– А как это?
– Долго объяснять.
– Тогда скажи: ты можешь научить меня русскому языку?
– Зачем тебе?
– Вот здоровско будет: приходят жрецы, а мы с тобой по-русски говорим, а они ни крокодила лысого не понимают! Весело, правда?!
– Весело-то весело, только смотрю я на тебя, дитя мое, и не вижу в твоем лице здравой озабоченности проблемами государства Вибути. Тебя для чего с небес сюда послали? Помогать людям и делать их жизнь окончательно райской! А ты?
– А что я?
– Развлекаешься. Ерундой занимаешься. Вот разве вели бы себя так предыдущие двенадцать Государственных Девственниц?
Я сказал это и сам себя укорил. Ну чего, черт возьми, я от ребенка добиваюсь? Она же еще маленькая и бестолковая, хоть разум ее якобы огромен, как Вселенная. Ей хочется развлекаться, играть и устраивать каверзы всем подряд. Я вспомнил себя в детстве - не мальчик, а натуральная бомба! А эти вибутяне тоже хороши - получили Великую Милость в виде несовершеннолетнего ребенка, сунули ей меня в качестве воспитателя и хотят, чтобы она махом решала все их проблемы!
– Верзила…
– Чего тебе, Клёвая Фенька?
– Я придумала. Ты знаешь, как будешь меня русскому языку учить?
– Ну?
– Ты на нем думай поотчетливей и помедленней.
– А ты, что ли, мысли читать можешь?
– Конечно, могу. Чего проще! Погоди, а разве ты не можешь мысли читать?
– Как-то вот не выучили в свое время меня такому простому процессу… - смутился я.
– О, это я тебя запросто-презапросто обучу! Только ты заодно мне расскажешь о своей стране России. И покажешь ее - мысленно. Ага?
– Договорились. Но в качестве компенсации я требую от тебя хороших манер и пристального внимания ко всем государственным делам.
– Ох… Ладно. Договорились. Подумай что-нибудь по-русски. Только медленно.
Я напрягся и подумал.
– «За-ме-та-но, Клё-вая Фень-ка»,- почти без акцента произнесла по-русски вслух Фенька.- У меня получается! Верзила, а хочешь, я тебя еще обучу летать, ходить по воде, благословлять растительность, а ты мне за это расскажешь все-все веселые истории про Вовочку.
– Откуда ты знаешь про Вовочку?! - в отчаянии возопил я.
– А ты как-то про него думал. Ты про него долго и очень интересно думал, мне понравилось. Смешно… Вовочка - это ваш главный русский бог, да?
– Нет. Это наша русская… Как бы тебе объяснить. Ну, вот ты кто?
– Я - Великая Милость для народа вибути,- отчеканила Клёвая Фенька.
– Вот Вовочка, он что-то вроде тебя…
– Тоже Великая Милость русского народа?
– Нет, скорее наоборот. Великая Напасть.
– Здоровски-и-и! - восхитилась Феня. А потом добавила интригующим тоном: - Как я хочу с ним познакомиться…
– Не советую,- отрезал я. И, между прочим, правильно советовал. Судя по той массе анекдотов, которые каждый из нас знает про Вовочку, этот парень - типичный сексуальный маньяк, клептоман, идиот и в целом порядочная хихикающая скотина, герой любого мало-мальски удачного стеба. Я не могу представить себе даже гипотетически, как смотрелись бы рядом возвышенная чистота Государственной Девственницы и русский Вовочка, морально напоминающий отброс, которым погнушалась даже помоечная кошка.
– Почему не советуешь? - упорствовала Фенька.
– Не сейчас. Потом объясню. Слушай, Феня, похоже, к нам опять гости.
И точно. В нашу резиденцию величаво вошел жрец Окойи вместе с тремя щуплыми, но чрезвычайно роскошно облаченными старцами. Один старец держал в руках солидных размеров картину (воистину картину! Холст, масло, перья, бусинки, макраме), очень натурально изображающую связку бананов и россыпь плодов манго. Другой держал в руках живую жабу. Размеры жабы превосходили самое смелое воображение. А третий старец скромно топтался позади всех, баюкая в руках невзрачный глиняный горшок, доверху наполненный отлично ограненными алмазами.
Жрец Окойи бросил уничижительный взгляд на меня, откашлялся и сказал:
– Почетные граждане города Тунету (поклонился старик с картиной), провинции Пурупай (поклон деда с жабой; жаба поклонилась отдельно) и деревни Мазизи (поклон от горшка с алмазами) явились засвидетельствовать свое благоговение перед Тринадцатой Государственной Девственницей, поднести к ее неземным стопам плоды труда своих рук и умолить великую госпожу о ниспослании благословения и милости!
Жрец Окойи сделал жест. У ног Государственной Девственницы старцы сложили картину, горшок с алмазами и жабу. Жаба при этом как-то пессимистически квакнула.
– Благослови! - воздели они руки к девчонке.
Та наморщила свой шоколадный лобик, словно что-то вспоминая, а затем глаза ее медиумически вспыхнули, а из детских уст полилась речь совершенно неземная, так что даже я оробел и испытал чувство некоторого почтения:
– Благословенны шатры твои и хижины твои, о Тунету, град мастеров и творцов прекрасного! Да изобилуют красками палитры твои! Да без устали играет воображение сынов твоих и дщерей твоих, о Тунету! Да ткут твои ткачихи, да куют твои кузнецы, да поют твои певцы, да сажают твои саженцы, да иждивают твои иждивенцы! Благословляю ваши труды и обещаю, что и впредь трудам этим конца не воспредвидится!
Я глянул на девочку. Медиумический свет в ее глазенках уже погас. Слава тебе, боже Ндунги! А то я прямо растерялся перед этой Клёвой Фенькой с неизвестным геномом и полным каталогом паранормальных способностей!
– Славься, ниспосланная Небом! - воскликнул в ответ на это посол города Тунету.- А можно еще одну ма-а-аленькую просьбочку, о предивная?!
Жрец Окойи немедленно напрягся:
– Вы что, порядков не знаете? Вам одного благословения уже недостаточно?!
Но Государственная Девственница посмотрела на жреца Окойи так, что тот сразу увял и облагочестивился.
– Какую просьбу имеешь ты ко мне, о посланник славного города Тунету? - милостиво обратилась Государственная Девственница к старику.
Тот пал ей в ноги и возопил:
– Позволь, о небеснопосланная, Тунету из культурного города превратиться в индустриальный! Наша славная молодежь хочет не только рисовать бананы, но и выращивать их, изготовляя затем на потребу всему государству Вибути прекрасную банановую пастилу! Позволь нашим ткачихам не только ткать бесценные ковры, но и шить те простые дешевые одежды, за которые чужеземцы готовы отдать нам их государственные секреты… Позволь…
– Ни в коем случае! - вякнул жрец Окойи.
– А я бы позволил,- протянул я.- Получится интересный эксперимент смычки древней культуры и новых технологий.
Государственная Девственница глянула на меня и кивнула:
