было далеко не так.
– Я сделаю из тебя Дхарма, а после помещу в вечногорящий огонь, – она склонила голову на бок, выжидая его реакции. – Ты не умрёшь от него, зато ты будешь гореть вечно, ведь сгоревшее будет восстанавливаться и гореть вновь.
Она поставила руки на рукояти стола, с ухмылкой глядя не него.
– И главная ирония, дорогой мой Панталеон, в том, что ты сам сейчас на это согласился, – с этими словами она резко ударила его.
После схватила со стола шприц, вкалывая ему неизвестный препарат…минута…две…его слова о том, что она этого не сделает и он потерял сознание.
***
Маркус стоял на кухне выдумывая что-то на плите, чтобы хоть как-то порадовать Еву..цветы…прогулки и подарки…для неё это всё слишком приторно и обычно…но что-то, что он делал своими руками – это особенное, ведь он в действительности прикладывал все силы для реализации.
