Уже значительно позже, в 1970-х годах, вероятно, во многом под влиянием «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына, опубликованного за рубежом в конце 1973 года, на Западе чаще начнут выходить мемуары иностранцев, побывавших в советских лагерях. Среди них, в частности, стоит отметить воспоминания двух американцев: Томаса Сговио, молодого коммуниста, приехавшего вместе со своими родителями в СССР в двадцатые годы, арестованного при выходе из американского посольства в Москве в 1937 году и проведшего много лет в лагерях на Колыме; и Александра Долгана
[198], молодого американского дипломата, также арестованного в квартале от американского посольства в 1948 году. Обоим, хотя и с большими трудностями, удалось вернуться домой и опубликовать воспоминания о пережитом.
За последние сорок лет за границей – не только на Западе, но уже и в Восточной Европе, после краха там коммунистических режимов, – появился еще целый ряд воспоминаний граждан этих государств о пребывании в советских лагерях. Из последних французских изданий обращает на себя внимание книга «Француженка в аду ГУЛАГа» Франсин Мор, вышедшая в 2015 году
[199].
Однако вернемся к нашей героине.
Андре Сенторенс начала работать над своей книгой вскоре после возвращения во Францию в 1956 году. В интервью Sud-Ouest в 1963 году она сказала, что сестра Жанна была против публикации ее воспоминаний во Франции, но Андре возразила ей, что дала слово своим подругам по несчастью описать все, что с ней происходило
[200]. И обещание она выполнила. Фрагменты воспоминаний Андре Сенторенс печатались в газете Le Figaro littéraire и в журнале Candide
[201].
В начале января 1963 года, еще за полгода до выхода книги, Андре Сенторенс дала пятнадцатиминутное интервью одному из ведущих парижских тележурналистов того времени Пьеру Дегропу
[202]. В беседе с ним Андре Сенторенс повторила примерно то же самое, что написала в книге, однако один важный момент ее биографии, правда в изложении Пьера Дегропа, существенно отличается от книжной версии воспоминаний. Представляя телезрителям свою собеседницу, он говорит, что в то время, когда Николай Мацокин был арестован, Андре находилась на Украине. Обеспокоенная отсутствием от него писем, она поспешила в Москву, где от соседей узнала о его аресте. Является ли это ошибкой телеведущего или Андре Сенторенс намеренно изменила этот эпизод в книге, сейчас уже установить невозможно.
Свидетельства Андре не вызвали сенсации во французских СМИ. Единственным изданием, поместившим небольшую рецензию на книгу Сенторенс, был журнал Le contrat social
[203], однако автор статьи, придравшись к фактическим ошибкам, выразил сомнение в достоверности воспоминаний в целом. Скромное признание ценности книги Андре Сенторенс было сделано уже после ее смерти, в 1984 году, в сентябрьском номере газеты Est-Ouest
[204], опубликовавшей посвященный ей небольшой отрывок из книги «Французы в ГУЛАГе. 1917–1984»
[205] французского историка Пьера Ригуло.
Первоначальное авторское название воспоминаний Сенторенс (вероятно, предложенное Шарлем Эксбрайя) было «L’enfer est aussi sur la terre» («И на земле есть ад»), однако редакция решила дать им недвусмысленное заглавие – «Семнадцать лет в советских лагерях», которое сразу раскрывало их содержание. Издательство, очевидно, рассчитывало, что под таким названием книга будет лучше продаваться. Но это не сработало, и книга осталась во Франции незамеченной. Впрочем, она вызвала некоторый интерес за границей: в 1964 году в Лиссабоне воспоминания Андре Сенторенс вышли на португальском языке
[206].
В чем же причины столь слабого интереса во Франции к этой книге?
Прежде всего значительно более актуальными для французов были их собственные проблемы, нежели тема сталинских репрессий в Советском Союзе. Невысокий интерес во Франции к книге Сенторенс, возможно, объясняется и другими причинами разного масштаба, как, например, невыразительное оформление издания, отсутствие рецензий в прессе, да и просто предпочтения читателей. Напомним также, что в тот период во Франции доминировали в целом положительное отношение к Советскому Союзу и антиамериканские настроения, в немалой степени формировавшиеся под влиянием коммунистов и социалистов (их отношение к СССР начнет меняться к худшему после подавления «Пражской весны» в 1968 году). Даже в самые драматические моменты холодной войны 1960–1980-х годов Франция воздерживалась от громких антисоветских кампаний, хотя и предоставляла политическое убежище советским диссидентам, эмигрировавшим из Советского Союза. Многие запрещенные в СССР книги, как известно, публиковались именно во Франции. Не забудем также, что книга Сенторенс вышла в том же году, что и французский перевод повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», вызвавшей значительно больший интерес у французских читателей, нежели «Семнадцать лет в советских лагерях». Несомненно, это объясняется прежде всего высокими художественными достоинствами книги Солженицына, а также тем, что «Один день…» был первым значительным литературным произведением о сталинских лагерях, опубликованным в Советском Союзе. В немалой степени успеху повести способствовали и французские средства массовой информации. С момента публикации «Одного дня…» никаких значительных книг о ГУЛАГе во Франции в последующие годы не выходило.
Пройдет еще десять лет, и в 1973 году публикация в Париже книги А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» русским эмигрантским издательством YMCA-Press (французский перевод появится в 1975-м) взорвет мировое общественное мнение, поставив под сомнение легитимность советской власти как таковой. Эта книга, как уже упоминалось выше, вновь возбудила интерес к истории ГУЛАГа. В 1970–1980-е годы за границей были опубликованы на русском и других языках лагерные воспоминания не только иностранцев, но и целого ряда русских авторов, в частности «Колымские рассказы» В. Шаламова.
