– Прекрати нецензурно ругаться в моем присутствии, Этано! - нахмурилась Онене.- Чтоб я больше не слышала этого хульного слова «ноутбук» (прости меня, великий боже Онто, за то, что я поневоле произнесла это грязное ругательство!). Ты необходим девочке, чтобы познакомить ее с опытом всего человечества и чтобы она могла использовать свой великий разум во благо, а не во вред людям. Ведь Девственница - не человек и не может судить о тех или иных вещах согласно человеческим понятиям о добре и зле. Она пока ничего не знает о милосердии, о справедливости, о вреде и пользе. Она - как Солнце, Этано. Тебе предстоит научить Солнце светить правильно.
Я тоскливо умолк, придавленный многотонным грузом ответственности за новоявленное Солнце. А Онене бодренько похлопала меня по плечу:
– Не переживай, Этано, все будет просто замечательно! Я уверена, вы с Девственницей поладите. И не далее как завтра ты поймешь, что твоя жизнь изменилась в самую радужную сторону.
Я издал звук наподобие того стона, который издает какое-нибудь квелое насекомое, крепко попавшее в паутину священного паучка аванси-мбонси.
– А теперь ступай в свое жилище, Этано,- сказала Онене.- Тебе нужно отдохнуть и набраться сил перед завтрашним ответственным днем. У тебя начинается иная, сплошь прекрасная жизнь.
Я снова издал вышеописанный звук и зашаркал ногами в сторону своей хижины. Ответственность вскарабкалась мне на плечи с тактичностью асфальтового катка и теперь давила так, что шейные позвонки хрустели как чипсы. Эх, сейчас бы чипсов, да с пивом!…
– Кстати, Этано,- окликнула меня Онене.- Совсем забыла тебя предупредить. Наставник Государственной Девственницы будет пользоваться всеми привилегиями и богатствами племени! Ему возбраняется только одно - срывать цветы удовольствия и порхать над лепестками наслаждения. Строгое целомудрие - основа воспитательного процесса, понимаешь, Этано?
Я бросил на недостойную красавицу Онене взгляд таракана, обреченного на гибель под подошвой башмака, и продолжил свой скорбный путь к хижине. При этом я горько проклинал себя за то, что в неурочный час снес башку Агати-Бобо. Не случись этой каверзы - за все пришлось бы отдуваться ей!
Но, с другой стороны, сейчас я хотя бы нахожусь не в яме.
Но, опять-таки с другой стороны, не снеси я башку - не попал бы в яму…
А кто виноват? Кто подсунул ту пресловутую змею?!
Подлая Ар! Коварная богиня криминального характера!!!
Вот кто!
Все-таки вибутянские боги - это нечто. Им человеку жизнь испортить - просто как банан очистить!
С этой мыслью я заснул. Сны мои были тревожны. В них я вместе с Антоном Семеновичем Макаренко основывал школу-коммуну для государственных вибутянских девственниц и всех их поголовно принимал в пионеры.
Проснулся я, как пишут в сентиментальных романах, с первыми криками птиц. Я не знаю, какие именно птицы кричат в сентиментальных романах, но в племени вибути ранним утром безбожно дерет глотку только одна сволочная птица - черный дайдрозд. И выражение «дать дрозда» свое начало берет именно в горластости этой непотребной пташки.
