Интернет и социальные сети не являются конкурентами или альтернативами официозному телевидению и печатным изданиям
[291]. Продуктивность такой машины манипулирования общественным мнением обеспечена сочетанием вытеснения или замалчивания негативной информации, изоляцией ненужных или нежелательных сообщений с назойливой сентиментально-националистической рекламой деятельности администрации и восхвалением достижений правящего режима и непрерывного тенденциозного обличения Запада, его политики, культуры, морали, ценностей и т. п.
Соединение точечных профилактических репрессий с господством в информационной сфере и пропагандисткой демагогией, дало совершенно новый эффект в манипулировании общественным мнением. То, что раньше в тоталитарных режимах достигалось всеобщим террором, капиллярной слежкой и доносами, пятиминутками «ненависти» (на непрерывных коллективных собраниях, митингах, политзанятиях и т. п.), устрашением и физическим уничтожением обывателей и функционеров системы, сегодня достигается гораздо более мягкими средствами предельно быстрого распространения сведений любого рода – от угроз до дискредитации.
10. Новым явлением по сравнению с 1990-ми стало формирование единой идеологии – государственного патриотизма. Ее основные положения включают следующие тезисы органической солидарности и национального единства: 1) Россия – великая держава, обладающая одним из двух самых больших в мире арсеналов ядерно-ракетного оружия, способного уничтожить любого врага; 2) Россия – страна с тысячелетней историей, особая цивилизация, сложившаяся на основе веры в государство как силы, создающей, конституирующей и защищающей русский народ. Русский народ – избранный, великий народ, которому предназначена особая судьба – страдать и побеждать. Поэтому он занимает особое место в мировой истории. Россия стала великой (в духовном и территориальном смыслах) в постоянной борьбе с противостоящими силами – монголами, Западом; 3) Россия – православная страна, где исторически состоялась симфония государства и церкви; именно благодаря православию она сохранила свою духовность, свои ценности, мораль и традиции. Поэтому нет и не может быть никаких противоречий между властью и народом; 4) как сказал Путин, мы – великая страна, нам нечего стыдиться своего прошлого (подразумевается прежде всего сталинский террор и гибель миллионов в ходе массовых репрессий, коллективизации, но также хроническая бедность и отсталость от развитых западных стран). У каждой страны есть свои темные страницы, но надо помнить о наших достижениях, гордиться нашими победами и вынести уроки из трагических событий российской Смуты; 5) мы сильны, пока мы едины. Страдания, жертвы, которые перенес наш народ ради сохранения государства, ради победы в Отечественной войне, не только укрепили наш дух и волю, они также дают нам моральное право диктовать условия другим странам, заставлять учитывать интересы великой страны. Те, кто отстаивает свои особые интересы, кто не готов самоотверженно защищать Родину, – предатели, враги народа, пятая колонна, агенты иностранных держав
[292].
Эти кажущиеся нехитрыми идеи вполне действенны благодаря институтам, которые: а) их тиражируют и тем самым производят и обеспечивают постоянную массовую индоктринацию населения (СМИ и все механизмы непрерывной пропаганды, политики второго ряда, псевдообщественные некоммерческие организации); б) производят социализацию молодого поколения в принудительном и безальтернативном порядке (массовая школа и другие образовательные учреждения, выставки, коммеморационные мероприятия, массовые церемониалы и праздники, памятники и городская агитация и реклама и пр.). Здесь важны два обстоятельства: тотальный охват и непрерывность воздействия.
Хотя разговоры о необходимости отмены статей, запрещающих государственную идеологию, ее возвращение и закрепление в Конституции, ведутся непрерывно с 2012 года, в том числе депутатами и судьями, формально этого еще не произошло и, может быть, не произойдет
[293]. Демонстративное, открытое и публичное лицемерие следует расценивать как характерную черту нынешнего режима. Таков политический стиль нынешней системы господства, отличающий путинский режим от, например, брежневского, когда правители говорили то, что думали, не сомневаясь ни на секунду в своем праве на власть (речь в данном случае не об искренности тех руководителей и функционеров, а об отсутствии других представлений и мыслей). Путинский режим, испытывая сильнейший комплекс неполноценности, слабости легитимности, вынужден всякий раз демонстрировать как аргумент своей состоятельности силу, включая демонстративную демагогию и открытую ложь. В массовом сознании такая манера публичного поведения воспринимается скорее как позитивная характеристика национального лидера и его политиков (решительность, политическая опытность, умение и способность обыграть противника). Конечно, эта идеология эклектична, она состоит из смеси представлений, мифов и идеологем различных эпох, часто логически несовместимых (что отмечают критики путинского режима), как, например, реанимация Сталина и РПЦ, оправдание Белого движения и прославление органов безопасности, но именно эти ее особенности делают ее убедительной для массы населения.
Трансформация революционной, эсхатологической миссионерской идеологии большевиков в чисто консервативную идеологию брежневского времени и в еще более явном виде путинизма происходило за счет вымывания обещаний коммунистического рая, светлого будущего, когда «все будет» и «будет счастье», и замены их более приземленными, достижимыми, практическими, потребительскими представлениями о том, что доступно каждому из желаемого в соответствии с его статусом и ресурсами. Этот процесс понижающей адаптации к действительности обязательно должен дополняться представлениями о врагах, которые мешают нам достичь искомого состояния социального блаженства, и об объективных причинах, препятствующих достижению внутренней и внешней гармонии. Тем самым восстанавливаются внутренние разграничения между идеальным, правильным и допустимым, реалистичным, приемлемым.