Итак, я потерянно лежал на тростниковом ложе своей хижины, слушал утренние вопли дайдрозда и размышлял о том, как причудливы узоры моего жизненного пути. Кем я только не был, где я только не побывал! Я был крупье в казино (и кстати, симпатично возвышался над игорным столом в рубашечке от Валентино!). Я трудился во славу отечественной диетологии, скармливая русским красавицам кустодиевского типа китайские пищевые добавки для снижения веса (красавицы! Не помогло?! И не могло! Но я далеко, так что вы мне уже неопасны). Я помогал продавать подержанные иномарки и автозапчасти для «мерседесов» (во всяком случае, я тогда твердо был уверен, что колеса - это колеса для машин, а не для любителей барбитуратов!)… Я месил тесто для фальшивых тульских пряников, удачно воруя мед, яйца и меланж. Когда же пища плотская меня пресытила, я обратился к пище духовной и стал пробавляться литературой. Вы читали любовные романы «Фригидная нимфоманка», «Вздыбленная плоть», «Акт возмездия», «Расстегивая юбку», а также потрясающе достоверную дилогию «Разнузданная секретарша в кабинете босса»? Моя работа. Не шедевр, конечно, но свою лепту в повышение настроения домохозяек я таки внес. Потом… Потом я переозвучивал всякие голливудские поделки, добавляя в их пресные диалоги изюминку своего бесшабашного юмора…
И вот теперь я получил новую работу! С педагогическим уклоном.
И нельзя сказать, что осознание этого факта наполняло мою жизнь оптимистической лучезарностью.
Дайдрозд внезапно умолк. А в мою хижину походкой заводной куклы вошла Агати-Бобо.
– Плохой мальчик! - сказала она.- Почему до сих пор валяешься в постели? Знаешь, что бывает с плохими маленькими лентяями? Немедленно вставай, умывайся и собирайся в школу!
Я бы посмеялся над последним приказом, если б не углядел в нем некоторый зловещий намек… Ну, вы понимаете.
Под бдительным присмотром Агати-Бобо я привел себя в порядок, надел свежие шорты из пальмового волокна и сказал:
– Я готов.
– Вот и ладненько,- удовлетворилась Агати-Бобо.- Ступай в Дом Хранительницы. Там тебя ждут. Веди себя примерно, дитя.
– Приложу все усилия,- искренне заверил я Агати-Бобо. Понимаете, мне все-таки было стыдно за то, что я лишил ее радостей обычной человеческой жизни.
От моей хижины до Дома Хранительницы меня никто не сопровождал, и в голову мне не раз приходила мысль дунуть куда-нибудь в джунгли. Но я сознавал, что такой поступок будет не только по-мужски недостойным, но и по-человечески глупым. Вибутяне - народ мирный, но, полагаю, они способны без особых затруднений снять башку тому, кто серьезно оттопчет им любимые мозоли. Так что не надо искушать судьбу.
У входа в Дом Хранительницы меня ждал жрец Окойи и весь Совет Вечных Дев.
– Привет,- лучезарно улыбаясь, сказал им я.- Сегодня отличное утро! А что это вы кислые такие?
– Благодари свою судьбу, несчастный,- подала голос старшая из Вечных Дев - недозревшая красавица с лицом, напоминающим заржавевший нож гильотины.- Если бы не воля Тринадцатой, ты бы сгнил, как подлый утконос в зловонной яме!
– Мерси,- только и ответил я.- Я уже в курсе насчет своего хеппинеса. Посторонитесь, пожалуйста. Мне во дворец надо. К воспитаннице моей. Она ведь, говорят, ждет меня. Все жданки, можно сказать, съела.
Вечные Девы и жрец Окойи посмотрели на меня так, словно они и были теми пресловутыми съеденными жданками. Они молча расступились и пропустили меня в обиталище Государственной Девственницы. Я безмятежно сделал шаг и услышал спиной:
– Не вздумай быть с нею непочтительным!
– Ха,- ответил я всей своей фигурой.
…Дом Хранительницы изнутри выглядел уютненько - как детская для подрастающего Тарзана. Чучела тигров, крокодилов, леопардов и даже одного изысканного жирафа взирали на каждого входящего с затаенной скорбью в стеклянных глазах. Наличие компактного батута и двух боевых тамтамов говорило о том, что развитию музыкального слуха и вестибулярного аппарата государственного ребенка уделяется чрезвычайное внимание. Но мне больше всего понравились качели, веревки от которых, казалось, уходили сквозь крышу к самому сердцу нашей Галактики.
